Дело Дурова: где право и ключи?
Правовые основания для обвинения Павла Дурова размыты. Западу нужен доступ к информации в одной из последних независимых сетей мира
Комментируя задержание Павла Дурова, президент Франции Эммануэль Макрон отметил, что страна остается приверженной свободе выражения мнений, инновациям и духу предпринимательства, при этом свободы должны соблюдаться в рамках закона. Если смотреть на дело Дурова с точки зрения юридического анализа доступной общественности информации, закона в этой истории обнаружится не слишком много.
Первое, что обращает на себя внимание, — нереальное количество предъявленных статей: двенадцать. И пусть после четырех дней допросов из них осталось лишь шесть, все равно обвинения достаточно серьезные, со сроками заключения в совокупности до 30 лет в самом жестком решении суда.
Напомним, поначалу речь шла о соучастии в хранении, распространении или предоставлении доступа к порнографии, в том числе детской, причем в составе организованной группы; в непротивлении преступлениям, связанным с оборотом наркотиков, а также мошенничеству и незаконным транзакциям при помощи платформы. Почему, несмотря на столь жесткие статьи, Дурова выпустили под подписку о невыезде и залог в 5 млн евро? Возможно, ответ кроется в тех самых четырех днях допроса.
Важный юридический вопрос: можно ли в таком случае говорить об адресности, правомерности и соразмерности такого рода обвинений в адрес господина Дурова как физического лица, пусть даже он глава и создатель компании? Вот как ответил на него «Моноклю» кандидат юридических наук, адвокат в Европейском суде по правам человека Александр Суржин: «На мой взгляд, в юридической плоскости в этой истории больше вопросов, чем ответов. Аргумент, что создатель платформы несет ответственность за информацию, размещаемую на платформе третьими лицами, выглядит очень слабым. Вина всегда персонализирована, она всегда имеет личностную причинно-следственную связь, и следствию еще придется доказать, что у Дурова был этот преступный умысел, который привел к тем самым общественно опасным результатам, по тем серьезным составам, которые ему вменяют, а доказать это — все равно что, например, осудить изобретателя автомобиля за то, что преступник на этом автомобиле ограбил банк».
Если не «выгорит» с порнографией — тогда, вероятно, будут активно расследовать вопрос, связанный с созданием альтернативной платежной системы, которая неподконтрольна властям. И это не нравится ни одному из государств, поскольку это огромный, очень емкий черный рынок, рассуждает Суржин. Учитывая либертарианские взгляды Дурова, он вполне мог отказаться предоставить информацию о транзакциях, с которых не платятся никакие налоги, даже в том случае, если запрос со стороны органов власти был обоснован. Эксперт напомнил, что в 2014 году Дуров в схожих условиях (без лишения свободы, правда) отказался выдать российским спецслужбам личные данные организаторов групп украинского Евромайдана во «ВКонтакте», объясняя это нежеланием подрывать доверие украинских пользователей.
Следующий юридический аспект — стандарт сбора доказательств стороной обвинения и стандарт доказывания, исходя из принципов презумпции невиновности и бремени доказывания на обвинении. «Информации в открытом доступе очень мало, будет крайне любопытно, что в итоге будет предъявлено в ходе судебного процесса и как это будет доказываться, учитывая, что обвинения, несмотря на их жесткость, достаточно общие», — говорит Александр Суржин. Юрист также отметил, что дело Дурова можно сравнить с делом Джулиана Ассанжа: притянутые за уши обвинения больше похожи на попытку оказать таким образом давление. «Обвинение часто просит больше, чем может обосновать. Смотрите: уже от двенадцати статей осталось шесть, сколько из них следствие сможет отстоять в дальнейшем, какие у прокуратуры будут аргументы, будут ли они обоснованными с точки зрения правосудия, будут ли они релевантными с точки зрения стандартов доказательств — еще предстоит узнать. Пока следственный судья согласился с необоснованностью и нецелесообразностью меры пресечения в виде лишения свободы на данном этапе, и Дурова отпустили под залог».
Тянуться же вся эта история может очень долго, от полугода до нескольких лет.
Паша, дай ключи!
Давным-давно, еще совсем в иной реальности, 13 апреля 2018 года, Таганский суд Москвы удовлетворил иск Роскомнадзора о блокировке Telegram по всей России. Формальная причина — отказ компании — владельца Telegram предоставить ключи шифрования от мессенджера по просьбе ФСБ. Ведомство добивалось этого с лета 2017 года, следуя приложению к приказу ФСБ от 19 июля 2016 года № 432, в котором передаваемые через мессенджеры сообщения были приравнены к информации, подлежащей декодированию. Добивались безуспешно, поскольку это технически невозможно, отвечал им Дуров: система на основе самописного алгоритма MTProto устроена так, что динамические ключи шифрования сохраняются между двумя конечными пользователями, а не на серверах.
Сразу после вынесения решения суда уполномоченные на то службы принялись за блокировку Telegram в России. В результате перестало работать многое другое, начиная с прочих социальных сетей, игровых сервисов и сайтов бронирования, а также банковских приложений. Сам мессенджер издевательски продолжал работу, пусть и со сбоями. Дуров же, который к моменту начала блокировок обосновался за пределами России, стал лидером «Цифрового сопротивления», им и провозглашенного: митинги в поддержку «телеги» собирали в России множество количество людей, в столице — до 12 тыс.
В итоге то ли из-за бешеного количества жалоб владельцев других интернет-ресурсов, страдающих из-за атак на VPN-сервисы и понесших большие убытки, то ли из-за прихода в руководство Минцифры нового руководителя Максута Шадаева, то ли из-за честной готовности Telegram уделять больше внимания противодействию терроризму и экстремизму без «сдачи ключей» летом 2020 года блокировка мессенджера была прекращена. За два года, пока российские власти пытались заблокировать Telegram, его аудитория выросла вдвое, с 15 млн до 30 млн пользователей в России и с 200 млн до 400 млн во всем мире. А пресловутые поправки в 432-й приказ были скорректированы.
Удивительно, но в наши дни, когда история с претензиями из-за недостаточного, по мнению спецслужб, сотрудничества с оными Павла Дурова повторилась во Франции, многие из российских оппозиционеров, активно поддерживающих цифровое сопротивление российским властям в 2018 году, вдруг резко выступили в поддержку действий властей французских. Задним числом они обвинили Дурова в работе на Кремль, что якобы и стало поводом для снятия претензий РКН, а следовательно, власти Франции делают все правильно. Число пользователей Telegram на фоне истории с арестом выросло: во Франции мессенджер возглавил рейтинг социальных сетей в App Store, а в США стал вторым.