Навстречу друг другу
Евгений Рудин, известный как DJ Groove, и его жена Дениза не раз находили и теряли друг друга. Но от судьбы не уйдешь, считают они. Вечеринки лихих 90-х, мегапопулярность Грува, разводы и новые встречи — ребята вспомнили, как всё было, и поделились планами на будущее
Евгений, вы родились в маленьком городке...
Евгений: Апатиты Мурманской области.
Как в Апатитах Мурманской области рождаются диджеи? У вас кто-то в семье был музыкантом?
Да, папа был очень творческим человеком, известным конферансье, работал вместе с Юрием Никулиным, с Борисом Бруновым, играл на фортепиано. Он часто ездил в Москву, работал вместе с участниками «Кабачка «13 стульев», ездил на сборные концерты эстрадных артистов.
Вас брал с собой?
Периодически. Мы останавливались у его брата, замминистра тяжелой промышленности, он жил на Кутузовском проспекте, дом 4. Я запомнил с детства Москву, кабинет Юрия Никулина в цирке, куда я ходил исключительно на клоунов. Отец купил мне фортепиано в 3 года, в 5 лет у меня был частный репетитор, а потом — музыкальная школа.
А во дворе погонять удавалось?
Да, это всё было! Были и ножички, и от подъезда до подъезда ворота — играли в хоккей, и катание на санках с горок...
Но музыке не мешало?
Только помогало. Я учился в музыкальной школе по нескольким специальностям: пел в хоре, играл на фортепиано и еще на эстрадном отделении учился играть на ударных инструментах. Мы переехали в Мурманск, где я окончил музыкальное училище, дирижерско-хоровое отделение. А потом был Петербург, консерватория по классу оперного вокала. У меня лирико-драматический баритон.
Дениза, а как начиналась ваша карьера?
Когда мне было 19 лет, меня взяли работать администратором в только что открывшийся Новинский пассаж. Я быстро росла, перешла в отдел по работе с арендаторами и основную карьеру выстроила на клиентских отношениях, представляя собственников крупных объектов коммерческой недвижимости. Ввести объект в эксплуатацию, сдать в аренду, запустить проектирование — обычно я руковожу такими проектами.
Как вам удалось подняться по такой непростой карьерной лестнице?
У меня было желание всему научиться, добиться результата. Я смотрела на своих руководителей, и мне нравилось, как они говорят, как они себя держат. Я на тот момент не излучала такой уверенности, не умела так складно говорить. И мне очень хотелось понять, на чем построена эта магия слова, подачи и результата, которого они добивались, выходя из переговорной. Я начала читать книги, набираться опыта. Сегодня я вхожу в рейтинг специалистов российского рынка недвижимости.
Женя, вы же консерваторию не окончили?
Не окончил. Меня давно привлекала электронная музыка, я еще в пионерских лагерях вел дискотеки. В Петербурге я случайно оказался в звуковой студии, увидел своими глазами компьютеры Mac, все эти синтезаторы, и у меня окончательно сорвало голову. Я увлекся этим больше, чем классическим образованием.
Как вы стали частью музыкальной тусовки?
Один из дискотечных друзей повел меня в закрытый клуб «Танцпол», на Фонтанку, 145. Там я познакомился с Борей Гребенщиковым, Виктором Цоем, Юрием Гурьяновым, с Серёжей «Африкой» Бугаевым, с которым мы потом очень дружили. С Серёжей Курёхиным из «Поп-механики» — со всем питерским рок-клубом. Я окунулся в эту жизнь, и меня захлестнуло. Пластинки, винил... Я сразу пошел там к ребятам и сказал: «Я могу!» Мне сказали: «Ну... давай!» Конечно, им большая благодарность, что они меня вообще пустили на эту Фонтанку, такого периферийного мальчика с большими амбициями. Да, я был напористым, и всё получилось. Но если у меня не было бы того, что мне дали родители, — музыкальности, желания делать музыку, писать ее, я, конечно, ничего бы не добился.
Так вы сочиняли или обработки делали?
И то и другое. Я записывал композиции в группе NOT FOUND. Мы выступали на больших вечеринках, это была танцевальная музыка. Мы сразу попали на большой английский радиоресурс — BBC Radio One UK, там нашу музыку крутили уже тогда, в 92-м году!
Чем запомнились вам эти времена?
Это была абсолютная творческая свобода. Ничего схематичного, никаких стримов. Никто не думал о деньгах, музыка первичней всего на свете! Серёжа Бугаев или Юра Гурьянов продавали свои картины за границу, но у них не было цели построить свой ресторан или купить «Майбах». Были абсолютно другие приоритеты, другие интересы. Люди культурно обогащались. Считалось круто открыть свою галерею картин, сделать какую-то интересную коллекцию одежды. Не нужен был глянец. Вся субкультура, клубный бомонд были совершенно другими. Тогда это не приносило денег, всё делалось ради творчества. В России в 90-х электронную музыку не слушали, поэтому я стал популярен сначала в Лондоне. Когда эта музыка появилась на «Гагарин-пати» в Москве, на ВДНХ в павильоне «Космос», вот тогда всё поменялось. Начали строиться клубы, стала развиваться коммерческая сторона всего этого, появилась музыка, «которую будут слушать».