Почему в России никакое подобие «оранжевой революции» невозможно

ЭкспертОбщество

Почему Россия переросла Майдан

Несанкционированные митинги прошли 23 января во многих городах России и в некоторых собрали довольно много людей. Но они же показали, что в России никакое подобие «оранжевой революции» невозможно. Глубокого социального раскола в стране нет

Петр Скоробогатый

23 января 2021 года. Москва, Пушкинская площадь

Обращение Владимира Путина к Давосу отчасти заместило послание президента Федеральному собранию, в котором традиционно намечается вектор движения государства в наступающем году. Можно предположить, что обе аудитории — внутренние и внешние элиты — прослушали это выступление с одинаковым настроением: в попытке понять контуры грядущей катастрофы миропорядка и осознать, почему больше нельзя жить так, как все привыкли в последние тридцать лет.

Куда органичнее речь президента прозвучала бы на Площади Республики в Париже среди «желтых жилетов» или в финансовом центре Нью-Йорка на акциях «Оккупай Уолл-стрит». Но где тезисы Владимира Путина точно не зашли бы, так это на столичных митингах 23 января. Вовсе не из-за неолиберальных воззрений, приписываемых штабу Алексея Навального. А потому, что конкретика и реальная проблематика жизни в принципе отсутствуют на всех акциях несистемной оппозиции. И слава богу, ведь в противном случае мы бы вели разговор о серьезном расколе внутри российского общества по революционным лекалам столетней давности.

Путин же никак не оценивает ценностных метаний сытых столичных буржуа и интеллигентов, а также юных хипстеров, требующих «движухи». В фокусе его тревог находится действительно страждущий класс людей бедных, не востребованных современной мировой экономикой, выброшенных на периферию социальной ответственности государства. В основе этих проблем — растущее неравенство и перекосы глобального развития, основанные на ложных принципах конструирования экономического роста на долговом пузыре. А для развивающегося мира, включая Россию, это еще ошибки и недальновидность местных элит, мечтавших встроиться в западный глобалистский проект на равных правах.

Митинг 23 января в Якутске

Вдумчивые лоялисты и оппоненты Путина отметили несостыковки тезисов его речи с реальной жизнью страны. Вроде бы странно провозглашать поворот едва ли не к социальному государству времен СССР в стране, где только что оптимизировали социальную сферу. Клеймить Вашингтонский консенсус и рассматривать размер государственного долга как критерий доступности внешних для России инвестиций.

Выступление Владимира Путина уже успели окрестить программой «новых левых», тогда как неделей ранее его пресс-секретарь Дмитрий Песков в очередной раз назвал воззрения президента «либерализмом с государственными особенностями».

Однако в мире распадающихся идеологий и системного кризиса экономических доктрин разве не будет более справедливо говорить о прагматичном подходе Владимира Путина к цивилизационным вызовам? Проблемы России вписаны в глобальный контекст, и решения нет ни у нас, ни на Западе. Есть лишь осознание того, что мы сильно потеряли в развитии, пока выгодоприобретатели долларовой системы раздували бюджеты. И потому именно нам в партнерстве с развивающимся миром искать векторы перезагрузки и новые точки роста в надежде сократить разрыв с «золотым миллиардом». «Идеологическая нестойкость» президента — это лишь отражение вакуума рецептов спасения и попытка нащупать наименее затратный выход из глобальной катастрофы в партнерстве с держателями акций старого мира.

Разные повестки

Занятно, что именно Владимир Путин указывает мировым западным лидерам на проблемы существующей капиталистической модели в контексте растущего неравенства, социального напряжения, распространения радикализма, популизма и охлократии. Мы уже отмечали, что волна протестов в 2018–2020 годах на всех континентах имеет общие черты: это какофония лозунгов и решений вне рамок устаревших партийных институтов, ставка на все хорошее против всего плохого, отсутствие иного видения мира и политической альтернативы. По сути, это обращение к государству с требованием найти рецепты для нового роста и сокращения разрыва доходов.

Казалось бы, формально все это свойственно и российскому протесту последних лет: такой же идейный вакуум и бессистемность. Но в ядре запроса уличной оппозиции — одна лишь ставка на борьбу с коррупцией, свержение «путинского режима» и ликвидация государства в попытке в очередной раз все разрушить до основания. Проблема разжиревшей прозападной элиты россиян, конечно, волнует, но со своими бедами это мало коррелирует. В этом главная проблема оппозиции, которая до сих пор рассказывает не как жить хорошо народу, а почему хорошо живет власть.

О насущных проблемах людей говорит как раз президент, и при всех издержках наследства либеральной политики правительства именно глава государства сохраняет доверие населения. В обществе доминирует патернализм и не выражен ценностный запрос, это характерно в том числе для большинства молодежи.

В России к государству пока не обращаются на улицах. Почему? Во-первых, социальный запрос населения перестают ретранслировать даже в КПРФ, или, по крайней мере, партии просто не оказывают влияния на решения правительства. Нет лидеров, нет повестки. Во-вторых, есть сильная усталость от постоянных реформ — и основное требование людей направлено на прекращение экспериментов в социальной сфере и средоточие усилий власти на создание рабочих мест и достойной заработной платы. Наконец, при всех невзгодах российской экономики и семилетний период падающих доходов населения нет серьезного обрушения уровня жизни людей. Более того, силен задел стремительного развития России в нулевые годы, вследствие которого, как указал Путин в Давосе, за двадцать лет удалось вытащить страну из крайней бедности («с 64 миллионов человек в 1999 году до порядка пяти миллионов в настоящее время»).

Нормализация протеста

На самом деле уличная мобилизация была свойственна современной России во все периоды развития, менялись масштаб и повестка. После сильнейшего укрепления государства в нулевые и перераспределения доходов в пользу населения сошли на нет массовые социальные протесты — последние отгремели после монетизации льгот и финансового кризиса 2008 года. Следом пошел гражданский протест зародившегося среднего класса и части городской молодежи, который не был поддержан не только провинцией, но и региональными центрами.

Наконец, во второй половине 2010-х мы увидели совершенно новый контекст уличной мобилизации, который характеризуется фрагментарностью и локальностью повестки. Это социальный протест против системы «Платон», роста цен на бензин, «Тракторный марш» в Краснодарском крае против захвата земель агрохолдингами, за зарплату в Пикалево, выступления горняков обанкротившихся шахт Гуково, движения обманутых вкладчиков и жертв нечестных девелоперов. Это экологические протесты в Подмосковье, Шиесе и Башкирии. Это гражданские протесты вокруг храма в Екатеринбурге, за честные выборы в Приморье, за Сергея Фургала в Хабаровске.

Все это перечисление говорит не о нарастании проблем во взаимоотношениях власти и общества. И уж тем более не о возросшем авторитете несистемной оппозиции — практически везде протестующие публично дистанцировались от людей Навального, как, впрочем, и от иных интересантов системного партийного поля. Вероятно, можно говорить о нормализации уличного протеста в России. Которая произошла, что интересно, несмотря на закручивание гаек в законодательстве о митингах. В свою очередь власть постепенно учится разумно подходить к ликвидации проблемных протестных точек, подбирая не силовые, но политические решения.

И лишь выступления несистемной оппозиции в Москве вызывают подчеркнутый негатив системы, что ярко контрастирует с удивительной мягкостью правосудия в отношении Навального и прямо-таки бессилие силовых структур — победителей северокавказского терроризма, например, — в вопросе ликвидации инфраструктуры возгонки протеста, медийной активности и финансовых каналов вроде бы главных оппонентов власти. Навальный со товарищи был выдавлен из институциональной политической системы, но оставлен в медийно-маркетинговом поле, где выигрывает локальную повестку у власти.

А 23 января мы увидели реальную конвертацию медийного протеста в физический: сто миллионов просмотров фильма о «дворце Путина», миллиард просмотров хештегов в поддержку митинга — и максимум сто тысяч человек по всей России. При этом, похоже, большая часть вышедших на улицу людей использовала повод, чтобы высказать власти претензии по социальным, бытовым или экологическим вопросам местной повестки, а вовсе не поддержать «берлинского пациента».

0,05% населения. Достаточно ли этого для революции?

Ликвидация расколов

В XX веке теории революций разрабатывались так часто, что появились уже четыре поколения исследователей, которые пришли к выводу, что простейшая концепция революций, опирающаяся на понятия государства и классов формата Ленина и Маркса, давно утратила значение. Современное прочтение вопроса выявляет множество признаков революционных ситуаций, а в качестве результата давно не предлагается коренной слом системы. Единственный несомненный вывод: революции оказываются успешными лишь тогда, когда налицо какая-либо связь между народной мобилизацией и выступлениями элиты против режима.

Это особенно ярко проявляется во всех кейсах так называемых цветных революций за последних двадцать лет. Есть у них и новые типовые особенности. Например, иностранное вмешательство, напрямую или через подконтрольные западные НКО, система которых формируется загодя и долгое время существует в спящем виде. Или сочетание ценностного запроса в ядре городского протеста с периферией в виде социальных требований населения. Наконец, это обязательное использование революционным ядром существующего раскола внутри общества или искусственное углубление перспективного раскола по экономическим, языковым, территориальным признакам.

«Арабская весна» в своем антидиктаторском дискурсе использовала энергию гигантской прослойки молодых образованных сограждан, которые не могли найти работу и достойную зарплату на родине. В Центральной Азии к этому фактору добавлялись племенные и религиозные противоречия. На Южном Кавказе формировался кланово-политический раскол, который разжигался ужасающей бедностью и чудовищной коррупцией. Украина и вовсе архетипична — здесь элиты тридцать лет играли на противостоянии Запада и Востока, языковом вопросе и цивилизационном стремлении либо к России, либо в НАТО.

Такое же стремление расширить гражданскую повестку за счет социальной периферии, недовольного левого электората и разочарованного пропутинского большинства мы наблюдаем последние несколько лет в политике Навального. Например, продвижение странного «Альянса врачей», попытавшегося разжечь проблемы власти в борьбе с коронавирусом. Попытка спекулировать на усилении налогового бремени и высветить проблемы давления силовиков на частный бизнес. Но вылезти из коррупционной повестки никак не получается — во многом потому, что интеллектуальное окружение Навального в целом солидаризируется с либеральным подходом российских реформаторов, а его собственный левацкий популизм не затрагивает интересы ядерной городской аудитории.

С другой стороны, мы наблюдаем недооцененное следствие Крыма — формирование консолидирующей государственнической платформы, объединяющей нацию. Ее значение часто упрощают до союза «путинского большинства» или «патриотического самосознания нации» и говорят, что эффект постепенно уходит в прошлое вместе с воспоминаниями о «крымской весне» и нарастающими проблемами из-за западных санкций, якобы платой за «идентичность».

Но похоже, что тогда, в 2014-м, мы получили нечто большее — ощущение россиянами ценности единой страны и единого народа, который способен преодолеть любые расколы общества, чем всегда была сильна Россия. Нация консолидирована, и социально-экономические проблемы, которые безусловно тяжелы и вызывают тревогу, все-таки не становятся линией разлома. Тем более что государство в лице Владимира Путина четко обозначает понимание проблематики и поиск путей решения.

Надолго ли это? Видимо, до тех пор, пока социальная повестка президента и уже закрепленный в Конституции статус социального государства остается фундаментом развития страны. Если разрушение социального фундамента продолжится — вот здесь и наметится гражданский раскол.

С кем элиты

Как мы видим, гражданский протест несистемной оппозиции в России мало чем отличается от других типов уличной мобилизации последних лет — социальной или экологической — по масштабу, идеям, интересу населения. Он не опирается на народный запрос и не способен привлечь периферию социального протеста. В более зрелой политической системе он давно получил бы статус маргинального, узкого гражданского запроса группы столичных активистов. И снял бы напряжение силовиков, наверняка способных ликвидировать каналы влияния внешних интересантов.

Но остается еще одно слагаемое революционной ситуации — амбиции внутренних элит, роль которых в развитии истории Навального кажется едва ли не определяющей. Несмотря на политику национализации и патриотизации номенклатуры и олигархии, по всей видимости, сохраняется раскол на отечественные и прозападные элиты. Большая часть из них связана с Западом и капиталом, и родственными связями, и имуществом, и ценностными взглядами. Ликвидировать эту связь можно либо насильственным разрывом, либо эволюционной поколенческой сменой. Владимир Путин действует поступательно, раз за разом выставляя элитам условия цивилизационного выбора. И речь в Давосе — еще один ультиматум такого рода.

Но пока на повестке дня транзит и подковерная борьба за власть, которая включает в себя манипуляцию медийной повесткой несистемной оппозиции. Протесты останутся, картинка будет работать на подрыв отношений с западным миром, что также раскалывает интересы российских элит. Как следствие, останутся замороженными все проекты, связанные с реформированием партийной системы и возможностью институциональной конкуренции отечественных элит. А каждое уличное выступление будет вызывать повышенное внимание государства — не формируют ли власть имущие игроки искусственный раскол для дестабилизации страны.

Российский народ относительно успешно прошел этап консолидации и, по всей видимости, значительно нарастил политическое самосознание и гражданскую ответственность. Элитам еще предстоит сократить это отставание и солидаризироваться с интересами граждан.

Фото: Михаил Терещенко/ТАСС; Иван Барков/ТАСС; Кирилл Кухмарь/ТАСС

Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Почем газ для народа? Почем газ для народа?

Для нескольких миллионов семей газификация их жилищ — годами лелеемая мечта

Эксперт
Что такое речевой дресс-код и как вызвать доверие у собеседника Что такое речевой дресс-код и как вызвать доверие у собеседника

Как и по каким параметрам корректировать свою речь в зависимости от ситуации

РБК
Пандемия, китайский фактор и суэцкий кризис Пандемия, китайский фактор и суэцкий кризис

Транспортный коллапс в Суэцком канале

Эксперт
Эдуард Ратников — о театре «Одеон» и жизни без больших концертов Эдуард Ратников — о театре «Одеон» и жизни без больших концертов

Эдуард Ратников и его путь от стадионных шоу до мюзиклов

Правила жизни
Хомяки против кукловодов Хомяки против кукловодов

Инвесторы думали, что устроили революцию, но помогли заработать своим врагам

Эксперт
15 способов получить повышение на работе 15 способов получить повышение на работе

Берите эти советы на заметку, если засиделись на своей должности

Maxim
Продукт Навальный Продукт Навальный

Чем ответит власть на эволюцию оппозиционного бренда

Эксперт
Как перестать заслуживать и выпрашивать любовь и избавиться от постоянного чувства голода по ней Как перестать заслуживать и выпрашивать любовь и избавиться от постоянного чувства голода по ней

Как удовлетворить свою потребность в любви?

VOICE
Шаги розничной консолидации Шаги розничной консолидации

«Магнит» присоединяет к себе «Дикси», а «Лента» — сеть Billa

Эксперт
Обманчивая забота: кто такие «темные эмпаты» и почему легко поддаться их манипуляциям Обманчивая забота: кто такие «темные эмпаты» и почему легко поддаться их манипуляциям

Что такое темная эмпатия? Как распознать нарциссического эмпата?

Forbes
От чего умер Ленин? От чего умер Ленин?

На момент смерти Ленину было всего 53 года. На здоровье он никогда не жаловался

Дилетант
«Лучшими мечтами души мы жили в университетских стенах» «Лучшими мечтами души мы жили в университетских стенах»

Почему Анатолий Кони не стал математиком

Санкт-Петербургский университет
Американская мечта Американская мечта

Сказочный остров или США? Неинкорпорированная территория Америки

Вокруг света
«Тайные безумцы Российской империи XVIII века» «Тайные безумцы Российской империи XVIII века»

Как органы политического сыска ставили диагнозы

N+1
Девушка на Кубе Девушка на Кубе

Катя Бобкова позирует в горячей, солнечной и морской фотосессии

Maxim
«Три толстяка» в пятнадцати пунктах «Три толстяка» в пятнадцати пунктах

Краткая история первой советской сказки «Три толстяка»

Weekend
Ангелина Стречина: «Я считаю себя везунчиком» Ангелина Стречина: «Я считаю себя везунчиком»

У меня возникли сомнения: действительно ли мне доверяют, не ошиблись ли?

Коллекция. Караван историй
Философия зрения: вчера, сегодня, завтра Философия зрения: вчера, сегодня, завтра

Философия зрения начинается там, где мы перестаем доверять видимому

Знание – сила
Почему проваливаются переговоры и как научиться добиваться своего Почему проваливаются переговоры и как научиться добиваться своего

Что такое искусство переговоров? Разбираем в теории и на практике

Forbes
«Я приношу деньги, дальше — не моя забота»: 5 типов отцов, которые портят детям психику «Я приношу деньги, дальше — не моя забота»: 5 типов отцов, которые портят детям психику

Пять самых деструктивных типов отцов

Psychologies
Под кайтом Под кайтом

Как побить мировой рекорд скорости для парусных судов

ТехИнсайдер
Самая близкая химия Самая близкая химия

Академик Степан Калмыков — о том, насколько Менделеев повлиял на развитие химии

Наука и жизнь
Умирающая хромосома Умирающая хромосома

Y-хромосома — cамая маленькая в человеческом геноме, она продолжает уменьшаться

ТехИнсайдер
Раскрутить бизнес на полбяном хлебе Раскрутить бизнес на полбяном хлебе

Как на рынке хлебопечения появился белково-полбяной хлеб

Монокль
Опасный аксессуар: нужно ли в доме снимать с собаки ошейник Опасный аксессуар: нужно ли в доме снимать с собаки ошейник

Так ли необходим ошейник на собаке в четырех стенах?

ТехИнсайдер
Деды выживали Деды выживали

«Лихие»: очередные экранные 1990-е

Weekend
Вдохновленные превосходством Вдохновленные превосходством

Квантовая гонка: за что борется Россия и какие имеет шансы на победу?

Монокль
Бьюти-словарик Бьюти-словарик

Сплэш, мист, тонер, эссенция – как не запутаться в названиях уходовых средств?

Лиза
Шедевр реактивного искусства Шедевр реактивного искусства

Третье поколение космических двигателей SpaceX Raptor: с прицелом на Марс

ТехИнсайдер
Молодые годы Колчака Молодые годы Колчака

Александр Колчак — не только военный, но и ученый-океанограф

Знание – сила
Открыть в приложении