«Последний польский король». Какой была коронация Николая I в польские короли и что ей предшествовало
По итогам Венского конгресса Российская империя присоединила к себе значительную часть территорий герцогства Варшавского, созданного Наполеоном. В 1815 году Александр I, таким образом ставший еще и польским царем, даровал Царству Польскому конституцию и постановил, что его наследники отныне будут короноваться на этот титул в Варшаве. В книге «Последний польский король: коронация Николая I в Варшаве в 1829 г. и память о русско-польских войнах XVII — начала XIX в.» (издательство «НЛО») историк Екатерина Болтунова рассказывает, как готовилась и проводилась единственная в истории коронация российского монарха в польские короли. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, который посвящен бесчинствам польских частей в составе войск Наполеона во время вторжения в Россию и намерению Александра I, несмотря на это, избежать агрессивных действий русской армии в ходе Заграничных походов.
«Для меня наибольшее наслаждение — платить за зло добром»: российский император и его новые подданные
В январе 1813 г. император Александр писал А. Чарторыйскому: «Успехи, которыми Проведение благословило мои усилия и настойчивость, нисколько не изменили ни моих чувств, ни моих намерений в отношении Польши. Пусть же Ваши соотечественники будут спокойны на счет могущих быть у них опасений. Месть — чувство мне незнакомое; для меня наибольшее наслаждение — платить за зло добром. Моим генералам отданы строжайшие приказы поступать сообразно распоряжениям и обращаться с поляками дружески и по-братски. Буду говорить с Вами вполне откровенно. Чтобы осуществить мои любимые мечты относительно Польши, мне, несмотря на блеск теперешнего моего положения, предстоит победить некоторые затруднения. Прежде всего — общественное мнение в России. Образ поведения у нас польской армии, грабежи в Смоленске, в Москве, опустошение всей страны воскресили прежнюю ненависть… Затруднения эти, при благоразумии и осторожности, будут побеждены. Но чтобы достичь этого, надо, чтобы Вы и Ваши соотечественники содействовали мне. Надо, чтобы Вы сами помогли мне расположить русских к моим планам и чтобы Вы оправдали мое, известное всем, особое расположение к полякам и ко всему, что касается их любимых идей… надежды Ваши не будут более обмануты. По мере выяснения результатов военных действий, Вы будете видеть, насколько мне дороги интересы Вашего отечества и насколько я верен своим прежним мечтам… Вы должны убедить Ваших соотечественников выказывать к России и к русским добрые чувства, чтобы изгладить впечатления этой кампании и этим облегчить мне мой труд… Польше и полякам нечего опасаться от меня какой бы то ни было мести… Всем русским генералам отдан приказ обращаться с поляками, как с братьями и друзьями».
Это длинное послание было направлено императором другу юности, когда русские войска едва пересекли границу империи и Герцогства Варшавского. Оно впечатляет силой того стремления (а самые важные позиции повторяются в письме несколько раз), с которым Александр I намеревался одновременно успокоить поляков и воздействовать на русских. Последних надлежало очаровать и заставить вести себя в Польше спокойно. Примечательно и указание на «обращение… по-братски» как на некое предписание, а точнее — приказ. Интересно, что признаваемые императором грабежи поляков, имевшие место, конечно, далеко не только в Смоленске и Москве, не были маркированы как нечто требующее оправдания, покаяния или воздаяния. Предписания полякам не касались материальных или даже моральных позиций: достаточно было просто «выказывать к России и к русским добрые чувства». Суровая ирония всего происходящего была связана с тем, что на роль императорских любимцев были назначены в прямом смысле слова враги, ведь до окончания столкновения в Европе было еще очень далеко.
По подсчетам историков, число поляков, служивших в армии Наполеона в 1812 г., доходило до 120 тыс. Этот контингент считался одним из наиболее боеспособных и преданных Бонапарту. В польской историографии укрепился образ, согласно которому «польские легионы были первыми вступившими на территорию России в 1812 г. и последними ее покинувшими». Действительно, в Польше война, названная Наполеоном «второй польской войной»1, воспринималась как долгожданная, имевшая своей целью воссоединение страны в границах до разделов 1772 г. Образование в 1807 г. Герцогства Варшавского под протекторатом французского императора расценивалось как первый шаг на этом пути. Все это нашло отражение в польской риторике эпохи: активное распространение получила стереотипизация русских через использование ориенталистского концепта («азиатские варвары», «дикие взбесившиеся москали», «кровожадные народы», «дикари-казаки» и т. д.). Стоит отметить и формулировку из речи депутатов Генеральной конфедерации Королевства Польского, обращенную к Наполеону в 1812 г. и описывающую начавшуюся войну как «карающее ее (Россию. —