Об опасных связях читателя и книги

WeekendРепортаж

Чужая шкура

Мария Степанова об опасных связях читателя и книги

Фото: National Gallery

Чтение, погружение в созданную другим реальность, даже поверхностное и прерывистое, тем более глубокое, не может пройти для читающего бесследно. Вам никогда не удастся выйти из текста тем же человеком, который в него входил

Вот Анна Каренина со своим красным мешочком садится в поезд и едет из Москвы в Петербург; я уже начинала так какой-то текст, но от красного мешочка и его судьбы так просто не отделаешься. У Анны с собой английский роман, который она не стала бы открывать, но в вагоне ничего интересного не происходит. Поэтому на ручке кресла укрепляют специальный фонарик, Каренина берет в руки ножик для разрезания страниц, вокруг то светло, то темно, то жарко, то холодно, в окна бьется метель, в купе все разговоры тоже о метели, но вот наконец книга берет свое, и Анна начинает «читать и понимать читаемое».

«Анна Аркадьевна читала и понимала, но ей неприятно было читать, то есть следить за отражением жизни других людей. Ей слишком самой хотелось жить. Читала ли она, как героиня романа ухаживала за больным, ей хотелось ходить неслышными шагами по комнате больного; читала ли она о том, как член парламента говорил речь, ей хотелось говорить эту речь; читала ли она о том, как леди Мери ехала верхом за стаей и дразнила невестку и удивляла всех своею смелостью, ей хотелось это делать самой. Но делать нечего было, и она, перебирая своими маленькими руками гладкий ножичек, усиливалась читать. Герой романа уже начинал достигать своего английского счастия, баронетства и имения, и Анна желала с ним вместе ехать в это имение, как вдруг она почувствовала, что ему должно быть стыдно и что ей стыдно этого самого. Но чего же ему стыдно? "Чего же мне стыдно?"— спросила она себя с оскорбленным удивлением».

В этом знаменитом фрагменте есть, кажется, некоторое несоответствие, зазор, в который хочется вглядеться попристальнее. Анне слишком хочется жить самой — и мы знаем, к какой судьбе она оборачивается от книжных страниц. То, что происходит с нею в купе, можно описать как выбор между двумя томами — тем, что Каренина держит в руках, и тем, что она только что начала читать: новым томом собственной жизни, которая вспыхнет и погаснет к концу толстовского романа. Собственная история будет увидена задним числом как текст. А нами — как один из текстов, доступных для прочтения: кто знает, если бы Анна не отвлекалась той зимней ночью от английского баронета и отважной леди Мери, толстовский роман назывался или кончался бы как-нибудь иначе.

Но все-таки: что именно происходит между Анной и книгой, между Анной и ее героями? Что именно не так с тем, как она читает? Дело ведь не в том, что Каренина слишком увлечена мыслями о своем — своем, еще не начавшемся романе, собственной истории — и поэтому не может следить за текстом. Мы видим, что она вроде бы поглощена чтением, охвачена повествовательным эросом — той трудно формулируемой жаждой, которая по сути аннулирует читателя как субъект при его полном и радостном согласии. Текст заставляет нас добровольно исчезать, уступать собственное место в собственном сознании тому, что написано на странице, становиться попеременно всем, что там описано. У процесса чтения своя, неподвластная читателю темпоральность. Где у кинофильма или сериала есть границы, заранее известный нам хронометраж, в книгу можно и нужно «провалиться», как в сон, зачитаться и не заметить, сколько прошло времени. Но с Анной этого не происходит: ее желание быть-в-книге (говорить речь, пугать волков, добиваться английского счастья) не следует послушно за сюжетом, но как бы подпрыгивает, недоуменно вздрагивает при каждом новом повороте. Это чем-то похоже на пробуждение от вагонной дремы: вскинулась и поняла, что хочешь ехать с баронетом в его имение, очнулась — и поняла, что тебе стыдно. Желание жить, проделывать то, к чему призывает книга, так велико, что пробивает невидимый купол, созданный чтением,— то и дело отталкивает от страницы. Вместо того, чтобы «углубиться в текст» — еще одно устойчивое словосочетание, говорящее нам о том, что у чтения есть не только временное, но и пространственное измерение, что в книгу можно слишком далеко зайти и заблудиться в ней, как в лесу — она все время остается на его поверхности. То, что встречает ее на полдороге, то, что мешает заблуждаться, проваливаться, блаженно теряться в тексте,— ее собственное «я», не дающее забыть о себе даже там, куда заглядывают, чтобы исчезнуть.

Что, собственно, происходит, происходило бы между романом и Карениной, между книгой и читательницей в более обычной ситуации? Чему может помешать память о себе? Видимо, само-забвению: миметическому движению, которое могло бы разом стереть границы между Анной и героями английской книжки, предоставляя ей блаженную возможность говорить парламентскую речь самой (превратившись в румяного баронета), и ходить тихими шагами у постели больного (становясь на это время леди Мери), и бояться, щелкать зубами, растворяться в снежной пыли вместе с другими волками. В толстовском описании видно, как раз за разом замирает и не осуществляется превращение, которое прерывается на полпути: появляется «я» и заявляет о своем существовании и своих правах. Ему мало окошка в чужую жизнь, которое предлагает чтение. Оно хочет проделывать все под собственным именем, чужой опыт кажется ему недостаточным, а главное — оно высоко ценит себя и свою уникальность и не хочет превращаться ни в кого другого, ни во что другое.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Кассандра жжет Кассандра жжет

«Мисс Остeн» — юбилейная премьера на BBC One

Weekend
Ультразвуковая денервация почечных артерий снизила давление у гипертоников на восемь единиц Ультразвуковая денервация почечных артерий снизила давление у гипертоников на восемь единиц

Ученым удалось добиться снижения систолического давления у больных гипертонией

N+1
Константин Тхостов: «Нужно быть инакомыслящим во благо государства» Константин Тхостов: «Нужно быть инакомыслящим во благо государства»

Как построить идеальную школу в реальных обстоятельствах

Монокль
«Сонные» гормоны «Сонные» гормоны

Что делают гормоны ночью, когда мы отдыхаем и отключаемся от реальности?

Лиза
Главное – остаться незамеченным Главное – остаться незамеченным

В чем состоит военная (а возможно, и не только) хитрость стелс-технологии?

Наука и техника
Греческий цветок заподозрили в привлечении опылителей запахом мертвых насекомых Греческий цветок заподозрили в привлечении опылителей запахом мертвых насекомых

Первый случай привлечения опылителей запахом разлагающихся беспозвоночных

N+1
Жадина, ревнивец, истеричка: 5 самых сложных мужчин по знаку зодиака Жадина, ревнивец, истеричка: 5 самых сложных мужчин по знаку зодиака

Мужчины каких знаков зодиака самые сложные партнеры для совместной жизни

Cosmopolitan
Назад в века: 10 фильмов с прекрасными героинями прошлого Назад в века: 10 фильмов с прекрасными героинями прошлого

Подборка фильмов о героинях из прошлого

Cosmopolitan
«У меня была жуткая истерика»: история болезни, о которой не знали даже врачи «У меня была жуткая истерика»: история болезни, о которой не знали даже врачи

Дарье пришлось пройти многих врачей прежде, чем ей поставили правильный диагноз

Cosmopolitan
Все и сразу: почему модные бренды открывают в своих магазинах кафе и рестораны и где искать Gucci Shop & Bar в Москве Все и сразу: почему модные бренды открывают в своих магазинах кафе и рестораны и где искать Gucci Shop & Bar в Москве

Почему «шопинг» — это уже не просто покупка одежды?

Esquire
Идеальная мишень. Почему мы любим ненавидеть Чулпан Хаматову Идеальная мишень. Почему мы любим ненавидеть Чулпан Хаматову

Критиковать Чулпан Хаматову всем и по любому поводу стало общим местом

СНОБ
«Я написал 400 девушкам и не получил ни одного ответа». Монологи взрослых девственников «Я написал 400 девушкам и не получил ни одного ответа». Монологи взрослых девственников

Девственники из трех стран рассказали, почему им не удается найти женщину

СНОБ
Синий мед, пчелиный McDonald’s и еще 6 удивительных фактов о пчелах Синий мед, пчелиный McDonald’s и еще 6 удивительных фактов о пчелах

Пчелы не только опыляют растения и дают мед. Их жизни гораздо более интересны

Популярная механика
Лучшая веранда города: как превратить балкон в идеальное место для отдыха Лучшая веранда города: как превратить балкон в идеальное место для отдыха

Как сделать из балкона маленькую летнюю резиденцию

Esquire
Ошибка врачей, тайная свадьба и развод: личные драмы Агаты Муцениеце Ошибка врачей, тайная свадьба и развод: личные драмы Агаты Муцениеце

В детстве Агата Муцениеце и не мечтала о такой популярности

Cosmopolitan
13 фраз, которые могут заставить вас сомневаться в своей адекватности 13 фраз, которые могут заставить вас сомневаться в своей адекватности

Как понять, что за чужой любовью и заботой скрываются манипуляции

Psychologies
«Много обещаний, мало результата»: почему беспилотники не стали повсеместным транспортом, как обещали разработчики «Много обещаний, мало результата»: почему беспилотники не стали повсеместным транспортом, как обещали разработчики

Времени и денег на создание безопасных машин нужно еще много

VC.RU
Измена супруга, выкидыш и другие драмы в жизни Наташи Королёвой Измена супруга, выкидыш и другие драмы в жизни Наташи Королёвой

Миллионам людей интересно следить за жизнью Наташи Королёвой

Cosmopolitan
Сюжетные дыры в культовых фильмах и их изящное объяснение Сюжетные дыры в культовых фильмах и их изящное объяснение

Наконец-то станет понятно, почему Фродо не полетел на орлах в Мордор

Maxim
С головой не в порядке: 10 причесок, которые отпугивают мужчин С головой не в порядке: 10 причесок, которые отпугивают мужчин

Какие прически кажутся мужчинам странными и могут отпугнуть при знакомстве?

Cosmopolitan
Точность классических часов оказалась прямо пропорциональна темпу производства энтропии Точность классических часов оказалась прямо пропорциональна темпу производства энтропии

Ученые: между точностью измерения времени и энтропией может быть линейная связь

N+1
Как худеют балерины: главные секреты Волочковой, Вишневой, Меськовой и других Как худеют балерины: главные секреты Волочковой, Вишневой, Меськовой и других

Как поддерживают себя в форме российские артистки балета

Cosmopolitan
Системы водяного охлаждения: зачем они нужны и насколько дороги? Системы водяного охлаждения: зачем они нужны и насколько дороги?

Системы жидкостного охлаждения - лучший способ охладить процессор

CHIP
Лиза Адаменко и еще 5 звезд, ставших жертвами домашнего насилия в молодости Лиза Адаменко и еще 5 звезд, ставших жертвами домашнего насилия в молодости

Все наши героини когда-то встретили своих принцев - взрослых, опытных, умных

Cosmopolitan
Юлия Высоцкая, Ирина Безрукова и другие звезды 40+ с точеной девичьей фигурой Юлия Высоцкая, Ирина Безрукова и другие звезды 40+ с точеной девичьей фигурой

Звезды с изящными формами

Cosmopolitan
Как комбинезон гимнастки спровоцировал тему сексуализации женщин в спорте Как комбинезон гимнастки спровоцировал тему сексуализации женщин в спорте

Закрытый купальник гимнастки стал поводом начать разговор о правах спортсменок

РБК
Австралийские дельфины-афалины включили себя в большие команды Австралийские дельфины-афалины включили себя в большие команды

Чтобы отслеживать социальные отношения, афалины используют сигнатурные свистки

N+1
От проблем с желудком до депрессии: чем опасна неправильная осанка От проблем с желудком до депрессии: чем опасна неправильная осанка

Как осанка влияет на здоровье и эмоции?

Cosmopolitan
10 самых популярных заблуждений о жизни в Средневековье 10 самых популярных заблуждений о жизни в Средневековье

Жуткие и забавные мелочи средневековой жизни — выдумка

Maxim
По своим правилам По своим правилам

Актриса Светлана Ходченкова тщательно оберегает свое личное пространство

OK!
Открыть в приложении