Управляемый хаос
Современный мир лишился лидера: на это звание не могут претендовать ни США, ни Россия, ни Европа, ни Китай. Однако хаос - это не только риски, но и возможности.
Карта мира вновь стала пестрой. Тридцать лет назад можно было всерьез обсуждать конец истории и установившуюся гегемонию единственной сверхдержавы. Довольно быстро – в исторической перспективе почти мгновенно – стало ясно, что никакой «новый Рим» единолично с миром не управится, и разговоры о мировом жандарме сильно преувеличены. Похожая на бегство эвакуация американского контингента из Афганистана продемонстрировала этот факт наглядно – но и Афганистан, окончательно ставший для США Афганом, – лишь самое яркое, а не единственное проявление слабости супердержавы.
Вместо сбалансированной и довольно устойчивой «ялтинской» системы международных отношений и несбалансированного, но понятного миропорядка с единственной доминирующей сверхдержавой наступил этап, который уже успели окрестить и многополярным, и даже «постнормальным». США не являются бесспорным лидером мира, перестал быть таковым и «глобальный Запад» – Европа не планирует, да и не может подхватить это знамя. На роль глобального лидера не хотят и не могут претендовать ни Китай, ни Россия, ни кто-либо еще.
Международные структуры также не кажутся способными руководить мировыми процессами: какой глобальный вопрос ни возьми, от поддержания мира до борьбы с пандемией коронавируса, важность роли ООН или каких-либо еще всемирных объединений, мягко говоря, неочевидна.
Зато прямо на глазах растут локальные центры силы, которые заставляют с собой считаться. Возвышение Китая трудно не заметить, хотя его политическое влияние на мировые дела ниже, чем экономический вес. Однако и Китай – лишь самый яркий пример, а не единственная скала, торчащая посреди бурного моря. Турция создает свою сферу влияния от Ливии до Сирии; Иран борется за особую роль на Ближнем Востоке; и даже террористические группировки заставляют считаться с собой. При этом каждый игрок по отдельности слишком слаб, чтобы занять пустующий трон, или для того, чтобы создать вместе с другими игроками «концерт держав», напоминающий систему международных отношений, существовавшую в Викторианскую эпоху.
Все это происходит на фоне откровенной деградации международных отношений. Дональд Трамп, управляющий миром не выходя из твиттера, был не курьезным исключением из правил: рискованные заявления и резкая смена курса в мировой политике – это часть новой нормы. По выражению МИД РФ, безопасность теперь может поддерживаться «режимом контругроз». Соглашения, некогда подпиравшие систему мировой безопасности вроде Договора по открытому небу или ДРСМД, расторгаются. Мир, управляемый с помощью угроз – даже с приставкой контр, – это, откровенно говоря, не та реальность, в которой хочется жить. Однако эта реальность уже за окном. И в ней державы не слишком-то готовы объединиться даже для противостояния глобальному бедствию, бьющему по всем сразу: пандемия коронавируса среди прочего показала, чего стоят все разговоры о мировом сотрудничестве.
При этом глобальная взаимозависимость не просто никуда не делась, но и усилилась. Современная промышленность и мировая торговля чрезвычайно сложны. Логистика и промышленность часто зависят от ситуации в конкретной зоне. Контейнеровоз, по глупой случайности закупоривший Суэцкий канал, на несколько дней стал новостью номер один в мире – но что случится, если такой узел закупорит не заурядная авария, а например, затяжной вооруженный конфликт или техногенная катастрофа? Тем более, как показывает практика, черные лебеди иногда летают над миром косяками, и предсказать, откуда придет угроза, бывает нереально – а если угрозу удастся отследить, то предсказатель может оказаться в положении Кассандры. Получается парадоксальный мир, который, с одной стороны, куда более фрагментирован, чем прежде, но при этом опутан глобальными связями, зачастую не очевидными для стороннего наблюдателя.