«К черту вас с вашим Сталиным и его шайкой!»
90 лет назад началась война советской власти против русской деревни — война на уничтожение. Как крестьяне пытались сопротивляться и почему антисталинский протест был задушен — в третьей статье серии, начатой в мартовском номере «Ъ-Науки».
Власть, сопротивление и террор
Крах пугливого нэпа и очередной поход большевиков против деревни совпали с началом сталинского культа. Короткий период коллективного управления, сопровождавшийся номенклатурной борьбой за ленинское наследство, уходил в прошлое. «Наша партия сейчас сильна как никогда,— категорично заявил весной 1929 года секретарь ЦК Лазарь Каганович, произносивший в стенах столичной Комакадемии программную речь перед пропагандистами.— Сильна тем, что она после смерти Ленина через ряд серьезнейших потрясений и суровых испытаний нашла наконец своего истинного, волевого и мужественного вождя. Вождь этот — товарищ Сталин!» Притихший зал взорвался бурными аплодисментами. А еще несколько месяцев назад этот же зал вдохновенно хлопал члену Политбюро Николаю Бухарину, выступавшему против «военно-феодальной» эксплуатации крестьянства.
В 1922–1929 годах секретариат ЦК, в соответствии с уставом ВКП(б) руководивший «текущей исполнительской и организационной работой», установил абсолютный контроль над подбором, подготовкой, распределением и назначением партийных кадров. Непременными условиями карьерного роста и основными добродетелями настоящего большевика становились преданность — в значении безусловного подчинения вышестоящим органам и отказа от любой самостоятельности, бдительность — в качестве постоянной самоцензуры и неустанной готовности следить за морально-политическим состоянием окружающих и активность — способность к быстрому и энергичному выполнению любых директив. В итоге Коммунистическая партия превратилась в послушный инструмент сталинского аппарата.
Вместе с тем постепенная персонификация большевистской власти вызывала естественную реакцию у ее многочисленных противников. С конца 1920-х годов разрозненное сопротивление приобретало черты стихийного антисталинского протеста, в котором участвовали разные силы, социальные группы, общественные организации и отдельные лица. Наиболее распространенной формой проявления массового недовольства в 1927–1938 годах служила устная и печатная агитация. Например, зимой 1928 года в Москве и Харькове от имени «пролетарской оппозиции» распространялись листовки, призывавшие трудящихся создавать вторую партию «для борьбы за свержение фашистского рыковско-сталинского режима». Год спустя из Ленинграда и Курска по почте рассылалось воззвание, полученное в Армавирском и Кубанском округах Северо-Кавказского края (СКК), Куракинском районе Тульской губернии. «Существующая система партийной диктатуры, сводящаяся к диктатуре Сталина <…> душит в стране все живое и ведет ее на край пропасти,— писал соотечественникам безвестный автор.— Особенно губительна политика партии в деревне, где сознательно убивается стремление крестьян к улучшению своего хозяйства и насильно насаждаются ничего не дающие колхозы, причем из всех товаров на деревню продвигается только водка». 13 февраля 1930 года в Ярцево Смоленского округа во время заседания администрации 2-го Хлопбумтреста с участием рабочих местной фабрики в президиум собрания поступила короткая записка: «К черту вас с вашим Сталиным и его шайкой!»
Кампания по массовому раскулачиванию, начавшаяся зимой 1930 года, совпала с репрессиями против «лишенцев». Параллельно с «кулаками» чекистами «изымались» священники, монахи, активные миряне, бывшие дворяне, купцы и другие категории «социально опасных» лиц. В 1930–1936 годах органы госбезопасности арестовали 2 255 722 человека (в том числе 1 379 461 — за «контрреволюционные преступления»), из них, по официальным сведениям, осуждены 1 391 093 (в том числе к расстрелу — 40 137 человек, но, возможно, настоящие цифры МВД СССР занижены, особенно по Уральской области). Таким образом, на протяжении семи лет по делам ОГПУ—НКВД в месяц выносились более 475 смертных приговоров или в среднем 15 расстрельных приговоров в сутки только по обвинениям в «контрреволюционных преступлениях». Статистика расстрелов в СССР за тот же период по общеуголовным делам неизвестна. Для сравнения: в Российской империи в 1905–1912 годах, по оценкам врача и известного дореволюционного земского деятеля Дмитрия Жбанкова, по всем делам, включая общеуголовные, было вынесено 7793 смертных приговора (81 смертный приговор в месяц или в среднем 2–3 в сутки).
С вилами и обрезами против Сталина
По мере ужесточения антикрестьянской политики на рубеже 1920–1930-х годов виды и формы антисталинского протеста становились все более решительными. Насильственное создание колхозов, массовые аресты, расстрелы, раскулачивания и высылки встретили на селе ожесточенный отпор. Пик сопротивления пришелся на 1930 год — 90 лет назад в СССР состоялись 13 453 массовых крестьянских выступления (в том числе 176 повстанческих), 55 открытых вооруженных восстаний. В совокупности в них участвовали почти 2,5 млн человек — примерно в три раза больше, чем в белом движении в годы Гражданской войны. Максимальное количество выступлений произошло на Украине (4098), в Поволжье (1780), на Северном Кавказе (1467), в Центрально-Черноземной (1373) и Московской (676) областях, в Сибири (565). Чекисты зарегистрировали за этот год 13 794 низовых теракта и 5156 случаев распространения «контрреволюционных листовок». Объектами учтенных террористических актов и покушений стали более 10 тыс. представителей низового советского и партийного актива. В 1931 году по СССР чекисты учли 2102 массовых и 32 вооруженных выступления, 9098 терактов, от которых пострадали более 9 тыс. советских активистов. Сотрудники Секретно-политического отдела и Секретно-оперативного управления ОГПУ выделили наиболее популярные лозунги повстанцев. Лишь в одном случае (в трех регионах РСФСР) неизвестные авторы симпатизировали бывшим лидерам внутрипартийной оппозиции. В основном призывы участников «кулацкой контрреволюции» в 1930 году носили антикоммунистический и антисоциалистический характер. Чекисты приводили следующие примеры: