Инновации, инвестиции и русское подданство: как шведы и англичане боролись за российскую нефть
В январе на Букмейте и в издательстве «РИПОЛ классик» вышел новый роман Алексея Иванова «Бронепароходы». Вдохновившись произведением самого экранизируемого отечественного писателя, редакция «Правил жизни» решила вспомнить, что происходило на заре нефтедобычи в России и какую роль в этом процессе сыграли братья Нобель и англо-голландская Royal Dutch Shell — активные участники исторического романа.
Начало пути: от Ухты до Апшерона
Первое упоминание о нефти в Российской империи относится к 1597 году — уже тогда племена коми, жившие у берегов Ухты, собирали нефть с поверхности воды. В 1741 году профессор Санкт-Петербургской академии наук Иоганн Амман, получив собранную под Самарой нефть, впервые в России попробовал перегнать ее с помощью химической очистки. А в конце XVIII века в России появился первый нефтеперерабатывающий завод: архангельский купец Федор Прядунов в ноябре 1745 года основал свой промысел все на той же реке Ухте. Нефть собирали с речной поверхности и из прибрежных ям, поэтому годовой сбор в 1749 году составлял скромную 0,1 тонны.
В мире нефтяная индустрия начала создаваться лишь сто лет спустя — в эпоху промышленной революции. Тогда с разницей в пять лет появились первые нефтяные скважины в Европе и США. В то же время американцы научились производить из нефти керосин, втрое снизив его себестоимость. Благодаря этому во второй половине XIX века керосин стал основным средством освещения, вытеснив дорогой китовый жир.
В 1860-е годы на керосиновые лампы перешли Санкт-Петербург, Москва и несколько крупных городов России. Причем топливо для этих ламп поставлялось из Соединенных Штатов, хотя в Российской империи к тому моменту нефть добывали на Кавказе, в современном Туркменистане, на Кубани и вдоль берегов Ухты.
Главной проблемой нефтедобычи в России была откупная система, по которой все нефтяные участки в стране принадлежали государству. В свою очередь, казна каждые четыре года сдавала эти участки в аренду, а откупщики устанавливали свои условия производителям. Двойная наценка и туманные перспективы не давали предпринимателям развивать свой бизнес, отчего месторождения толком не разрабатывались.
В той ситуации государство повело себя на редкость разумно: в 1872 году правительство Российской империи отменило откупную систему на закавказских нефтепромыслах. Параллельно оно разрешило искать и разрабатывать нефть иностранным гражданам, тем самым обеспечив зарождающуюся промышленность инвестициями.
Все эти меры благотворно повлияли на отрасль. В 1873 году добыча нефти выросла в 2,6 раза по сравнению с предыдущим годом и достигла 3 миллионов 978 тысяч пудов (свыше 65 тысяч тонн). В 1872 году на Апшеронском полуострове, где и развернется дальнейшее повествование, была всего одна нефтяная скважина. В 1873-м их пробурили уже 17, а в 1874-м показатель достиг 50 скважин. В стране началась «нефтяная лихорадка».
Взлет Нобелей на Кавказе
В марте 1873 года Людвиг Нобель дал «особое поручение» своему брату Роберту: последний должен был организовать в Баку массовую закупку орехового дерева. Братья как раз перезапустили производство винтовок на Ижевском заводе, и дерево им было необходимо для изготовления приклада. Роберт, который имел опыт торговли керосином в Финляндии, попал в самый разгар нефтяной лихорадки и решил рискнуть. На 25 тысяч рублей «ореховых» денег Нобель купил небольшой участок нефтеносной земли и завод с восемью перегонными кубами.
Семья Нобель была известна в России с 1837 года. Тогда в столицу прибыл Эммануил Нобель, чтобы заниматься производством подводных мин и механизмов для военных судов. Лишившись казенных заказов, промышленник вернулся в Швецию, оставив в России двух старших сыновей: Роберта и Людвига. Они превратили небольшой механический завод в крупнейшее машиностроительное предприятие «Людвиг Нобель» (ныне «Русский дизель», Санкт-Петербург) и организовали добычу и переработку нефти.