Фрагмент романа Хлои Бенджамин «Бессмертники» в переводе Марины Извековой

СНОБКультура

Хлоя Бенджамин: Бессмертники

7e0606ad523d4b3566c66af132353b969b03a7697f3c5075fa51e8bf9ff6d10a.jpg
Иллюстрация: Сhloe Benjamin Books

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем фрагмент романа Хлои Бенджамин «Бессмертники» в переводе Марины Извековой (издательство Phantom Press). Конец 1960-х, два брата и две сестры Голд отправляются к гадалке, которая предсказывает каждому точную дату смерти. Четыре истории жизни разворачиваются на красочном фоне 1980-90-х годов. Это роман о выборе, о непредсказуемости жизни и о том, что больше определяет судьбу — семья и корни, либо полный отрыв от них

1969: Варя

Варе тринадцать.

За последнее время она выросла на три дюйма, между ног уже темнеет пушок. Груди умещаются в ладонях, розовые соски — с мелкую монету. Волосы до пояса, русые, не похожи ни на темный ежик Дэниэла, ни на лимонно-желтые кудри Саймона, ни на Кларины медно-рыжие локоны. По утрам она заплетает их в две французские косы; приятно, когда они на ходу хлещут по спине лошадиными хвостами! Нос пуговкой — ни на чей в семье не похож, так она пока думает. К двадцати годам он вытянется, обретет орлиную величавость — точь-в-точь как у мамы. Но до этого еще далеко.

Они шагают по кварталу дружной четверкой: Варя, старшая; одиннадцатилетний Дэниэл, девятилетняя Клара и семилетний Саймон. Дэниэл впереди, ведет их с Клинтон-стрит на Деланси-стрит, потом налево, на Форсайт-стрит. Они огибают парк Сары Рузвельт, держась в тени деревьев. Вечерами в парке буянят, однако во вторник утром здесь почти никого, лишь кое-где молодые люди валяются лицом в траву, отсыпаясь после антивоенных акций.  

По Эстер-стрит они идут молча. Надо скорей миновать отцовское ателье «Мастерская Голда»; отец, конечно, их вряд ли заметит — Шауль обычно с головой погружен в работу, будто не брюки шьет, а вселенную творит — и все-таки он может разрушить очарование этого душного июльского дня, стать преградой на пути к зыбкой, призрачной цели, что маячит впереди на Эстер-стрит.

Саймон хоть и младший, но не отстает. На нем обрезанные джинсы, доставшиеся от брата; Дэниэлу в семь лет они были впору, а худенькому Саймону великоваты. В руке болтается сумка из китайки, затянутая шнурком, внутри шуршат банкноты да весело позвякивает мелочь.

— Где это? — спрашивает Саймон.

— Кажется, здесь, — говорит Дэниэл.

Они смотрят на старый дом, расчерченный зигзагами пожарных лестниц, на темные окна пятого этажа, за которыми, по слухам, обитает та, кого они ищут.

— Как туда попасть? — спрашивает Варя.

Дом почти такой же, как их собственный, только не коричневый, а бежевый, и этажей не семь, а пять.  

— Давайте позвоним, что ли, — предлагает Дэниэл. — Пятый этаж.

— Ага, — кивает Клара. — А номер квартиры?

Дэниэл достает из заднего кармана скомканный магазинный чек. И краснеет.

— Не знаю точно.

— Дэниэл! — Варя, привалившись к стене, обмахивается: жара под тридцать градусов, лицо в испарине, влажная юбка липнет к ногам.

— Погодите,— просит Дэниэл, — дайте вспомнить.

Саймон садится прямо на асфальт, матерчатая сумка медузой плюхается между колен. Клара выуживает из кармана ириску, но едва успевает развернуть, как дверь подъезда распахивается и выходит парень в лиловых очках и распахнутой рубашке в «индийский огурец».

— Хотите зайти? — он кивает Голдам.

— Да, — отвечает Дэниэл. — Пошли.

И поднимается на ноги, благодарит парня в лиловых очках и, не дожидаясь, пока дверь захлопнется, первым заходит в подъезд, подавая пример остальным — Дэниэл, их бесстрашный незадачливый вожак, он-то все и затеял.

На прошлой неделе он зашел к Шмульке Бернштейну в лавку кошерной китайской еды — захотелось горячего пирожка с заварным кремом, вкусного даже в жару, — и услыхал разговор двух мальчишек. Очередь длинная, вентиляторы на всю катушку — пришлось вытянуть шею, чтобы расслышать, что говорили они о постоялице с верхнего этажа дома на Эстер-стрит.

По дороге домой, на Клинтон-стрит, семьдесят два, сердце у Дэниэла подпрыгивало. В спальне Клара и Саймон играли на полу в «горки-лесенки», Варя лежала с книгой у себя наверху. Зоя, черно-белая кошка, растянулась на батарее, нежась в солнечном квадрате.

Тут Дэниэл и выложил им свой план.

— Ничего не понимаю. — Варя уперлась грязной подошвой в потолок. — Чем именно она все-таки занимается?

— Я же говорил! — Дэниэл весь кипел. — У нее есть сверхсилы!

— Какие? — спросила Клара, передвигая фишку. Всю первую половину лета она разучивала карточный фокус «туз Гудини», но получалось пока не ахти.

— Говорят, — объяснил Дэниэл, — она судьбу умеет предсказывать. Знает, что тебя ждет — хорошая жизнь или плохая. И кое-что еще. — Дэниэл наклонился вперед, упершись обеими руками в дверной проем. — Она знает, кто когда умрет.

Клара встрепенулась.

— Ерунда! — фыркнула Варя. — Этого никто сказать не может.

— А если может? — настаивал Дэниэл.

— Тогда я не хочу знать.

— Почему?

— Потому что. — Варя отложила книгу и села на кровати, свесив ноги. — А вдруг что-нибудь плохое скажут? Вдруг она скажет, что ты умрешь маленьким?

— Тогда уж лучше знать, — заключил Дэниэл. — Чтобы все дела успеть доделать.

Все замолчали. И вдруг Саймон расхохотался, трепеща всем телом, как птичка. Дэниэл густо покраснел.

— Я не шучу, — сказал он. — Возьму да пойду. Ни дня больше не выдержу здесь, взаперти. С меня хватит. Кто, черт подери, со мной?

Может статься, вся затея кончилась бы ничем, не будь на дворе макушка лета — позади полтора месяца душной скуки, впереди еще столько же. Кондиционеров в квартире нет, и вдобавок в тот год — 1969-й — им кажется, будто все самое интересное в жизни проходит мимо. Другие упиваются в стельку в Вудстоке и горланят «Волшебника пинбола», смотрят «Полуночного ковбоя» — фильм, на который детей Голд не пускают. Они устраивают беспорядки в «Стоунволл-инн», вышибают двери парковочными счетчиками, бьют стекла, крушат музыкальные автоматы. Их убивают самыми изуверскими способами — взрывают, расстреливают очередями по пятьсот пятьдесят пуль — а их лица тут же, с немыслимой быстротой, появляются в телевизоре на кухне у Голдов. «Сукины дети, по луне ходят!» — сказал Дэниэл; с недавних пор он щеголяет крепкими словечками, но лишь на безопасном расстоянии от матери. Джеймс Эрл Рей осужден, Серхан Серхан тоже, а дети Голд знай себе играют в камушки и в вышибалы, да метают дротики, да вытаскивают Зою из ее нового дома в дымоходе за плитой.

И еще кое-что создавало нужный для паломничества настрой: в то лето они были едины, как никогда уже не будут. На следующий год Варя поедет в Катскильские горы с подругой Авивой. Дэниэл приобщится к тайным ритуалам дворовых мальчишек, а Клара и Саймон останутся неприкаянными. А сейчас, летом 1969-го, они близки, и братство их нерушимо.

— Я с тобой, — вызвалась Клара.

— И я, — подал голос Саймон.

— А как к ней попасть? — спросила Варя — к тринадцати годам она успела усвоить, что даром ничего на свете не дается. — Сколько она берет?

Дэниэл нахмурился.

— Узнаю.

Так все и началось — как тайна, как опасное предприятие, как предлог улизнуть от неповоротливой грузной матери, без конца что-то требовавшей, стоило ей застать их без дела в спальне — то белье развесить, то вытащить из трубы чертову кошку. Дети Голд расспросили в округе. Хозяин магазинчика для фокусников в китайском квартале слыхал о женщине с Эстер-стрит. Она кочует с места на место, — объяснил он Кларе, — колесит по стране, предсказывает людям судьбу. Когда Клара уже собралась уходить, он поднял палец, исчез в чулане и вернулся с увесистой «Книгой гаданий». На обложке — шесть пар распахнутых глаз в окружении символов. Клара заплатила шестьдесят пять центов и с книгой в обнимку поспешила домой.

Кое-кто из соседей на Клинтон-стрит, семьдесят два, тоже слыхал о гадалке. Миссис Блюменстайн встречалась с ней в пятидесятых, на роскошном приеме — так она сказала Саймону. Она вывела на парадное крыльцо своего шнауцера, и тот оставил катышек величиной с пилюлю на ступеньке, где сидел Саймон, а миссис Блюменстайн даже не потрудилась убрать.

— Она прочла мне по руке. Сказала, что жить я буду очень долго. — Миссис Блюменстайн наклонилась к Саймону для выразительности. Саймон старался не дышать: изо рта у миссис Блюменстайн пахло тленом, будто она еще при рождении запаслась воздухом и только сейчас, спустя девяносто лет, выдохнула. — Как видишь, мой мальчик, она не ошиблась.

Индусы с шестого этажа говорили, что она ришика, пророчица. Варя завернула в фольгу кусочек кугеля, что испекла Герти, и принесла Руби Сингх, своей соседке и однокласснице по школе номер 42, в обмен на тарелку тушеной курятины с маслом и специями. Они ели на пожарной лестнице, свесив голые ноги и глядя, как заходит солнце.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Руфь Гринько «Комната утешения». Сказка как терапия Руфь Гринько «Комната утешения». Сказка как терапия

Отрывок из повести-сказки, которая поможет пережить страшные времена

СНОБ
Через тернии в отпуск Через тернии в отпуск

Александр Петров — о растущей популярности и своих новых ролях

Glamour
Как была устроена модная индустрия в СССР — отрывок из книги «Мода в стране дефицита» Как была устроена модная индустрия в СССР — отрывок из книги «Мода в стране дефицита»

Как в 1960–1980-х годах была устроена модная индустрия в СССР

СНОБ
Александр Мурашев: Демоны Алекса Дубаса Александр Мурашев: Демоны Алекса Дубаса

Радиоведущий Алекс Дубас, о том, как деньги меняют людей

СНОБ
Мы выбираем друг друга не случайно Мы выбираем друг друга не случайно

Выбор партнера предопределен всем предшествующим ходом нашей жизни

Psychologies
Меж двух миров Меж двух миров

Телеведущая Первого канала отправилась в Марокко со своим любимым человеком

OK!
Как перекусывать, чтобы не набирать вес Как перекусывать, чтобы не набирать вес

В нашем сознании перекус часто ассоциируется с вредной привычкой, однозначно ведущей к появлению лишних килограммов. Между тем диетологи совершенно не против пары перекусов в течение дня. Важно лишь соблюдать несколько правил.

Psychologies
Борьба с выскочками Борьба с выскочками

Эксперты рассказывают, как победить акне

Glamour
Парадокс Загитовой: почему не все рады за новую олимпийскую чемпионку (и почему это неправильно) Парадокс Загитовой: почему не все рады за новую олимпийскую чемпионку (и почему это неправильно)

Противостояние российских фигуристок в Пхенчхане было самым драматичным моментом

Esquire
Георгий Троян Георгий Троян

Первый повар, сумевший подружиться с открытым огнем

Esquire
«Небоевые потери». От чего умирают солдаты элитной российской дивизии «Небоевые потери». От чего умирают солдаты элитной российской дивизии

В прошлом году в Кантемировской дивизии погибли четыре военнослужащих

СНОБ
43 способа сэкономить время и деньги 43 способа сэкономить время и деньги

Советы для тех, кто готовит каждый день

Домашний Очаг
Когда сестра не нужна Когда сестра не нужна

История о близнецах, которые выросли и поменялись ролями

СНОБ
Союз нерушимый Союз нерушимый

Программист из Белоруссии создал совместное предприятие с «1С»

Forbes
Стоит быть аккуратнее Стоит быть аккуратнее

Что упустили и те, кто осудил российского актера, и те, кто его поддержал

СНОБ
Инопланетяне под лупой Инопланетяне под лупой

О том, как рассматривать далекие планеты, чтобы не попасть впросак

СНОБ
Без границ Без границ

Прекрасная актриса Аглая Тарасова, которая стала известной благодаря сериалам

OK!
Девичьи грезы Девичьи грезы

Экологичный лофт с нотками Азии

AD
Начнем с малого Начнем с малого

Домашние тренировки для мамы с ребенком

Glamour
«Если бы мы жили на острове, мы были бы счастливы» «Если бы мы жили на острове, мы были бы счастливы»

Агния Дитковските и Алексей Чадов — о своих отношениях и общем сыне Фёдоре

OK!
Под крышей дома своего Под крышей дома своего

Квартира с мансардой на последнем этаже сталинского дома

AD
Американские герои Американские герои

Как и на чем зарабатывает российский офис The Walt Disney Company

РБК
Голос Америки Голос Америки

Трейси Эллис Росс открыто говорит о сексуальности и дискриминации

Glamour
5 технологий, которые изменят мир в 2018 году 5 технологий, которые изменят мир в 2018 году

Главные тренды по версии Массачусетского технологического института

Esquire
“Я планирую стать веселой парижской старушкой!” “Я планирую стать веселой парижской старушкой!”

Диана Крюгер убеждена: нет ничего практичнее отчаянных поступков

Psychologies
«Мне пришлось переехать в другой город». Три истории о порномести «Мне пришлось переехать в другой город». Три истории о порномести

Пострадавшие от порномести рассказали о ее последствиях

СНОБ
«Просто иди и прыгай. И не забывай улыбаться»: почему Загитова выиграла Олимпиаду «Просто иди и прыгай. И не забывай улыбаться»: почему Загитова выиграла Олимпиаду

О главной победе на Олимпийских играх

Esquire
Volvo XC90 Volvo XC90

XC90 действительно хорош, но все же не без греха

АвтоМир
Станислав Сажин Станислав Сажин

Станислав Сажин – генеральный директор соцсети для врачей «Доктор на работе»

Esquire
«Как мы пережили поездку на Олимпиаду»: россияне о путешествии в Пхенчхан-2018 «Как мы пережили поездку на Олимпиаду»: россияне о путешествии в Пхенчхан-2018

О том, какими были Игры  с точки зрения обычного российского туриста

Esquire
Открыть в приложении