Золотая коллекция / Мария Миронова и Андрей Миронов-Удалов
Высокие отношения
Мама и сын. Мария Миронова и Андрей Миронов-Удалов. Оба принадлежат к знаменитой актерской династии, родоначальниками которой были бабушка и дедушка Марии – Мария Миронова и Александр Менакер, а продолжили ее отец Андрей Миронов и мама Екатерина Градова...
Маша и Андрей впервые дали совместное интервью, и мне было очень непривычно видеть их в таком ракурсе, поскольку Машу я знаю с юности, а Андрея, соответственно, с момента его рождения. В прочем, во время нашего разговора я узнал про каждого из них немало любопытных подробностей.
Маша, ты сына на вахтанговской сцене уже видела?
Мария: Да. А первое, что я видела в его исполнении, – как он читал стихотворение Пушкина «Признание» («Я вас люблю...»), с которым поступал в театральный институт.
Андрей: Я репетировал дома.
М.: Он переписывал сначала стихотворение на листочек, я даже его сохранила.
А зачем на листочек?
А.: Чтобы лучше запомнить, Вадим.
М.: С ним занималась Марина Голуб, она готовила его к поступлению.
Но ведь сначала Андрей пошел учиться в Университет управления Правительства Москвы. Тебе, Маша, этот выбор сына был по душе?
М.: Это не ко мне вопрос, они там с бабушкой что-то решили.
А.: Бабушка была против, чтобы я шел в театральный. А мне всегда это было интересно. Поначалу я хотел стать режиссером. Так вот, мне тогда казалось, что в этом институте я смогу набраться необходимого мне продюсерского опыта, а потом вернусь к своей мечте.
М.: Ничем хорошим такая затея не завершилась.
А.: Я быстро закончил это путешествие. Понял, что не смогу себя там проявить, не было какого-то огонька. Поначалу я думал, что привыкну. Но через семь месяцев понял, что четыре года здесь не протяну. Решил, что надо поступать в театральный.
Как мама к этому отнеслась?
М.: Я с сыном всегда демократична. Ни на чем не настаиваю, просто наблюдаю.
А.: На самом деле мама отнеслась к моему решению с плохо скрываемым удовольствием.
М.: Для меня важно, чтобы Андрею было интересно.
А.: Видишь, Вадим, даже сейчас не признается.
А бабушка, Екатерина Градова, продолжала отговаривать внука от актерского пути?
А.: Она пришла на мой первый показ в Щукинском, потом позвонила и сказала: «Прости, я была неправа». Мне это было дорого и очень приятно. Мы ведь редко признаем свои ошибки.
Андрей, наверное, рос в «Ленкоме», где ты, Маша, служишь?
М.: Вообще нет.
А.: Почему? Отчасти да.
М.: Однажды мы ездили на гастроли в Израиль со спектаклем «Варвар и еретик». И Андрюша сидел на коленях у Людмилы Александровны Зориной (вдова Олега Янковского. – Прим. ред.). Вот и весь его театральный опыт. Сам попросился нагло: «Можно я выйду на сцену?»
Сколько ему было тогда лет?
М.: Шесть или семь.
А.: Там просто нужны были дети, а детей на заграничные гастроли не взяли. Я сидел на коленях у Людмилы Александровны и читал стихотворение по-французски. Потом еще два раза играл в этом спектакле в Москве, мне заплатили по сто рублей за каждое выступление.
Такой приятный для ребенка заработок!.. Маша, ты родила Андрея совсем рано, в девятнадцать лет.
М.: Я поступила на первый курс в Щукинское училище и практически сразу ушла в декрет. Пропустила года два учебы, а потом перевелась во ВГИК. У нас дома появились нянечки. Естественно, я не была тогда зрелым человеком. У меня была учеба, много каких-то целей. Но Андрюшку я всегда растила как друга.
А.: Конечно, чтобы слушать со мной в машине Энрике Иглесиаса и мучить меня все детство. (Смеется.)
М.: Понятно тебе, Вадим, как мы общаемся?
Вот так, с юмором по жизни, или были сложности с воспитанием?
М.: Были сложности. О ни проявлялись в том, что я отказалась от съемок, наверное, в десяти картинах. Не могла уехать никуда, кроме гастролей.
Почему?
М.: Потому что я могла возвратиться домой, а около дверей стоит милиция. Оказывается, мой сынок так повеселился в свой день рождения, что скинул пакет с водой прямо на лобовое стекло машины начальника ОВД «Арбат». И шесть милиционеров стоят и смотрят на наши окна. Я возвращаюсь после спектакля «Федра. Золотой колос» и понимаю, что эти люди по мою душу.