«Писатель, как змея, должен менять кожу»
Новый роман писателя Павла Басинского «Любовное чтиво» готовится в «Редакции Елены Шубиной» (АСТ) к выходу этой осенью. «Огонек» поговорил с писателем о степени риска, на которую способна идти литература, чтобы приобрести нового и не потерять старого читателя
Павел Басинский известен прежде всего как автор книги «Лев Толстой: бегство из рая» — за этот роман он получил первую премию «Большой книги» в 2010 году. В 2018 году Басинский представил публике оригинальное исследование «Посмотрите на меня. Тайная история Лизы Дьяконовой», с посвящением «памяти русского феминизма» — это подлинная опять же история о самоубийстве русской студентки Сорбонны в 1902 году. В новой работе писатель, однако, ломает все прежние представления о «должном»: его новая вещь «Любовное чтиво» — роман-фейк по собственному определению автора. Действие романа происходит в 2010‑х годах: популярный писатель Иннокентий Иноземцев и влюбленная в него юная провинциалка Вика, которая занимается в издательстве любовными романами, в прямом и переносном смысле пишут прямо на глазах читателей свое «любовное чтиво». Герои, как и положено, соответствуют массовым стереотипам: «витальный делец», «сексуальная секретарша», «Золушка из провинции» и так далее. Но при этом «Любовное чтиво» все же сугубо «русский роман» хотя бы потому, что «русская литература», как и литература вообще, является в романе не менее важной героиней, чем мужчины и женщины XXI века. Правда, принц и Золушка тут как бы меняются местами: героиня, согласно требованиям нового времени,— активная охотница, в отличие от своего не юного избранника. Сильная женщина охотится за слабым мужчиной: кто победит и нужна ли эта победа?
— Давайте прежде всего разберемся с определением жанра, который вы сами и предложили: роман-фейк. Что это?
— Я пытался совместить все жанры: детектив, любовный роман, чтобы вышла одновременно игровая и серьезная проза. Мне в принципе неинтересно писать «просто романы». Их написано сотни тысяч. Мне интересно играть в жанры, открывать какие-то новые пути. Мне интересно «женить ежа и носорога». Да, этот роман в некотором роде обычное любовное чтиво. Но на самом деле это не так. Это одновременно серьезная психологическая проза. О семье, об отцах и детях. О настоящей большой любви. О мести, которая соседствует с большой любовью. Роман о женофобе, который обретает большую любовь.
— Вы автор романов о семье Льва Толстого и вообще «серьезный автор», как принято говорить. И вдруг — «Любовное чтиво». Ваши читатели от вас такого не ждали.
— Потому я и написал роман-фейк, что его от меня «не ждали». Я не выпендриваюсь, это сознательная писательская стратегия. Когда от тебя что-то «ждут», нужно задуматься: а не слишком ли ты стал понятен и предсказуем? И ломать в том числе и собственные стереотипы. Иначе ты превращаешься в конвейер по производству ожидаемых книг. И еще, я немного устал от биографий. Они затратны по части собирания материала. Но главное — не это. Писателю нельзя бронзоветь. Когда я получил Государственную премию, то понял: надо написать чтото такое… Примерно как «Любовное чтиво». Наглое и непредсказуемое.
— Жанр любовного романа вам легко дался? Это как конструктор, да?..
— Думал, что дастся легко. Я считал: нонфикшен писать труднее, чем художественную прозу. Думал, что дам себе такой отпуск, отдохну от биографий. Грубо говоря, надену утром халат, выпью чашечку кофе и напишу что-то эдакое. Но, поработав с этим романом, понял, что художественную прозу писать труднее, потому что в документальной у вас есть материал и он сам себя диктует. А в художественной прозе приходится все придумывать самому: сюжет, героев, интриги…
— Ваш главный герой, Иноземцев, вам близок?
— Если главный герой не близок писателю, то как писать?.. Ведь с ним жить как минимум год. Но это не я, как могут подумать, тем более что главный герой — тоже писатель. Это важно: романисты часто путают себя с главными героями. Я тоже иногда беру факты из своей биографии, например поход в горы… Но Иноземцев — не я. Он влюблен в себя, он — нарцисс, а я, надеюсь, нет. Иноземцев — это то, кем я не хотел бы быть. И, надеюсь, не являюсь. При этом многие его слова, жесты, мысли — мои. Буквально мои. Но это то, что я в себе ненавижу. Ну да, если хотите — это мой «черный человек», мое зеркало, которое я хотел бы разбить. Поэтому, когда вы спрашиваете, люблю ли я его, отвечаю: люблю, но хотел бы убить.