«Отсутствие диалога между поколениями в прямом смысле слова убивает»
Алиса Хазанова о своем фильме «Белый список»
В Санкт-Петербурге на фестивале «Пример интонации» состоится российская премьера фильма Алисы Хазановой «Белый список». Сценарий к фильму она написала вместе с Романом Волобуевым. После эстетских «Осколков», вольной адаптации «В прошлом году в Мариенбаде» Алена Рене, Хазанова неожиданно сняла жанровую историю: «Белый список» — фильм-расследование, который атмосферно и структурно отсылает к «Воспоминаниям об убийстве» Пон Чун Хо. Крепкая жанровая оболочка нужна Хазановой, чтобы заговорить о табуированной в российском обществе теме: следователи в исполнении Алексея Серебрякова и Владимира Аверьянова расследуют подростковые «группы смерти». На титрах дана сухая статистика: в 2019 году в России ежедневно совершали самоубийства 3 подростка, данных за следующие годы в открытом доступе нет. Об отсутствии диалога в обществе, поколении «синих китов» и невозможности подросткового бунта Алиса Хазанова рассказала Константину Шавловскому.
Как и почему вы с Ромой Волобуевым решили с таким материалом пойти в кино?
Мы закончили монтировать «Осколки», как раз когда вышел нашумевший материал Галины Мурсалиевой в «Но‑ вой газете» о «группах смерти», и Рома написал какой‑то критический пост, который меня очень задел. Мы схлестнулись по поводу этого поста, этой статьи — и буквально за ночь появился синопсис «Белого списка», а потом очень быстро по свежим следам написали первый драфт сценария. А дальше стали искать финансирование, и это оказалось сложнее, чем можно было себе представить,— тема такая, что многие продюсеры боялись даже слышать об этом.
А вам самим не страшно было за нее браться?
Конечно страшно. Но я могу сказать, что меня мотивировало. У меня две дочери, старшей на тот момент было 13 лет. Вообще, получается, что мы первое поколение родителей, которое столкнулось с тем, что дети живут в интернете, а мы ни хрена про это не понимаем. И я чувствовала, что мне как родителю очень не хватает разговора о том, какие проблемы могут возникать у детей и как с этим быть. Как построить разговор со своим ребенком. И для меня важней было сделать это кино, чтобы просто начать диалог, чем бояться, что кто‑то не так на него отреагирует. Я считаю, что нам катастрофически не хватает диалога на такие сложные темы. Его сейчас в принципе нет, но если брать тему подростковых суицидов, то она просто замалчивается. У нас такое странное отношение к этому: если ты не говоришь о проблеме, то ее как будто бы нет или она как‑то сама собой исчезнет. И это молчание, это отсутствие диалога между поколениями в прямом смысле слова убивает — потому что проблема никуда не исчезает и никак не решается. Это же не исключительно российская история, волны подростковых суицидов происходят во всем мире. Но в других странах есть хотя бы цивилизованный разговор на эту тему, в том числе с платформами, где дети проводят много времени.
Ты с дочерьми консультировалась?
Тогда они все-таки были еще маленькими, но фильм делался долго, сценарий уточнялся и переписывался, мы же еще в ковид попали со съемками. Так что в какой‑то момент — да, мы стали об этом говорить, и я с ними, конечно, советовалась.