«Большую часть денег я хотел бы потратить при жизни»: почему миллиардер Светаков решил оставить детям «минимум»
Миллиардер и отец четверых сыновей Александр Светаков рассказал Forbes Life, чему он их учит, как рассказывает им о своем жизненном опыте, а также о том, почему к капиталу нужно быть готовым психологически и физически и с какого момента ребенка следует приобщать к деньгам
У основателя инвестиционной группы «Абсолют» и благотворительного фонда «Абсолют-Помощь» миллиардера Александра Светакова четверо сыновей — им 26, 20, 20 и 5 лет. В интервью Forbes Life предприниматель рассказал о вызовах отцовства.
В мире в ближайшие десятилетия ожидается большое перераспределение состояний, и Россия не исключение. Многие бизнесмены вашего поколения принимают решение о том, как распорядиться своими активами. У вас четверо сыновей, вы видите в них наследников и продолжателей вашего дела?
Я давно сформировал достаточно последовательную позицию относительно наследования: кому и что я оставлю и почему отношу себя к сторонникам позиции «никому ничего». Во-первых, я хотел бы большую часть средств, которые заработал, потратить при жизни — на мои благотворительные и социальные проекты. А детям оставить некий минимум, в моем понимании, тут я не хотел бы раскрывать конкретику. Для меня принципиально, чтобы то немногое, что я оставлю своим детям и близким, ни в коей мере не послужило для них причиной возможной ссоры, поэтому крайне важно продумать каждый шаг, чтобы при передаче наследства не навредить родственникам. Традиция передачи наследства прервалась в 1917 году, и многие из нашего поколения оказываются в положении первопроходцев. Тем не менее сейчас мы в России находимся в моменте, когда должна произойти неизбежная передача активов: к ней важно подготовиться и приобрести все необходимые знания. Вообще первое свое завещание я написал, когда у меня появился первый миллион долларов, в начале 1990-х годов. Я пришел с отцом к нотариусу, а отца зовут Светаков Александр Александрович, и я — Светаков Александр Александрович. Начал диктовать, что я такой-то, 1968 года рождения, завещаю своему отцу — такому-то, 1938 года рождения. И нотариус переспросил удивленно: «Молодой человек, вы не ошибаетесь? Отец же вам завещает?»
Вы открыто об этом говорите с детьми?
Дети знают о моей позиции. Но вопросы наследства в семьях обыкновенно обсуждают редко (и наша семья не исключение), сами дети эту тему не затрагивают — это моя прерогатива. Но они понимают, что не возникнет ситуации, когда достаточно большие активы будут разделены между прямыми родственниками.
Вопрос наследства и передачи активов родственникам — это одна история. А поколенческая преемственность в бизнесе — другая. Вы видите кого-то из сыновей продолжателем дела?
Я не сторонник вовлечения детей в свой собственный бизнес. И могу говорить однозначно, что дети далеко не лучшие менеджеры, которых можно было поставить отвечать за разные участки нашего бизнеса. Не потому, что они плохие или хорошие, просто в силу возраста: старший сын недавно окончил университет, а другие еще продолжают учиться, им нужно получить жизненный опыт. В моей компании они никогда не получат правильный, просто адекватный опыт. Один из моих сыновей собирался в прошлом году пойти на студенческую практику в Америке, но не сложилось, не успел. И я его определил в одну из наших компаний. Времени на организацию было мало, поэтому сына я направил под его (и моей, соответственно) фамилией, чего раньше никогда не делал. До этого дети, проходя практику в моих разных компаниях, всегда шли под другим именем — были залегендированы, никто не знал, что они мои сыновья. И в этом был огромный плюс. К ним относились спокойно: пришел какой-то практикант, может, кто-то за него и попросил, но кто, неважно. А в этом раз сын сразу мне сказал: «Папа, я сразу почувствовал, что ко мне есть определенное особое отношение. Часть людей просто боятся со мной открыто разговаривать, зная, что я Светаков».
Если хочешь набраться опыта, не должно быть особого отношения, нужно пройти самостоятельный путь длиной минимум 10 лет. Наблюдаю, как мои знакомые назначают своих детей сразу на очень высокие позиции: это вызывает вопросы, но неудобно спрашивать, насколько их ожидания оправдались. Да и родители никогда объективно не смогут оценить их: наши дети все равно остаются нашими детьми, какими бы они ни были взрослыми или успешными. Поэтому по такому пути я не иду.
То есть вы считаете правильным дать детям возможность выбрать свой собственный путь в профессиональной сфере?
Однозначно. Не давая им серьезный стартовый капитал. Помощь, небольшие деньги — да. Но дети должны действовать в равных конкурентных условиях. Иначе они будут надеяться, что им подложат соломку в дальнейшем. К большим деньгам нужно быть готовым — и психологически, и физически. Я знаю много случаев, когда родители давали детям большие средства на развитие бизнеса, и в 90% случаев все плохо заканчивается: либо дети теряли эти деньги, либо становились жертвами мошеннических схем, что вдвойне опасно. Есть исключения — талантливые ребята с коммерческой жилкой, но их меньшинство.
У вас четверо детей. Чему вы стремитесь их научить? Рассказываете о своих ошибках, достижениях, передаете ли опыт жизненного пути бизнесмена?
Я им не рассказываю в подробностях о том, как мы переживали финансовые кризисы или в 1990-х разбирались со сложными ситуациями. Приходилось все самим, тогда не было служб безопасности. Но старшие дети находятся периодически со мной, видят меня в деле. Главное — не рассказом, а поведением, через свои действия показывать им повседневную жизнь. Что репутация создается десятилетиями, что сначала ты работаешь на репутацию, потом репутация работает на тебя, даже если люди не знают тебя лично, всегда есть общие знакомые, мир тесен. Что есть незыблемые вещи, через которые нельзя никогда переступать: не подводить, всегда выполнять свои обязательства. Не потому только, что жизнь длинная, а потому, что мужчины должны так себя вести. Не быть тряпкой и брать на себя ответственность. У нас, к сожалению, с этим проблемы — все меньше и меньше мужчин, которые могут брать на себя ответственность. Они с удовольствием перекладывают ее на женщин, еще на кого-то, всячески от нее отбрыкиваются. Женщинам, безусловно, важна репутация, но им, как натурам более восприимчивым и нежным, можно простить какие-то слабости. Мужчинам нет прощения, как мне кажется. Поэтому я хотел бы видеть своих детей порядочными людьми, отвечающими за свои слова и выполняющими обязательства.