Писатель Север Гансовский глазами Дмитрия Быкова

ДилетантКультура

Север Гансовский

Портретная галерея Дмитрия Быкова

1.

У Севера Гансовского нетипичная биография. То есть во многом как раз типичная для рождённых в 1918 году: отец пропал без вести, мать погибла в блокаду (он говорил, что была репрессирована, — но по документам она после ареста вышла и в 1941 году жила в Ленинграде). Нетипичность в том, что большую часть жизни он литературой не занимался, интенсивно писал только в последние 30 лет, до самой смерти в 1990-м. Чем занимался — перечень впечатляющий: служил на флоте во время войны, был тяжело ранен и объявлен погибшим, получил два ордена Отечественной войны. После ранения работал в тылу в Казахстане, был конюхом; перебывал учителем, почтальоном, 1. грузчиком, электромонтёром, снимался в кино в эпизодических ролях. Закончил филфак Ленинградского университета. Начинал с реалистических пьес на флотскую и армейскую тему, совсем как любимый герой Стругацких Феликс Сорокин (он вообще похож на Севера Феликсовича). О том, почему пошёл в фантастику, Гансовский с едким своим юмором говорил: я вообще-то не собирался. Я реалистическое хотел… Но в то время реалистом считался Семён Бабаевский, я и подумал, что единственный способ писать правду — это сочинять фантастику. А время было такое, что на фантастику, добавим от себя, возникла мода: после запуска спутника казалось, что полёт на Марс будет завтра, а к другим звёздным системам — послезавтра, вон и коммунизм провозглашён ближайшей задачей, и в фантастику пошли все лучшие кадры. Дело не только в литературной моде — просто стало понятно, что некоторые вещи удастся проговорить, только если разместить героев в будущем или на других планетах. Фантастике поначалу дозволялось несколько большее, чем реализму, она как бы проходила по детскому ведомству, но в семидесятые до фантастики добрались, и Гансовский полностью почувствовал это на себе. Расшифровать его тогдашние тексты сегодняшнему читателю непросто — но тем интереснее.

Надо сразу разобраться с одним клеймом, стоящим на его имени, — на процессе Кирилла Косцинского (Успенского). О дружбе Гансовского с Косцинским известно из мемуаров последнего, там же — об очной ставке. Ещё одним свидетелем обвинения был Валентин Пикуль, женатый первым браком на сестре Гансовского. Сам Гансовский, принадлежащий к кругу ленинградских друзей Косцинского, писателей и умеренных антисоветчиков (умеренных, потому что только разговаривавших, ничего не организовывавших, но не питавших никаких иллюзий насчёт советской власти), к тому времени уже переехал в Москву и забрал у Косцинского все свои письма — ему не нравилась открытость друга и широкий круг его общения, а кроме того, он боялся обысков. Гансовский подтвердил всё, что требовалось, то есть приписанные Косцинскому высказывания и собственные заблуждения, от которых он, по собственным словам, совершенно избавился. В отличие от Пикуля, который на процессе обратился к Косцинскому со словами пафосного публичного упрёка, Гансовский вёл себя крайне сдержанно. Косцинский получил пять лет, отбыл четыре, в 1978 году эмигрировал в Штаты. О том, каким бременем лежало на совести Гансовского участие в том процессе, — читатель может судить по рассказу «Полигон», его самому известному произведению, которое обычно вспоминают первым, когда называют его имя. Здесь подлинная его духовная автобиография.

Этот рассказ Гансовский умудрился опубликовать в 1966 году в журнале «Вокруг света», и этот номер у нас на даче хранится — что лишний раз показывает степень догадливости тогдашнего читателя: люди понимали, что случилось событие. Не знаю, надо ли пересказывать этот рассказ, — есть мультфильм, предполагался, кстати, и фильм, так никогда и не снятый, — но суть в том, что на уединённом острове испытывается грозное оружие, новейший танк, который представляет военным изобретатель-конструктор. Этот конструктор сам много потерпел от вояк и ненавидит войну, поэтому не сразу объясняет приёмщикам главный принцип устройства: «Как только кто-нибудь станет бояться машины, она сразу откроет огонь. Принцип тут в том, что жертва, если можно так выразиться, должна руководить палачом».

Это и есть главный принцип советского общества. И не только советского, а и нынешнего тоже — столь же репрессивного по своей природе. Мы должны признать себя жертвами, и тогда нас можно уничтожать. И машина благополучно уничтожает всех вояк. Не боится на острове только один человек — изобретатель, чьи сыновья погибли в последних войнах. За них он и мстит. Он спокойно уплывает с острова, но вдруг, уже за многие мили от него, спрашивает себя: а вдруг танк и сюда дострельнёт? «Изобретатель поднял голову, и в ту же секунду пронзительный свист ввинтился в воздух».

А дальше финал, тоже довольно неоднозначный. На острове не осталось никого, и постепенно на него вернулись жители. Туземные дети понятия не имеют, зачем здесь эта машина, толку от неё никакого, и потому все с удовольствием лазают по его башне. Никто его не боится, и ему не в кого стрелять.

Проблема в том, что этот финал только выглядит оптимистическим. Вот была огромная, страшная, готовая убивать цивилизация. Вот она сама себя уничтожила — рабством, страхом, корыстью. Вот на её руинах играют дикари, но как-то нет большой радости от этого, потому что дикари не лучшая смена, потому что дикарская мораль не добрее цивилизаторской. И вполне может случиться, что со временем обитатели острова дорастут до танка. Потому что в человеческой природе всё это — агрессия, страх, наслаждение безнаказанным насилием — гнездится. Это было сквозной темой раннего Гансовского, и с упорством, почти маниакальным, он писал об этих таящихся до времени древних чудовищах, спящих внутри нас.

2.

Эти рассказы его и прославили: «Гость из каменного века», «Хозяин бухты», «Стальная змея». Сделаны они все в духе ефремовского «Олгойхорхоя» — с предельной, почти научной достоверностью описывается либо последний мамонт, либо несуществующий панцирный угорь, либо вполне обосновываемое логически, но несуществующее чудовище, морской муравейник, сплачиваемые коллективным разумом микроскопические частицы, готовые по первому сигналу собраться в гигантского мускулистого монстра.

Самая простая вещь как будто — «Гость из каменного века», два лётчика падают в тайгу и обнаруживают там семью из трёх мамонтов; но время действия — март сорок первого, сразу после этого начинается война, и читатель, хочет он того или нет, погружается в непростые размышления об архаике, о том, спасительна она или обречена; ведь и весь Советский Союз в некотором смысле упал в тайгу и оказался окружён мамонтами. Это ужасно грустный рассказ про беспомощных древних чудовищ, и Гансовский там не то чтобы открывает какие-то небывало свежие мысли, или проводит отважные аналогии, или предсказывает будущее, — а просто достигает очень сложного эмоционального синтеза, внезапно умудряется вызвать жалость к монстру, который вообще не виноват в том, что он такой древний и неуместный.

«Стальная змея» — упражнение в совершенно другом жанре, это как раз метафора того древнего, что в человеке спит и временами просыпается: описание самого хищного, самого сильного и неуязвимого существа — покрытого непрошибаемым панцирем угря, который живёт на такой глубине, что всплывает только после очень сильного цунами. Для послевоенного Ленинграда, вообще для послевоенной Европы, которая такое цунами как раз пережила, — чрезвычайно своевременное сравнение, поскольку из людей действительно нечто такое не совсем контролируемое и предсказуемое иногда лезло.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Участники и сопричастные Участники и сопричастные

Главные действующие лица достигнутых в 1938 году в Мюнхене соглашений

Дилетант
Константин Хабенский: «Смыслы спектакля не в сказанных героями словах. Они заложены между строк» Константин Хабенский: «Смыслы спектакля не в сказанных героями словах. Они заложены между строк»

Константин Хабенский – о спектакле «Ходжа Насреддин» Театра наций

Grazia
«Крупская» русского коллаборационизма «Крупская» русского коллаборационизма

Дело Анны Колокольцевой-Воскобойник

Дилетант
«Это никогда не будет работать». Чему учит книга сооснователя Netflix «Это никогда не будет работать». Чему учит книга сооснователя Netflix

Воспоминания одного из основателей и первого генерального директора Netflix

РБК
Подписание акта о капитуляции Японии Подписание акта о капитуляции Японии

Токийский залив, борт линкора «Миссури», 2 сентября 1945 года

Дилетант
Снежана Самохина сыграет сексуальную волейболистку в сериале «Дылды» на СТС Снежана Самохина сыграет сексуальную волейболистку в сериале «Дылды» на СТС

Интервью с Снежаной Самохиной

Cosmopolitan
Не царский сын? Не царский сын?

Рождение Павла Петровича вызвало много пересудов при дворе

Дилетант
Простые способы угробить репутацию (а потом ее восстановить) Простые способы угробить репутацию (а потом ее восстановить)

Зачем репутации целый институт и как это касается тебя

Maxim
Иго: тирания или эффективный менеджмент? Иго: тирания или эффективный менеджмент?

Некоторые исследователи считали иго, несмотря на ужасы, прогрессивным явлением

Дилетант
«Вальхен» Ольги Громовой. Фрагмент романа о жизни девочки-подростка в немецком лагере для военнопленных «Вальхен» Ольги Громовой. Фрагмент романа о жизни девочки-подростка в немецком лагере для военнопленных

Отрывок из романа Ольги Громовой «Вальхен» об остарбайтерах

Esquire
Калужский Фёдор — друг Шамиля Калужский Фёдор — друг Шамиля

3 марта исполняется 160 лет знаменитому Манифесту об отмене крепостного права

Дилетант
Пьяные мыши потеряли координацию из-за окисления спирта в мозжечке Пьяные мыши потеряли координацию из-за окисления спирта в мозжечке

Фермент ацетальдегиддегидрогеназа — виновник моторных нарушений у выпивших мышей

N+1
Музей и революция Музей и революция

1917 год кардинальным образом изменил жизнь российского государства

Дилетант
«Нечем привлечь зрителей»: как кинотеатры пытаются выжить во время кризиса за счет геймеров «Нечем привлечь зрителей»: как кинотеатры пытаются выжить во время кризиса за счет геймеров

Что придумали кинотеатры, чтобы оставаться на плаву

Forbes
Против империи Против империи

Имам Шамиль — лидер, благодаря которому жил Северо-Кавказский имамат

Дилетант
Сотни сил хотят на трек: как новый Bentley ищет баланс между драйвом и комфортом Сотни сил хотят на трек: как новый Bentley ищет баланс между драйвом и комфортом

Мы прокатились по ночной Москве на Bentley Flying Spur и делимся впечатлениями

Forbes
Гуантанамо Гуантанамо

Гуантанамо — тюрьма США на Кубе для иностранцев, обвиняемых в терроризме

Дилетант
Как женщины начали шутить и почему никак не могут остановиться? Как женщины начали шутить и почему никак не могут остановиться?

Откуда растут ноги женского стендапа в России, почему женский юмор такой смешной

Cosmopolitan
Из имамов в российские дворяне Из имамов в российские дворяне

После капитуляции в ауле Гуниб Шамиля ждал почётный плен в России

Дилетант
Беседа Александра Эткинда и Сергея Сдобнова о книге «Природа зла. Сырье и государство» Беседа Александра Эткинда и Сергея Сдобнова о книге «Природа зла. Сырье и государство»

Диалог Александра Эткинда и Сергея Сдобнова

СНОБ
Глобус, который мы потеряли Глобус, который мы потеряли

Хит-парад самых известных стран, которых не было

Maxim
7 дневников из разных эпох, которые стоит прочитать 7 дневников из разных эпох, которые стоит прочитать

7 дневников из разных эпох, которые дают наилучшее представление о своем времени

Maxim
Губернатор печального образа Губернатор печального образа

В марте 1800 года в Твери от затора льда на Волге произошло большое наводнение

Наука и жизнь
Автомобили постсоветского пространства: Армения, Киргизия и так далее Автомобили постсоветского пространства: Армения, Киргизия и так далее

Автомобили бывших стран СССР: о специфике автопрома Армении и Киргизии

Популярная механика
Кодекс Вселенной Кодекс Вселенной

Какие земные или внеземные законы должны действовать за пределами нашей планеты?

Вокруг света
Диета недели: белковая Диета недели: белковая

Белковая диета и сегодня остается одним из самых популярных способов похудеть

Cosmopolitan
Как перенести Windows 10 на новый диск: HDD или SSD Как перенести Windows 10 на новый диск: HDD или SSD

Как скопировать системный раздел Windows 10 на новый накопитель

CHIP
Встала и пошла Встала и пошла

Юлия Высоцкая – о красоте, спорте и одинаковых лицах из «Инстаграма»

Домашний Очаг
История огонь: как создатели Merlion оказались за решеткой из-за $4,5 млн и сгоревшего дома История огонь: как создатели Merlion оказались за решеткой из-за $4,5 млн и сгоревшего дома

В российском списке Forbes могут появится сразу три новичка

Forbes
Крылатые субмарины: подводные истребители и авианосцы Крылатые субмарины: подводные истребители и авианосцы

Если есть автомобиль-амфибия, почему бы не научить самолет погружаться под воду?

Популярная механика
Открыть в приложении