Неделя | Смысл
И прежнего мира мало
Владимиру Путину исполняется 65 лет. К его юбилею мир сильно изменился
По возрасту Владимир Путин ближе к «сеньорам», но вписывается в категорию большинства коллег своего ранга. Российский президент на 12 лет моложе президента Бразилии Мишела Темера, на 10 — президента ЮАР Джейкоба Зумы, на шесть — президента США Дональда Трампа, на два — премьер-министра Индии Нарендры Моди, на год старше председателя КНР Си Цзиньпина, на два года — канцлера Германии Ангелы Меркель, премьера Японии Синдзо Абэ, президента Турции Реджепа Эрдогана, на четыре — премьер-министра Великобритании Терезы Мэй, на 20 — премьера Канады Жюстена Трюдо, на 26 — президента Франции Эмманюэля Макрона. И в два с лишним раза старше вероятного следующего (после выборов 15 октября) федерального канцлера Австрии Себастьяна Курца, которому летом стукнуло аж 31. По стажу фактического нахождения у власти Путин — лидер среди руководителей ведущих стран мира, следующий за ним Эрдоган отстает на три года, Меркель — на шесть, остальные далеко позади.
Пять лет назад «Огонек» попросил автора этих строк написать эссе к 60-летию главы Российского государства, который незадолго до этого избрался на свой третий срок после четырех лет премьерства. Сейчас инициатива текста исходила уже от меня: истекшие годы так насыщены событиями, что интересно оценить, насколько они повлияли на Путина — реального и воображаемого. Второй, надо сказать, с годами все больше теснит первого, особенно в восприятии извне.
От реальности — к мифу
С 2012 года степень демонизации и мистификации Путина достигла того уровня, за которым заканчивается рациональное и начинается что-то другое. Пиком своеобразного признания стало программное выступление Хиллари Клинтон, тогда еще, как все полагали, будущего президента США, в августе 2016 года, посвященное угрозе «альтернативных правых», олицетворяемых Дональдом Трампом. Клинтон говорила о «нарастающей волне непреклонного правого национализма по всему миру». И «главным крестным отцом этого глобального бренда экстремального национализма является российский президент Владимир Путин».
Мало кто из политиков удостаивается признания такого огромного могущества. Ну а то, что началось после проигрыша Клинтон в связи с предполагаемым (впрочем, для американцев — бесспорным) вмешательством Москвы в американские выборы, не описать словами. Запад как будто смаковал свое бессилие перед «мстительным и злонамеренным» президентом России, который мановением руки может направить орды хакеров и троллей, чтобы уничтожить беззащитную демократию.
Что должен чувствовать человек, которого изображают таким образом? Вероятнее всего, широкой спектр чувств — от удивления и неприязни до иронии и гордости. И это торжество неоднозначности, растерянность от того, что все вокруг может быть интерпретировано любым образом,— примета сегодняшнего дня.
Отношение Запада к внешней политике России при Владимире Путине — шизофреническое. Ее оценивают одновременно как совершенно провальную и ведущую Россию к катастрофе и как невероятно успешную и эффективную. В западном восприятии Россия — экономически отсталая и демографически падающая держава, роль которой на мировой арене невелика, а перспективы блеклы. Но: военно-политическое значение ее выросло настолько, что российским фактором оперируют почти как в свое время советской угрозой. Россия — страна без идеи и видения будущего, при этом почему-то ее влияние на умы и информационное пространство угрожающе растет — демократии трещат под напором российских хакеров и пропагандистов. Путин — стратег, не понимающий современного мира и в то же время единственный, кто имеет стратегическую линию поведения на Ближнем Востоке, в Европе, на постсоветском пространстве...