Есть ли дружба между евреями и арабами
Военное партнерство, торговля и кибербезопасность: что изменили «Соглашения Авраама» в раскладах на Ближнем Востоке
Подписание «Соглашений Авраама» в сентябре 2020 года в какой-то степени стало поворотным моментом в новейшей истории Ближнего Востока. И дело даже не в том, что президент Дональд Трамп смог пополнить когорту арабских стран, признающих Израиль, четырьмя новыми державами (ОАЭ, Бахрейн, Марокко, Судан). Процесс, запущенный «Соглашениями», вывел на передний план вопросы, давно назревшие в арабском мире. Прежде всего: как строить диалог с Израилем в новую эпоху? Что делать с Ираном и Турцией? Как дальше быть с Палестиной?
Регион уже давно находится в ожидании новой трансформации, и поэтому интересно смотреть, как складываются отношения ближневосточных игроков в ожидании большой игры. Начнет ли ее новый президент США? Он пока проводит консультации с партнерами и определяется со своей позицией по «Соглашениям».
Дружба в прошлом, будущем и настоящем
Истоки арабо-израильского конфликта следует искать в первой половине ХХ века, однако окончательное формирование противостоящих друг другу лагерей произошло уже в условиях холодной войны. В дальнейшем, с распадом биполярной системы и трансформации геополитических подходов большинства государств региона, вопрос о нормализации отношений арабских государств с Израилем неоднократно становился предметом горячих споров и обсуждений.
Переговорный процесс носил преимущественно «рывковый» характер (это видно как по переговорам в Кэмп-Дэвиде в начале 2000-х, так и по более поздним попыткам наладить диалог), а глубинные противоречия и взаимные провокации не позволяли закрепить или развить достигнутые успехи.
Между тем сглаживание противоречий на этом направлении — одна из важных задач американской внешней политики. Прежде всего потому, что США имеют союзников по обе стороны баррикад (ключевыми стратегическими партнерами Вашингтона на Ближнем Востоке традиционно остаются Саудовская Аравия, ОАЭ и Израиль), так что урегулирование застарелого конфликта перекликается с долгосрочными интересами американской администрации (вне зависимости от того, демократический это кабинет или республиканский). В этом контексте «Соглашения Авраама» можно частично рассматривать и как очередную попытку официально примирить противостоящих друг другу партнеров и сформировать на пространстве Ближнего Востока «аутсорсинговую» систему безопасности, уменьшив прямое американское военное присутствие в зоне особого интереса.
Враг моего врага
Особое внимание следует уделить оценке региональной обстановки с точки зрения перспектив формирования новых коалиций.
Действительно, «Соглашения Авраама» в некоторой степени подтолкнули региональных игроков к «дружбе против общего неприятеля». Главным объектом противодействия на Ближнем Востоке с высокой долей вероятности окончательно станет Иран, транслирующий традиционную антиизраильскую и антиарабскую риторику. Несмотря на то что новый президент США Джо Байден анонсировал более мягкий и взвешенный подход к выстраиванию американо-иранского диалога, большинство экспертов не питает иллюзий по поводу перспектив развития ситуации. Новые баллистические ракеты, продемонстрированные Ираном в августе 2020 года, участившиеся инциденты в Ормузском проливе с участием морских сил Корпуса стражей исламской революции, сокращение Тегераном обязательств по части ядерных технологий, а также гибель иранского физика Мохсена Фахризаде в декабре того же года — все эти события существенно сужают пространство для маневра и, как результат, могут негативно сказаться на перспективах запланированного переговорного процесса.
Кроме того, следует принимать во внимание и «фактор Касема Сулеймани», полноценного реванша за ликвидацию которого иранские официальные лица по-прежнему не взяли. На этот факт недвусмысленно намекает «флаг мести» (знамя Имама Хусейна), развевающееся над мечетью Джамкаран (г. Кум, Иран). В устоявшейся трактовке поднятие этого флага означает провозглашение шиитским миром акта мести (как когда-то вершилась месть за гибель внука Пророка Мухаммеда Хусейна ибн Али). В пользу важности этого события для всего Ближнего Востока говорил и тот факт, что этот флаг подняли впервые за всю историю Исламской Республики — такого не происходило даже во время ирано-иракской войны 1980–1988 годов. Учитывая, что, согласно хроникам, месть за гибель Имама Хусейна была направлена не только против убийцы Халифа Язида (под которым в современной трактовке можно подразумевать США), но и против его сторонников, вероятность активных выпадов против Израиля и арабских союзников США выглядит вполне вероятной.
Мишенью «второго порядка» вполне может стать Турция, геополитические амбиции которой в последнее время стали очень серьезно угрожать интересам других акторов. На фоне усиления позиций Анкары в регионе Красного моря (Йемен, Сомали), в Средиземноморье (Ливия) и Закавказье (Нагорный Карабах), а также ее планов по милитаризации Турецкой Республики Северного Кипра и увеличения удельного веса в исламском мире Турция превращается в опасного регионального конкурента. Даже с учетом того, что рычагов давления на Анкару куда больше, чем в случае с Тегераном.
Как результат, арабские и израильские интересы вполне могут консолидироваться и против Турции. В таком случае Philia Forum (региональный межправительственная площадка, в работе которой принимают участие Греция, Кипр, Египет, Бахрейн, ОАЭ, Саудовская Аравия, Франция), главный ретранслятор антитурецких настроений, в перспективе пополнится представителями Израиля.
Дополнительно следует отметить, что формируемые коалиции не обязательно будут завязаны на теме военного противостояния. Например, весьма вероятной выглядит консолидация арабских стран и Израиля против экономической экспансии Китая, протекающей в рамках реализации глобальной инфраструктурной инициативы «Один пояс — один путь». В данном случае противодействие будет носить ограниченный характер: его ключевой задачей, скорее, будет добиться максимально выгодных условий от Пекина, а также избежать попадания в кредитную ловушку (так называемая China Dead Trap).
Тем не менее ввиду накопленных противоречий (не только между арабскими государствами и Израилем, но и внутри арабского мира в целом) о долгосрочном сотрудничестве говорить не приходится. Скорее всего, нас ожидает эпоха «подвижных альянсов» — ситуативных многосторонних союзов, почти не связанных дипломатическими обязательствами и направленных на коллективное решение одной проблемы. Перспектива же создания постоянной площадки по вопросам сотрудничества в области безопасности с участием арабских стран и Израиля видится маловероятной.
Изменение стратегических раскладов
Нормализация отношений между Израилем и сразу несколькими арабскими государствами повлекла за собой изменение баланса сил в конфликтах.
Во-первых, возросло присутствие Израиля в Йемене. В частности, еврейское государство обзавелось базой на стратегически важном архипелаге Сокотра (мухафаза Сокотра), воспользовавшись лояльностью местных вооруженных формирований («Соколов Сокотры») — во многом благодаря поддержке со стороны ОАЭ. Создание постоянного пункта базирования на Сокотре позволит израильским военным осуществлять мониторинг воздушного пространства с использованием БПЛА гораздо эффективнее, чем раньше.
Кроме того, после нормализации отношений с ОАЭ Израиль смог упростить схему поставки вооружений и техники сторонникам Южного переходного совета, базирующимся в Южной части Йемена, с целью противодействия проиранскому движению «Ансар Аллах» (хуситы).
Изменения в расстановке сил произошли и в Западной Сахаре. Признав суверенитет Марокко над территориями Сахарской Арабской Демократической Республики (САДР), Израиль усилил дипломатическую поддержку Рабата, а также предварительно пообещал участие в разработке месторождений фосфатов (более 70% их мировых запасов сосредоточено на территории САДР). Известно также о скором запуске программы профессиональной подготовки солдат и офицеров марокканской армии, в которой примут участие специалисты из Израиля.
Что касается противостояния в Сирии, то ситуация с подписанием «Соглашений Авраама» там практически не изменилась: и частота разведывательных полетов израильской авиации, и количество ракетных ударов по приграничным мухафазам, а также общий информационный фон остались прежними. Однако одновременно растет опасность атак сторонников движения «Хезболла» с сирийских и ливанских территорий, что вынуждает израильские вооруженные силы корректировать свою тактику.
С другой стороны, изменение ситуации в Западной Сахаре и Йемене неизбежно повлекло за собой ухудшение отношений между Израилем и арабскими государствами, находящимися вне орбиты «Соглашений Авраама». В частности, серьезно осложнился диалог Тель-Авива с Алжиром (основным союзником САДР в борьбе против Марокко), Кувейтом (противником чрезмерного вовлечения Израиля в дела арабских стран) и Мавританией (ключевым сторонником концепции демилитаризованной Сокотры). Как результат, из возможного переговорного процесса по «Соглашениям» выпадают сразу три активных члена Лиги арабских государств, что вкупе с формирующейся внутри организации оппозицией может стать серьезным камнем преткновения для Израиля.
Израиль и его арабские партнеры
Дружба плащей и кинжалов
Не стоит думать, что сотрудничество арабских стран с Израилем по части «сфер особого внимания» началось только после подписания «Соглашений Авраама». На самом деле договор о нормализации, скорее, окончательно легитимировал наработанные в течение последних пяти лет связи и позволил перевести их в новую плоскость.
Первым ярким примером сотрудничества стали Объединенные арабские силы быстрого реагирования (ОАСБР), созданные в 2015 году в соответствии с Каирской декларацией. В рамках достигнутого соглашения была создана панарабская система региональной безопасности, в которую, однако, были частично интегрированы израильские специалисты. По заявлениям сторонников ОАСБР, это было сделано с целью «повышения доверия между разведывательными и специальными службами государств региона». Кроме того, создание ОАСБР позволило в какой-то степени систематизировать взаимодействие между Израилем и арабскими странами в области обмена оперативной информацией и сформулировать единые приоритеты в сфере безопасности.
Киберсфера — еще одно перспективное направление, в рамках которого активно развиваются отношения Израиля и арабских государств. В частности, ОАЭ и Бахрейн после подписания «Соглашений» расширили сотрудничество с Израилем по вопросам развития национального цифрового пространства (включая цифровое образование). Аналогичные намерения позднее обозначили и представители Марокко. Кроме того, в последний год Израиль все активнее участвует в развитии систем коллективной кибербезопасности на пространстве Лиги арабских государств (ЛАГ) и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, а также рассматривает возможность налаживания сотрудничества в области производства ударных беспилотников.
Интенсивное взаимодействие идет и по части совместного обучения так называемых белых хакеров (гражданских специалистов в области информационной и кибербезопасности, работающих на государство), из которых в обозримой перспективе будет сформирован костяк национальных арабских киберармий. Сотрудничество в этой сфере обусловлено прежде всего растущей угрозой в киберпространстве со стороны как региональных противников (Иран, Турция), так и антисистемных игроков (террористических группировок и киберпреступников).
С другой стороны, следует признать, что наработанные качественные связи (даже при условии наличия «преимущественно позитивного» фона, сформированного «Соглашениями Авраама») неизбежно сталкиваются с предрассудками и стереотипами, что впоследствии крайне часто сводит на нет все достигнутые результаты. В частности, одной из ключевых неудач блока ОАСБР (которая в дальнейшем привела к полному затуханию инициативы), по мнению большой группы аналитиков, стало включение в него израильских военных специалистов — пусть даже в статусе представителей intelligence state (государства, которое отвечает исключительно за поставку разведывательных данных и формирование оперативных сводок, однако непосредственно не участвует в разработке и осуществлении операций). Это, в свою очередь, не устроило арабских военных деятелей, которые пролоббировали ограничение объемов передаваемой Израилю оперативной информации.
Похожая участь постигла и американский проект «Арабского НАТО» (Middle East Strategic Alliance, MESA), в который Израиль был включен на правах полноценного участника еще в 2018 году. Несколько попыток Трампа создать на пространстве MESA общее командование (сначала в 2019 году, а потом и во второй половине 2020-го, уже после подписания первого пакета «Соглашений») путем объединения арабского и израильского подходов к безопасности не только не увенчались успехом (примерно по той же причине, что и в случае с ОАСБР), но и укрепили степень недоверия внутри арабского мира.
Торговые дела — тайные и явные
Нельзя однозначно сказать, что подписание «Соглашений Авраама» серьезно повлияло на развитие торговых отношений между Израилем и странами арабского мира, особенно с учетом того, что так называемый экономический бойкот со стороны стран ЛАГ и до начала урегулирования носил символический характер (выраженный рядом бюрократических ограничений и контрмер).
С одной стороны, уже в период работы израильского премьера Ицхака Рабина (1992–1995) в Омане и Катаре функционировали торговые представительства Государства Израиль (формально они продолжают работу до сих пор), а большинство арабских стран (за исключением консервативно настроенных держав вроде Сирии) взаимодействовали с Израилем через посредников. Тем не менее это взаимодействие носило скрытый характер и сильно зависело от общественных настроений.
С подписанием же «Соглашений Авраама» скрытые торговые отношения постепенно начали легитимироваться. Активнее всех на этом направлении действуют ОАЭ, которые форсированными темпами наращивают объемы торговли с Израилем, а также ведут переговоры о создании экономических консорциумов. Устойчивый интерес к экономическому сотрудничеству, судя по интенсивности переговоров, проявляют и другие игроки. Тем не менее ожидать, что полностью открытое торговое сотрудничество с Израилем в ближайшее время охватит весь арабский мир, не приходится: странам региона потребуется еще какое-то время, чтобы адаптироваться к новым «правилам игры» и прийти к консенсусу по вопросам организации взаимодействия с бывшим противником.
А что Палестина?
Как уже неоднократно отмечалось в экспертном сообществе, «Соглашения Авраама» увеличивают водораздел в ближневосточном урегулировании между арабо-израильским и палестино-израильским направлениями. То, против чего активно выступают палестинцы (нормализация отношений с Израилем, фактически в обход решения палестинской проблемы), неизбежно ведет к маргинализации этой темы и новым всплескам протестной активности.
Потерпевшая ранее неудачу «Сделка века» с позиций сегодняшнего дня может быть рассмотрена как некий «пробный выстрел», сделанный перед «Соглашениями» с целью оценить доминирующие в обществе настроения, а также степень реальной поддержки Палестины арабскими странами. В какой-то степени такой подход возымел эффект: из «двух зол» в итоге было выбрано меньшее (на первый взгляд).
Тем не менее даже с учетом позитивного влияния «Соглашений» многие вопросы по Палестине остаются нерешенными: например, продолжается «поселенческая экспансия» Израиля, следуют публичные выпады в адрес палестинской администрации и т. д.
Кроме того, общим камнем преткновения остается статус Иерусалима. Учитывая, что город одинаково значим и для арабов (третий священный город после Мекки и Медины), и для израильтян (вечная и неделимая столица иудейского государства), отказаться от притязаний на него не может ни одна из сторон. По этой причине даже те арабские лидеры, кто готов рассматривать расширение «Соглашений Авраама», решительно заявляют о недопустимости отказа от претензий палестинцев на Иерусалим.
В целом же можно сказать, что приход Джо Байдена ставит ситуацию с «Соглашениями» в довольно шаткое положение. Вопреки приверженности нового президента идеям урегулирования по принципу «актор — актор» приоритетным направлением деятельности для демократической администрации США остается обеспечение безопасности Израиля. Как итог, любые серьезные уступки, затрагивающие интересы палестинцев, могут разрушить созданный при Дональде Трампе баланс сил и отбросить процесс урегулирования на несколько шагов назад.
История уже знает случаи, когда зарождающееся сотрудничество между Израилем и арабским миром сходило на нет на фоне обострения ситуации в Палестине (интифада Аль-Аксы, 2000 год). Тем не менее обе стороны прекрасно понимают, что единственная выигрышная стратегия в данном случае — поддержание статус-кво и выработка компромиссного варианта взаимодействия.
*Политический консультант, директор Уральской ассоциации молодых ближневосточников при УрФУ им. Б. Н. Ельцина.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl