«Я пыталась откреститься от своей нерусскости»: (не)вымышленная история молодой тувинки, переехавшей в Москву
С какими трудностями сталкиваются люди, приехавшие в столицу из национальных республик? Каково это — ощущать себя чужим в родной стране? Ответы на эти (и не только) вопросы в рассказе под названием «Аялга» из сборника «Сообщники» (издательство «Самокат» и Школа прозы «Глагол»).
…Ага, я поняла ваш запрос. Давайте тогда с вас и начнем, Аялга. Расскажите о своих чувствах.
Все началось с того, что мама отдала меня в русскоязычный садик, потом — класс. Позже я была ей очень благодарна, но тогда это стало своего рода водоразделом между мной и моими сверстниками. Я долго размышляла над тем, почему так вышло. Мы потребляем мир через язык, именно он — наш основной инструмент общения и восприятия. Книги, кино, мультфильмы, подростковые журналы про звезд — почти все, откуда я впитывала культуру, общалось со мной на русском языке.
Мое лицо выглядело как смесь лиц моих многочисленных тувинских родственников, я жила в буддистской республике, в городе внутри горной котловины, ела тувинскую еду и отмечала с семьей Новый год по лунному календарю. Но сделана я была все равно из русского языка.
А скажите, Аялга, как вы общались с родственниками друзьями? Были какие-то шероховатости в коммуникации на языковой почве?
Были. Родственники часто ворчали, что я совсем не знаю своего языка. Что со мной сложно разговаривать, потому что я говорю на «умном русском». Что тувинка должна знать тувинский язык. Мне не нравилось это долженствование. Я отвечала: «Я никому ничего не должна». И они шли жаловаться моим родителям на мою невоспитанность и дерзость. Чем больше я погружалась в книги, тем больше становилась пропасть между нами. Мне казалось, мои родственники и знакомые — малообразованная деревенщина, с которой у меня почти нет ничего общего. Я тогда думала: что, неужели так сложно просто хорошо учиться? Читать разные энциклопедии, интересоваться миром вокруг? Выучить грамматику русского языка и читать русскую и зарубежную литературу?
Неудивительно, что они не принимали меня. Я, в свою очередь, и не хотела быть принятой. Тогда они не принимали меня еще больше. Я решила, что уеду учиться в Москву и там буду своей.
Но, насколько я поняла из озвученного запроса, у вас не вышло.
Да, и почти сразу. Я приехала в Москву как домой. Думала, что познакомлюсь с людьми, чьим родным языком тоже был русский, и мы, объединенные этой общностью, быстро подружимся. Забавно, но я даже почти забыла, что я тувинка. Мне казалось, что я русская и вот я наконец на своем месте. Знаете, ведь российская культура крайне мононациональна, кто бы что ни говорил. Школьная литературная классика, кажется, почти полностью состоит из русских имен и фамилий, описаний русской жизни, культуры и истории. В ней практически нет места другим национальностям, представляющим малые народности. Нет, конечно, мы знаем Шаганэ и других восточных красавиц — объекты поэтического восхищения, муз русскоговорящих творцов. Кто-то вспомнит айтматовскую «Джамилю» о жизни в киргизском ауле. Но сколько их, таких джамиль? Классика российской литературы — это тексты, воспевающие многогранность русской души, силу русского человека и еще много других понятий, так или иначе связанных с разными сторонами русскости.
А кино? Любопытно, что в абсолютном большинстве советских фильмов главные герои и героини славянской внешности. И это картины, снятые во времена Советского Союза, одной из главных идеологических концепций которого были дружба и братство народов. Что уж тут говорить про современные российские фильмы. Аналогично с музыкой. Всю мою жизнь популярные, известные на всю страну музыкальные группы, певцы и певицы исполняли песни почти исключительно на русском языке. Я не слышала на новогоднем концерте по телевизору песен на языке многочисленных народностей России. Понимаете, культурная и медиасреда, воспитавшая меня, диктовала: нет в России другой культуры, кроме русской. И я, переехав в Москву, кажется, в это поверила.
А в чем это проявлялось? Как вы это ощущали?
Преимущественно в том, что я, как могла, отделяла себя от тувинской культуры и все больше ассоциировалась с русской. Например, я втайне гордилась тем, что говорила на русском языке без акцента. Да, внешность подставляла меня. Мои узкие глаза, широкий нос на плоском лице, восточные скулы, темные волосы, смуглая кожа. Я носила на себе печать своей республики, но у меня оставались голос и речь. Окей, пусть меня сначала примут за мигрантку, но стоит им услышать мою речь, как они все поймут. Мне казалось, если я буду очень умной, если буду говорить на красивом, чистом русском, если буду отлично знать историю России и разбираться в ее экономике, то будет уже неважно, какие у меня глаза и скулы. Только кто я есть.