Травма свидетеля: что делать, если мы наблюдали насилие в детстве
Мы часто забываем о том, что ребенок, на глазах у которого били мать, брата или сестру, тоже становится жертвой. Как это может отразиться на его дальнейшей жизни? И что делать с этой травмой?
Почти все мои клиенты, которые видели, как «воспитывали» ремнем их братьев или сестер, говорили об одном и том же желании — забиться куда-нибудь очень и очень далеко, не слышать и не видеть, исчезнуть. Слово «невыносимо» звучало много раз.
Почему же это так страшно и так цепляет? Беспомощность — самое тяжелое для человека состояние. Ты видишь, как другому делают больно, а сделать ничего не можешь.
Чем отличается травма свидетеля от травмы жертвы?
Тот, кого бьют, занят одним — физическим выживанием. Некогда анализировать, ты уворачиваешься от ударов или включаешь терпение. Это слегка измененное состояние сознания: ты в бою, ты занят, ты спасаешься. Да, чаще всего проигрываешь, но хоть что-то делаешь — кричишь хотя бы или сжимаешься в комок.
А свидетель? Он не занят спасением своего тела, на него не нападают и ему не угрожают (в этот момент). Важно еще и то, не бьют ли его вообще или не бьют именно сейчас. Если когда-то его били, то у него в голове прокручивается и его боль от прошлых сцен, и страх, что следующий на очереди он. А если никогда не бьют, он все равно оказывается заложником: на его глазах происходит насилие.
В любом случае свидетель переживает шоковую травму
Дальнейшее зависит от того, поддержали или нет ребенка после произошедшего. К примеру, обняла и успокоила бабушка. Мама очнулась, поплакала и извинилась, что сорвалась, перед обоими детьми. Если ребенок не получит утешения и поддержки, велика вероятность, что травма «застрянет» в психике на долгие годы.
Особенно остро свое бессилие ребенок-свидетель переживает еще и потому, что он вроде бы может броситься на помощь, встрять, закричать, уговорить. Но мало кто на это решается из-за шока, страха и непонимания происходящего (ведь родители называют это «воспитанием» или «наказанием»).
Еще страшнее, чем видеть происходящее, — слышать. Крик брата или сестры, то, как звучат удары. У меня самого есть такой детский опыт. Не можешь сбежать, не помогает затыкание ушей, ты — заложник. Не зря в боевиках показывают, как на глазах героя мучают кого-то из близких. А герой связан и ничего не может сделать… и выдает тайну. Мне понадобилось 10 лет терапии и погружения в себя на несколько месяцев в горах, чтобы я мог писать об этом относительно спокойно.