Инопланетяне в подводных лесах и семейная жизнь зубаток
Знакомимся с причудливыми обитателями пролива Сальтстраумен
«В Норвегии ныряешь? Там же в воде холодно! И смотреть нечего!»
«Да ладно! ЭТО в НОРВЕГИИ?»
Примерно так реагируют люди, видя мои подводные снимки (их я публикую в своем канале в телеграме). Для большинства дайвинг ассоциируется с тропиками и коралловыми рифами. Но немногие знают, что холодные моря скрывают не менее ошеломительные красоты. А зачастую то, что прячется в недружелюбной холодной воде, даст фору тропикам.
Два с половиной года назад я приехал изучать биологию в университет норвежского городка Будё. Весной 2021 — оказался в дайвцентре NORD&NE. Он расположен в деревне Сальтстраумен на берегу одноименного пролива. Там я познакомился с потрясающими людьми — Фредриком Ирсеном и Боргхильд Вием, — хозяевами центра, — и подводным фотографом Вебьорном Карлсеном. Прежде, чем начать рассказ, я хочу выразить им огромную благодарность. Без них не было бы ни этого текста, ни фотографий. Они стали моими учителями, друзьями и проводниками в мир тайн, скрытых под поверхностью пролива. Уже после первого погружения я был безнадежно влюблен в это место.
Но обо всем по порядку.
Нырять в Сальтстраумене непросто. Это можно делать только в «сухом» гидрокостюме — в отличие от костюма «мокрого», он не пропускает внутрь воду, не давая дайверу замерзнуть. Выглядит он почти как скафандр, да и ощущается так же. А из-за наличия воздуха внутри самого костюма новичку приходится повозиться, прежде чем он научится не всплывать вверх, точно поплавок.
Однако холод — это полбеды. Четыре раза в день в узком горле пролива образуется самое сильное в мире приливно-отливное течение. Оно достигает скорости 37 километров в час и способно пронести через пролив до 400 000 000 кубометров воды за цикл. Так что у дайвера есть лишь пара часов, когда вода становится спокойной. Но именно течению Сальтстраумен обязан подводной красотой. Оно выносит с глубины залежи питательных веществ, обычно недоступных жителям поверхности. Их изобилие подстегивает рост фитопланктона — микроскопических растений, основы большинства морских пищевых цепочек. В результате в проливе образуется оазис, где пищи хватает всем — от планктона до периодически заходящих погостить косаток. А скальные стенки становятся похожими на картину сумасшедшего импрессиониста. Тысячи разноцветных организмов покрывают их так плотно, что яблоку негде упасть. Колышутся, словно гигантские вымпелы, ламинарии. А в водной толще парят тысячные стаи крупных рыб — сайды и трески. Благодаря такому изобилию жизни Сальтстраумен был объявлен морским заповедником и внесен в список «Диких чудес Европы», а National Geographic счел его одним из пяти лучших мест для дайвинга в мире.
Сальтстраумен в лицах
На первый взгляд, разобраться в обитателях пролива и правилах, по которым они живут, не представляется возможным. Стоит взглянуть на дно — и перед тобой предстает дикая мешанина из щупалец, жабр, хитиновых крючьев, глаз... Все спариваются, едят соседей или сражаются за территорию. Однако со временем глаз дайвера учится вычленять отдельные организмы из разноцветного хаоса, а сам дайвер — понимать, что именно они делают на дне. Первыми в глаза бросаются представители стрекающих — актинии (они же морские анемоны). Самые распространенные среди них — метридиумы (Metridium senile). Они способны быстро занимать огромные территории благодаря способности к асексуальному размножению. Делают они это тремя путями: одинокая актиния может делиться надвое, почковаться или выращивать армию клонов за счет фрагментации — отбрасывания фрагментов базального диска, которым крепится ко дну. Можно найти леса из сотен особей, каждая из которых будет точной генетической копией остальных!
Питаются они мелким планктоном. Тот присутствует в воде в достаточных количествах примерно с середины марта по середину сентября, а зимой отмирает. Голодные времена метридиумы переживают в анабиозе, спрятав ловчие щупальца внутрь себя, так что дно, летом похожее на поля инопланетных цветов, начинает напоминать склад силиконовых имплантов. Весной они оживают, и цикл повторяется.
У всех актиний есть плавучая личинка. Постепенно она трансформируется в анемон, который еще некоторое время болтается в пелагиали, прежде чем перейти во взрослую донную жизнь. Прошлой зимой у берегов Норвегии в бешеных количествах появились личинки цериантусов (Cerianthus lloydii). Впервые их заметили в декабре на юге: затем волна наблюдений пошла на север, и к январю докатилась до Сальтстраумена. Изящные создания, похожие то ли на гигантские снежинки, то ли на семена Эйвы из первого «Аватара», танцевали повсюду — от дна до поверхности.
Зрелище было не только потрясающе красивым, но и редким. Скажем, Вебьорн, ныряющий в Норвегии 50 лет, никогда раньше не видел ничего подобного. Как и большинство дайверов, которых нам удалось опросить. Причины такого «бума» тоже не ясны. Массовое размножение у некоторых животных (особенно сидячих) — не новость. Но почему молодь цериантусов появляется так редко? Сколько времени она проводит в планктоне перед тем, как осесть? На многие вопросы об их жизненном цикле еще предстоит ответить.
Гораздо чаще в толще воды можно найти аполемий (Apolemia uvaria) — тоже стрекающих, только из отряда сифонофор. Эти существа, похожие на беловатые ленты — на самом деле не отдельный организм, а плавучий город-колония. Каждый «орган» сифонофор представляет собой отдельное существо (зооид), соединённое с другими общим желудочно-кишечным трактом. Существуют зооиды-поплавки, удерживающие колонию на плаву, зооиды-добытчики, парализующие жертв, половые зооиды, ответственные за размножение... Строение в стиле человеческой многоножки позволяет достигать гигантских размеров. Наша героиня способна вымахать до 30 метров! Остается только держаться на плаву, да переваривать все, что попадает в щупальца.
Многие сифонофоры очень ядовиты — например, широко известный португальский кораблик. Аполемия до него не дотягивает, но старается. В 2001 году всплеск ее численности нанес удар по норвежской экономике: эти жгучие (буквально) красавицы убили 600 тонн лосося на аквафермах! Приятно, когда ты не лосось, а дайвер — через гидрокостюм даже самая лютая сифонофора не пробьётся.
Но вернемся ко дну. Там нас поджидают голожаберные моллюски (Nudibranchia) — они же — голожаберники или морские слизни. Их обожают все подводные макро-фотографы — голожаберники демонстрируют просто сумасшедшие формы и цвета! В Сальтстраумене обитает не менее 38 видов, и список с каждым годом растет. Лично мои фавориты — дендронотусы (Dendronotus), напоминающие духа леса из «Принцессы Мононоке».
Многие голожаберники используют яркие цвета как камуфляж (ведь дно вокруг тоже покрыто организмами всех цветов радуги). Но часть моллюсков не пытается скрываться. В этом случае окраска предупреждает хищника: не ешь меня, я ядовитый! Биологи называют это апосематизмом. Некоторые виды производят токсины сами. Другие — накапливают их, поедая ядовитых жертв (например, определенные виды губок). Но гораздо интереснее третий механизм. Он встречается у голожаберников, питающихся стрекающими — например, вышеупомянутыми актиниями. Такие виды воруют у жертв не яд, а целые системы по его доставке!
Главное оружие стрекающих — книдоциты, или стрекательные клетки. Их отличительная черта — капсулы со свернутой внутри ядовитой нитью. От прикосновения клетка срабатывает, и нить втыкается в кожу врага. Именно это многие испытывали на себе, врезавшись в медузу во время отдыха на море. Однако моллюскам книдоциты нипочем. В их клетках тоже есть капсулы — только с хитином. Так что перед едой моллюск покрывает себя хитиновым щитом. И вот ткани актинии оказались внутри...