OSA – битмейкер, музыкант и продюсер, чье имя вам точно нужно запомнить
Степе всего 21 год, а он уже спродюсировал несколько громких альбомов и известных треков популярных исполнителей. Рассказываем, как OSA появился на музыкальной арене и чего ждать от Степы в будущем.
Ты с детства занимался музыкой, ходил в музыкальную школу. Как ты проделал путь от пианиста до битмейкера и продюсера?
OSA: Если начинать с самого начала, то меня отец отдал в музыкальную школу, потому что в два года я уже играл какую-то мелодию, просто тыкал в ноты. И он сказал: «Нет, все, это пианист будущий». И он сам за меня решил, вот. Мне не нравилось заниматься фоно классическим, мне нравилось выступать, но мне не хотелось ради этого учить Баха, Шуберта, всех этих вот композиторов. Я дошел до седьмого класса, закончил – хоть и не с красным дипломом, но все же – музыкальную школу. У меня была четверка по музлитературе. И после этого я год учился в обычной школе, до девятого класса, и потом у меня была подготовишка в Гнесенку вместе с преподавателем, который был главным на факультете инструменталистов. После я поступил в Гнес, отучился там первый курс, меня взяли во все оркестры, во все ансамбли как пианиста. Могу похвалиться, что я хорошо играл. Была реальная перспектива стать пианистом, но все равно был какой-то зажим внутри постоянный. На первом курсе я стал увлекаться «лоджиком» – это софт, на котором я работаю сейчас. На втором курсе меня это так завлекло, что я стал пропускать пары, зная, что я все равно приду на экзамен и сдам. Потому что в принципе на подготовишке, когда мне объясняли, как я буду учиться, мне пересказали все четыре курса Гнесенки. Меня папа так напугал, что я должен все выучить, чтобы я все сдал, все знал и был лучшим… Со второго курса меня выгнали, потому что у меня было 13 долгов зимой. Я закрыл около девяти за день до педсовета. Но меня все равно отчислили, правда, мой преподаватель, так как он был главным, дал мне бумажку и сказал: «Вот, ты теперь можешь по ней восстановиться». Дали мне справку, по которой я должен был пойти к директору, сказать, что я больше так не буду, месяц проплатить, и меня восстановили бы на бюджет обратно. Но я что-то подумал, что это не мой путь вообще.
Что сказал папа?
Что это взрослый выбор и что теперь я должен двигаться сам. Но мне было всего 17 лет. На этой почве мы с папой на время поссорились, и я начал заниматься тем, что нравилось.
Ты жил в Москве уже ведь?
Да, я в Москве родился и в Москве жил. После этого я начал играть в барах во всяких, нужно было чем-то кормить себя. В остальное время я учился работать в «лоджике». И прошло где-то полгода, когда я продал первый проект своей однокурснице. После этого я понял: «Блин, кажется, на этом деньги можно делать». И после этого как-то стало все само собой получаться.
С кем ты сделал свой первый более или менее звездный проект?
Saluki. Наверное, теперь я должен рассказать, как мы познакомились?
Я знаю эту историю, ты, наверное, устал уже об этом рассказывать. Ты познакомился с Аникой, а потом с Сеней.
Все верно, она уже нас познакомила на студии с Сеней.
А с Аникой как вы познакомились?
Все благодаря этому проекту с однокурсницей – Сариной Турецкой. Она из богатой семьи, от скуки решила, что станет продюсером, нашла себе группу, которая захотела фит с Аникой. Вместе со мной работал тогда Марк Джакомо, который был одним из продюсеров «Песен» на ТНТ, и он сказал, что есть маза, вот номер и бла-бла-бла. Мы с ней встретились как бы случайно: мне позвонили, когда она была на студии, и я якобы совершенно случайно приехал. Поехав за фитом для этого проекта, я нашел себе новых друзей.