Отступление немоты
Игорь Гулин о «Кажется Эстер» Кати Петровской
В «Издательстве Ивана Лимбаха» вышел русский перевод «Кажется Эстер» Кати Петровской — написанного по-немецки документального романа об истории собственной семьи автора на фоне катастроф ХХ века.
Катя Петровская родилась в Киеве, училась в Тарту у Лотмана, эмигрировала в Германию в конце 1990-х, занялась журналистикой, работала на «Свободе», «Немецкой волне» и в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung, а в 2014 году выпустила свою первую книгу. Документальный роман «Кажется Эстер» стал бестселлером, получил пять литературных премий, был переведен на 20 языков и теперь, наконец, вышел в России в переводе Михаила Рудницкого.
Почему эта книга написана по-немецки? Тут есть две причины. Первая — концептуальная: чужой язык для Петровской — способ остранения собственного опыта. «Кажется Эстер» — роман о том, как выговорить невыговариваемое, вспомнить то, что вымарано из памяти. Но чтобы вспомнить, надо в полной мере ощутить забвение, физическую затрудненность речи. В семье Петровской была профессия, передаваемая из поколения в поколение начиная с середины XIX века,— учитель для глухонемых сирот. Эта родовая миссия становится одной из базовых метафор текста. Связь между словами «немой» и «немец» проговаривается снова и снова: немецкий язык — это немота, из которой происходит новое обретение речи.
Вторая причина — более прагматическая. В Германии больше, чем в любой другой стране, развита культурная индустрия памяти. Немецкий — язык, на котором известно, как говорить о травме исторических катастроф, том чувстве, что испытывает частный человек, приближаясь вплотную к ужасам Холокоста, террора, войны. Высокие образцы тут дали главные классики немецкоязычной литературы конца прошлого века — Гюнтер Грасс, Герта Мюллер, В.Г. Зебальд.
Влияние последнего в книге Петровской открыто манифестируется. Она использует зебальдовскую модель романа-травелога, в котором путь по европейским городам, вокзалам, улицам, полям, архивам, кладбищам (география: Берлин, Варшава, Киев, Вена, Москва, городок Калиш, бывший лагерь Маутхаузен) становится путешествием во времени — поиском следов исчезнувших людей. Эти люди — родные автора, погибшие в лагерях, расстрелянные на Лубянке, просто сгинувшие неизвестно где в кошмаре прошлого века. О некоторых