Ведают, что творят
Выставка Homo Faber в Венеции убедительно доказала, что без сохранения ремесленной традиции не может быть будущего не только у индустрии люкса, но и у человечества в целом
Человек творящий, — а именно так переводится название Homo Faber c латыни, — был в фокусе внимания выставки, проходившей в сентябре в Fondazione Giorgio Cini на острове Сан-Джорджо-Маджоре в Венеции. Ее впору было бы назвать Малой биеннале, которая, возможно, впервые обратила внимание не на культурные столпы цивилизации — архитектуру и искусство, — а на то, что всегда оставалось в тени — мастеров и их ремесло.
«Homo Faber — выставка не о красивых вещах и объектах, но о мастерстве и ручном труде. А еще — уникальная возможность для нового поколения увидеть все эти вещи и людей, которые их создали, и спросить себя: могу ли я превратить свой талант в профессию?» — комментирует комиссар выставки Альберто Кавалли.
Ее главным организатором выступил Michelangelo Foundation, учрежденный люксовым холдингом Richemont фонд по поддержке и продвижению творчества и мастерства. Однако на авансцене оказались не бренды (хотя тут были представлены громкие имена), не их первые лица и креативные директора, а именно мастера. Выставка включала 18 различных тематических экспозиций, на которых вживую или с помощью различных медиа было представлено более 900 объектов 400 мастеров. География охватывала условную Европу — от Азорских островов до России и от Исландии до Сицилии. В одном из павильонов наравне с крупными игроками люксового рынка были представлены исторические мануфактуры: Lobmeyr (Австрия) демонстрировали мастерство гравировки по стеклу, Nymphenburg (Германия) — росписи на фарфоре, Smythson (Великобритания) — переплетного дела, Maison Bonnet (Франция) — шлифовки черепаховой оправы очков. А в соседних павильонах можно было увидеть еще более удивительные вещи — корзину мастера из Ирландии Джо Хоган, которая использует тысячелетнюю технику лозоплетения, или сверкающую лаком скрипку работы итальянца Лоренцо Росси, или фильм о том, как грек Константинос Воядзакис мастерит седла для осликов, а норвежские умелицы плетут корабельные канаты на грани высокого искусства. Здесь нет противопоставления высокого и низкого