Суверенитет против общества: бывают ли «хорошие» законы об иностранных агентах
Обсуждение спорного законодательства об иностранных агентах часто сводится к бинарному противопоставлению его российской и американской версиям и позволяет думать, что существует некое «хорошее» законодательство об иноагентах. Однако это не так, считает адвокат Максим Крупский
Массовые протесты в Грузии против законодательных инициатив, предусматривающих создание реестра «агентов иностранного влияния», стали важным международным событием. И хотя под давлением общественности законопроекты были отозваны из парламента, не исключено, что грузинские власти еще вернутся к этой инициативе.
Агентский норматив
Как и в случае с принятием российского «иноагентского» законодательства в 2012 году, грузинские законодатели ссылались на то, что их инициативы являются аналогом американского закона FARA, действующего в США с 1938 года, и не нарушают права и свободы граждан. Гражданское общество Грузии, напротив, увидело в скандальных инициативах опасность российского сценария развития «иноагентского» законодательства и практики его применения, которая за последние десять лет обернулась последовательной зачисткой публичного пространства от независимых гражданских инициатив.
Разница между российской и американской версией «иноагентского» законодательства, действительно, довольно большая как с точки зрения нормативных формулировок, так и с точки зрения правоприменения. Одним из ключевых отличий, пожалуй, является то, что FARA требует доказательств наличия действий потенциального иностранного агента по приказу, запросу или под руководством иностранного принципала и осуществления политической деятельности в его интересах, что, собственно, и образует сам факт агентской (посреднической, представительской) деятельности. Одного получения иностранного финансирования для того, чтобы быть признанным иностранным агентом, здесь недостаточно.
В свою очередь, ни одна из версий российского «иноагентского» законодательства, включая действующую, не требовала и не требует доказательств такой связи и даже самих действий в интересах иностранного принципала, по сути превращая статус иностранного агента в фикцию, которая, однако, имеет крайне ощутимые и вполне реальные негативные последствия для тех, кто попал в реестр, — от целого ряда ограничений деятельности и репутационных потерь до огромных административных штрафов и уголовного преследования в случае, например, неуказания статуса иностранного агента.