Как Моррисси из героя музыкального культа превратился в парию
«Сноб» продолжает серию текстов, посвященных музыкантам, которые начали свою карьеру десятки лет назад и до сих пор привлекают внимание своим творчеством. Вторая история от музыкального обозревателя Дениса Бояринова — о Моррисси, экс-лидере The Smiths.
Последняя новость о Моррисси огорчает: лос-анджелесский лейбл Capitol Records все-таки не выпустит его 14-й сольный альбом Bonfire of Teenagers, релиз которого намечался на февраль 2023-го. Пластинка была закончена еще два года назад и сулила немало интересного: в работе над ней принимали участие панк-патриарх Игги Поп, экс-участники Red Hot Chili Peppers Чэд Смит и Джош Клингхоффер, а также американская поп-звезда Майли Сайрус, которая оказалась ярой фанаткой Моррисси. Сам он отзывался о Bonfire of Teenagers как о «лучшем альбоме в [своей] жизни». Однако лейбл решил положить запись на полку: предположительная причина — очередные неполиткорректные высказывания экс-лидера The Smiths. В ответ Моррисси, за свою карьеру сменивший с десяток лейблов, ожидаемо объявил о разрыве отношений с компанией. Комментируя произошедшее на своем сайте, певец язвительно заметил, что Capitol Records предпочел его работе «сатанизм от Сэма Смита» — еще раз угодив в заголовки таблоидных новостей. Bigmouth strikes again («Помело снова наносит удар»), — пел Моррисси еще будучи солистом The Smiths. Эту песню пресса неизменно вспоминает всякий раз, когда он публично произносит нечто возмутительное.
По любому вопросу у Моррисси всегда было свое, непопулярное мнение, которое он умел сформулировать хлестко и ядовито. Ярчайший британский певец и сонграйтер начал карьеру в конце 1970-х с вызывающего панк-рока. Сквозь десятилетия он словно символ веры пронес панковский подход к музыке, а также стремление всегда быть против истеблишмента и обывательских представлений о реальности. В начале 1980-х, объединившись с Джонни Марром в группе The Smiths и добившись известности, Моррисси шокировал публику своими политическими взглядами, да и вообще отношением к жизни. Он, выросший в Манчестере сын ирландских эмигрантов, выступал против Маргарет Тэтчер, против королевы, против династии Виндзоров и вообще британской монархии как института, а заодно против мясоедения и даже секса (долгое время о нем ходил миф как о принципиальном девственнике, а его сексуальная ориентация по-прежнему остается тайной). Моррисси высказывал неудобную точку зрения не только в интервью журналистам, но и в песнях The Smiths, тем самым превратив группу в одну из наиболее «политических» в истории британской музыки.
Не меньше провокационности и духа противоречия было и в романтических песнях манчестерского отщепенца. Он стал певцом безнадежного одиночества и отчаяния во время карнавала гедонизма, насыщавшего музыкальный мейнстрим 1980-х. Тьма, яд и горечь, сконцентрированные в текстах Моррисси, резко контрастировали с витальностью и светом, которые источала музыка The Smiths. Основанная на простых мелодиях и ритмичном гитарном бое, она предлагала антидот от картин удручающей реальности, которые разворачивались в текстах Моррисси вопреки всем правилам и стандартам тогдашней поп-музыки. Песни The Smiths, на уровне структуры и саунда создававшие эффект безостановочного движения, и сами были способом бегства из унылого мира британской глубинки времен Тэтчер. Молодежь этот призыв к бегству оценила и последовала ему: The Smiths удалось добиться мировой известности, и группа вошла в канон новаторов, повлиявших на множество рок-музыкантов обоих полушарий (начиная от U2 и Arcade Fire, заканчивая «Кино» и «Мумий Троллем»).