Недозаседавшиеся
Как российское современное искусство пыталось прикинуться официальным
Двадцать лет назад художники Сергей Калинин и Фарид Богдалов показали первые эскизы и этюды к картине «Заседание Федерального собрания» (2004): тогда проект, который даже обсуждали в ток-шоу на «Первом канале», казался заявкой на то, что современное искусство России вот-вот превратится из экспортного товара в государственное дело. Однако заявку отклонили и экспортеры и государственники.
Осенью 2004 года в Московском музее современного искусства на Петровке открылась выставка одной картины, точнее — мегакартины. Публике впервые было явлено во всей красе огромное, размером 4 на почти что 9 метров полотно «Заседание Федерального собрания» кисти московских художников Сергея Калинина и Фарида Богдалова: оно представляло собой ремейк «Торжественного заседания Государственного совета 7 мая 1901 года», на котором тогдашняя политическая верхушка России представала в образах царских сановников с репинского портрета. Что Калинин и Богдалов трудятся над вольным парафразом «Заседания Государственного совета», приуроченным к столетию картины, стало известно за несколько лет до того: проект широко рекламировался; эскизы и этюды, а Калинин с Богдаловым по примеру Репина написали множество этюдов, еще в 2003-м выставлялись в One Work Gallery и продавались на «Арт-Москве» и «Арт-Манеже»; один из портретов патриарха Алексия II, благословившего живописцев на их богоугодный труд, ушел аж за $50 тыс. Но результат разочаровал практических всех: одних сразу, других — позднее.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Костюков / купить фото
Дело было вовсе не в недостатках живописи. Художники получили классическое художественное образование, Калинин закончил худфак Московского технологического института, Богдалов учился на факультете живописи Суриковского, оба владели кистью несравненно лучше официозного госпортретиста Шилова. Впрочем, проект и не требовал виртуозного владения кистью: речь, разумеется, не шла о том, чтобы соревноваться в мастерстве с Репиным и его ассистентами, Куликовым и Кустодиевым,— авторы ремейка в шутку хвастали лишь тем, что превзошли оригинал количественно, написав на восемь персонажей больше (89 против 81) и взяв холст на 2 сантиметра длиннее (что диктовалось конструкцией подрамника). Речь шла о своего рода магии, о талисмане, о самосбывающемся пророчестве — о работе, которая наколдует госзаказ для современного искусства. И хотя на приглашении на выставку значилось, что она, помимо Московского музея современного искусства, поддержана Правительством Москвы и Российской академией художеств, трудно было заподозрить Калинина с Богдаловым в том, что они претендуют на лавры «новых репиных» или же «лучших шиловых». Нет, они, как и многие художники их среды, претендовали на то, чтобы современное искусство перестало считаться маргинальной практикой, масонской ложей или перверсивным поведением.