Как начиналась история Pink Floyd и какую роль в эстетике группы сыграло искусство: фрагмент книги Майка Робертса
В издательстве AdMarginem выходит книга Майка Робертса «Как художники придумали поп-музыку, а поп-музыка стала искусством» — подробнейший рассказ о связи музыкальной и визуальной культуры, об арт-сцене и музыкальных фестивалях Британии и Америки, о конкретных обстоятельствах, повлиявших на то, как выглядит музыка сейчас, — в диапазоне от запрещенных веществ до политических скандалов. Действие книги начинается в 1950-х и доходит почти до наших дней, а его героями становятся The Beatles, Velvet Underground, The Kinks, Pink Floyd, легенды панка и хип-хопа и сотни других музыкантов и художников.
В 1966 году начался процесс, в ходе которого в поп-культуру превратилось всё: высокое искусство заимствовало приемы низкого искусства и подражало ему, низкое искусство отвечало тем же. Вскоре лучшие работы художников станут обложками пластинок, а певцы на поп-фестивалях начнут декламировать аскетичные романтические стихи.
Таким образом привыкшие приспосабливаться и потворствовать своему потомству представители истеблишмента аккуратненько присвоили плоды субкультур рабочего класса. Именно эти эстетствующие сыновья и дочери отвоюют бразды художественного правления в столице и создадут коалицию тонко чувствующих интеллектуалов, берущую начало в книжных на Черинг-Кросс-роуд и в галереях района Мейфэр. Как раз между этими двумя точками на карте города и появился первый очаг зарождающегося английского андеграунда — книжный магазин и галерея Indica, которые в феврале 1966 года открыл бывший студент Глостерширского колледжа искусств Барри Майлз.
Первоначально андеграунд представлял собой литературный и философский кружок, где поп-музыка служила лишь фоном. Тем не менее сами авторы редко доносили идеи движения до широкой публики. Скорее, именно поп-музыканты, художники, дизайнеры и кинорежиссеры преобразовывали их в более доступные, упрощенные, часто визуализированные формы. Модель, опять же, во многом походила на американскую, так как молодые британские интеллектуалы пытались создать среду, похожую на ту, что формировалась вокруг Эда Сандерса с «хеппенингами» в нью-йоркском Нижнем Ист-Сайде. Или же на ту, что десятилетием раньше сложилась вокруг Аллена Гинзберга в книжном магазине City LightsЛоуренса Ферлингетти в Сан-Франциско.
Если американские пластинки были искрой, которая зажгла британский ритм-н-блюз в начале 1960-х годов, то теперь пришедшая из-за океана культура ЛСД воспламенила английский андеграунд. Для начала, употребление кислоты было удовольствием, которое могли себе позволить бездельники среднего класса, студенты художественных колледжей и начинающие поп-звезды. То есть как раз те, кто проживал по адресу Кромвелл-роуд, 101, район Эрлс-Корт, — там, где располагалась основная точка сбыта ЛСД в Лондоне и где теперь жил Сид Барретт.
Сын выдающегося патологоанатома, получившего профессорское место в Кембридже, Сид (настоящее имя Роджер Барретт) уже отучился два года в Камбервеллской школе искусств и ремесел, когда весной 1966 года переехал в комнату на Кромвелл-роуд. Типичный отпрыск семьи из верхушки среднего класса, Барретт был пленен одновременно как высокой культурой, так и ее низкой противоположностью, — именно такие, как он, стали строителями английского андеграунда. В отличие от The Beatles и The Animals, они разговаривали с властью на одном языке и понимали правила игры. Таким образом, их позиция идеально подходила для подрывной деятельности — хотя они так и не смогли до конца избавиться от принятого в их среде тонкого культурного этикета.