Узнавать на улицах ее стали после выхода на экраны фильма Александра Рогожкина

Караван историйЗнаменитости

Ирина Основина: «Не терплю, когда называют артисткой»

Беседовала Ирина Майорова

Фото: Кинокомпания «Русское» 

Узнавать на улицах ее стали после выхода на экраны фильма Александра Рогожкина «Особенности национальной охоты в зимний период». Потом были работы у именитых режиссеров — Говорухина, Германа, Бортко, Светозарова, но народная любовь пришла с ролью старшей медсестры Фаины Игоревны в сериале «Склифосовский». Персонаж получился настолько живым, что московские и питерские старушки, остановив ее на улице, обращаются с вопросами вроде: «Милая, вот если у меня рука не поднимается, это к какому врачу?»

Такие встречи радуют, поскольку свидетельствуют, что в моей Фаине нет ни капли актерства. Для меня это самое главное. Даже в обыденной жизни не терплю, когда называют артисткой. Я Ирина Основина, на счету которой много самых разных характеров, воплощенных на сцене и перед камерой, — вот и все резюме.

— Неожиданное признание, особенно если учесть, каким долгим и непростым был ваш путь в актерскую профессию...

— Мудрости набираешься с годами, а в молодости, после окончания института, я обзванивала театры с вопросом: «Вам хорошие артистки нужны?» Сейчас смеюсь, вспоминая, какой наивной и самонадеянной девицей была в двадцать с хвостиком.

Впервые вышла на сцену школьницей — в театральной студии при саратовском Дворце пионеров, который сейчас носит имя Табакова. Олег Павлович был любимым учеником легендарного педагога Натальи Иосифовны Сухостав — я прекрасно помню эту величественную женщину, в старости очень похожую на Анну Ахматову.

Ведущих ролей мне почти не давали, что казалось верхом несправедливости — ведь я считала себя самой яркой и одаренной. Уверовав, что нет пророка в своем отечестве, даже не стала после восьмого класса поступать в Саратовское театральное училище. Решила: окончу школу и рвану в Москву.

В столицу заявилась с бабушкиным чемоданом из фанеры, обтянутой дерматином. С такими путешествовали герои любимых послевоенных фильмов, мне казалось, что винтажный экземпляр делает владелицу экстравагантной и таинственной. Документы подала везде, в «Щуке» дошла до третьего тура — и оказалась за бортом. Чтобы не возвращаться в Саратов, устроилась на стройку каменщицей. В бригаде меня все любили и работой особо не перегружали. Я больше танцевала, за что получила прозвище Ирина-балерина. Руководство и коллеги знали, что занимаюсь на подготовительных курсах в Школе-студии МХАТ, и закрывали глаза, если опаздывала на смену или убегала пораньше. Летом снова отправилась поступать и в Школе-студии дошла до третьего тура.

«Фамильный» нос унаследован мной по женской линии — он был точной копией маминого, бабушкиного и прабабушкиного. Фото: из архива И. Основиной

Не найдя своей фамилии в списке допущенных к следующему этапу испытаний, очень расстроилась. Стою пригорюнившись у стенда с объявлениями — вдруг рядом возникают двое мужчин средних лет азиатской наружности.

— Не прошли?

— Нет.

— А не хотите поехать в Ташкент? У нас в театрально-художественном институте на факультете актерского мастерства набирается русский курс. Если согласитесь, с этой минуты можете считать себя студенткой.

— Даже прослушиваться не надо?

— Нет. Мы вас видели на втором туре — вы нам подходите.

Так с заветным фанерным чемоданом я оказалась в Ташкенте. Замечательный город: приветливые люди, всегда тепло, овощи-фрукты на базарах стоят копейки. Меня назначили старостой курса, учиться было интересно, появилось много друзей. Неприятным воспоминанием из того времени остался визит в обком КПСС. Началось с того, что меня пригласил к себе в кабинет ректор Рахманов. Мамаджан Рахманович был очень душевным и остроумным человеком, но тут я поняла, что он чувствует себя неловко.

— Ира, тебе нужно съездить к третьему секретарю обкома.

— Зачем?

— Он лично знакомится со всеми студентами творческих вузов, которые курирует как секретарь по идеологии.

— Со всеми студентами или только со студентками? — уточнила я, уже слышав о вечеринках с участием партийных боссов.

— Съезди.

— Мамаджан Рахманович, мне только восемнадцать исполнилось, я девушка...

— Просто побеседуешь.

Пришлось ехать. Когда представилась, хозяин высокого кабинета окинул меня взглядом, задал пару дежурных вопросов: нравится ли Ташкент, хорошо ли учусь — и получив односложные ответы, попрощался. До сих пор не знаю — то ли внешне ему не понравилась, то ли партийный босс сразу почувствовал мой суровый настрой, только никаких предложений не последовало.

Спустя несколько дней подходит однокурсница: «Жалко, что так бережешь невинность, — могла бы кучу денег заработать».

Еще учась в Минске, я задумалась о том, чтобы внести коррективы во внешность. Но Надежду Монахову в дипломном спектакле «Варвары» играла в прежнем обличье. Фото: из архива И. Основиной

На втором году жизни в Ташкенте все чаще стала задумываться о том, чтопора перебираться в Москву. Близкая подруга Наталья Горская, учившаяся вокалу в местной консерватории, тоже собиралась уезжать домой, в Таллин. Наташка была очень смелой, продвинутой и по-европейски стильной — недаром выросла в Прибалтике. Мой институт располагался напротив резиденции главы Узбекистана Рашидова, и Горская по проторенной дорожке пробиралась к той части здания, где располагалась кухня. Лучшие в республике повара ходили у Наташки в приятелях, и через четверть часа она появлялась передо мной, дежурившей в сторонке, с большой тарелкой плова, лагмана, мантов. Устраивались у меня в общаге и пировали вдвоем.

Проучившись в Ташкенте полтора года , решила: все, хватит, перевожусь в Москву. Конкретно — в ГИТИС. Там во время очередного забега с документами между ректоратом и деканатом знакомлюсь с человеком, который говорит: «Если тебя здесь и возьмут, то только на первый курс. Езжай в Минск, у меня там дядя декан актерского факультета — недавно жаловался, что дипломные спектакли ставить не с кем: кого-то отчислили, кто-то перевелся. Покажешься и, уверен, сразу попадешь на третий курс. Сама подумай: зачем два года терять?»

С неизменным чемоданом отправилась в Минск, где все сложилось наилучшим образом: третий курс, стипендия, комната в общежитии и роль Надежды Монаховой в дипломном спектакле «Варвары».

Там же, в Минске, впервые всерьез задумалась над тем, что следует внести коррективы во внешность. У меня были прекрасные волосы, выразительные глаза, и только нос в образ романтической героини никак не вписывался — широкий в основании и с «уточкой» на конце, он был точной копией маминого, бабушкиного и прабабушкиного. Через несколько лет я исправлю «ошибку природы», подвергнув себя трем пластическим операциям, но об этом позже — когда дойдет черед.

С Наташей мы продолжали общаться в письмах и по телефону. Однажды она сказала, что едет в Ленинград, хочет продолжить там музыкальное образование. Договорились встретиться в Северной столице через полгода — во время моих зимних каникул.

Пашков и Цой подружились в художественной школе, именно Максим показал будущему кумиру миллионов первые аккорды, научил играть на бас-гитаре. Фото: из архива В. Калгина

Шесть месяцев откладывала деньги со стипендии на поездку, скопила пятьдесят рублей и впервые в жизни отправилась в Питер. Вышла на Витебском вокзале в валенках и с сильно потрепанным чемоданом — этакая Фрося Бурлакова. Отыскав будку с надписью «Горсправка», спросила у тетеньки в окошке:

— Где здесь ближайшая гостиница? — пока она раздумывала, уточнила: — Нет, наверное, лучше на Невском.

Подавшись вперед, «справочница» окинула меня взглядом с ног до головы и сказала с насмешливой улыбкой:

— Ну тогда вам, дамочка, в «Европейскую».

В середине восьмидесятых одна из самых старых и фешенебельных гостиниц Петербурга еще не подверглась глобальной реконструкции — она случилась несколькими годами позже, но несмотря на это продолжала оставаться в престижном списке у отечественных и иностранных туристов. Мое появление у стойки администратора вызвало веселое оживление среди персонала. Стараясь не замечать ироничных взглядов, приосанилась и деловым тоном осведомилась: «У вас найдется номер?»

Номер нашелся, весьма скромный, но плата за него была высокой — четыре тридцать в сутки. В цену входил завтрак, и наутро меня ждало потрясение — «шведский стол». Прежде я ни о чем подобном даже не слышала: набирай в тарелку что нравится и в любом количестве — это ли не чудо?

Наташка, узнав, сколько плачу за гостиницу, пришла в ужас: «Да ты разоришься!» и устроила на постой к знакомому архитектору. Я часами ходила по центру Питера, восхищалась соборами и старинными зданиями — лепниной, витражами, резными дубовыми дверями с массивными латунными ручками. Повсюду звучала иностранная речь, по улицам стайками фланировали одетые «не по-нашему» люди — и это тоже было в диковинку. Я так прониклась особенной атмосферой города, что дала себе слово: обязательно буду здесь жить и работать.

Комиссию по распределению выпускников актерского факультета Белорусского театрально-художественного института возглавлял Еременко-старший, предложивший мне на выбор службу в трех театрах — Бобруйска, Гомеля и Могилева. Я взбрыкнула:

— Не хочу на периферию! Буду работать в Ленинграде.

Николай Николаевич понимающе покивал, потом сказал:

— Голубушка, ну вы же знали, что получив диплом, должны как молодой специалист отработать три года там, куда пошлют. К тому же у вас двойка по белорусскому языку.

— Ну и что? — продолжала дерзить я. — Знание белорусского мне никогда не пригодится! И почему это ваш сын может работать в Москве, а для меня Питер заказан?!

Питер конца восьмидесятых был наполнен особой атмосферой, привлекавшей неформалов со всей страны. Я легко вписалась в эту вольницу. Фото: из архива И. Основиной

В результате поставила галочку напротив Гомеля, однако ехала в этот прекрасный город с твердым намерением задержаться не более чем на три дня. К моему полному удовольствию разговор с директором местной драмы занял четверть часа.

— Знаю наверняка, что у вас замечательная труппа, чудесные спектакли, но мне нужно в Ленинград.

— Это хорошо! — неожиданно обрадовался собеседник. — Дело в том, что у меня нет для вас вакансии.

— То есть вы готовы написать бумажку, что я вам не пригодилась?

— Конечно!

— Только я уже потратила часть денег, которые получила в качестве подъемных. Из ста двадцати рублей осталось. . .

— С этой бухгалтерией я как-нибудь разберусь — считайте, что ваш долг прощен.

Брать сразу штурмом Питер не решилась — поехала домой в Саратов. В местный драмтеатр даже не сунулась, знала, что вряд ли впишусь в репертуарную политику нового главного режиссера Дзекуна. Подрабатывала натурщицей в художественном училище, где за каждый сеанс неплохо платили. Первый опыт в этом качестве приобрела еще раньше — позировала студентам-художникам, когда приезжала из Минска на каникулы. Помню, как удивлялась про себя: сижу перед парнями голая, а мне хоть бы хны! Наверное потому, что и они смотрят на меня исключительно профессионально — не как на живую женщину, а как на статую или кувшин.

Больше всего я боялась быть нахлебницей, деньги у родителей просила только в крайнем случае, тем более что в семье особого достатка не наблюдалось. Жили чуть лучше, пока отец не начал сильно пить.

Мне было тринадцать, когда однажды на улице остановила соседка: «Ирк, а ты знаешь, что Женька тебе не родной отец?» Меня будто ледяной водой окатили: любимый папка — не родной?! Мамы дома не было, и я с порога вывалила услы шанное отцу. Ожидала — посмеется, скажет, что соседка-сплетница все наврала, но папа молча прошел мимо, заперся в ванной, и я услышала, как он плачет.

Евгений Основин был особенным человеком. Петербуржец-ленинградец в шестом поколении, отпрыск старинного рода, в годы войны эвакуированный с семьей в Саратов да так в нем и оставшийся, он писал прекрасные стихи и мучился от своей невостребованности. Умный, начитанный, отец мог быть кем угодно, но поскольку не получил высшего образования, работал на заводе. Он и прежде не чурался спиртного, но после моей встречи с дурой-соседкой стал пить по-черному. Трагически погиб, когда я уже училась в Минске, а мой младший брат Алеша еще ходил в школу.

Про настоящего отца я больше с родителями не заговаривала. Завесу над тайной моего рождения приоткрыла мама — незадолго до смерти. Его звали Шамилем, встретились в Минусинске. Мама после окончания училища работала там воспитателем в детсаду, а он приехал по распределению в местный драмтеатр.

Запыхавшаяся от бега Луппиан спрашивает: «Ира, а правда, что Игорь Петрович сегодня был у нас? Прошу, передай ему — я хочу обратно! Очень хочу домой!». Фото: C. Бертов/photoxpress.ru

Завязался роман, и вскоре мама поняла, что беременна. Что произошло дальше, мне узнать не удалось: то ли Шамиль не захотел жениться, то ли мама сама от него сбежала к родителям в Саратов, где спустя два года после моего рождения встретила Евгения.

Совсем немного информации получила от маминой тети, служившей актрисой в Московском театре оперетты. Она рассказала, что Шамиль в молодости снялся в небольшой роли в культовом фильме пятидесятых «Человек родился». Я нашла эту картину и мгновенно узнала отца в эпизоде, где его герой катает по гаражу колеса. Мы с ним удивительно похожи. Еще тетя Маша «расшифровала» имя, которое значилось на обороте моих фотографий, сделанных в раннем детстве: Зима, Зимоч- ка. Оказалось, изначально меня звали Зимфирой (почему-то через «и»), а Ирой я стала при удочерении.

Несколько лет назад загорелась идеей снять автобиографический фильм, где красной нитью проходила бы мысль, что смена имени, фамилии обязательно имеет последствия: влечет за собой крутой поворот в судьбе или вообще заставляет прожить чужую жизнь.

Написала запрос в минусинский театр и получила копию приказа о зачислении в штат на должность артиста Шайфутдинова Шамиля Шамсутдиновича. Пыталась расспрашивать об отце немногих оставшихся в живых актеров, которые снимались в фильме «Человек родился», — никакой новой информации не получила. Очень надеюсь, что кто-то из родственников по линии отца прочтет это интервью и откликнется.

— До рассказа о детстве и родителях вы делились впечатлениями от работы натурщицей. Как долго это продолжалось и как скоро снова оказались в Санкт-Петербурге?

— Поработав пару месяцев и скопив немного денег, поехала в Ленинград — город тогда еще по-старому назывался. Заселившись в гостиницу, сразу начала по справочнику обзванивать театры:

— Скажите, вам артистки не нужны?

Люди либо впадали от моего вопроса в ступор:

— Вам нужно записаться на прослушивание, которые у нас проходят нечасто. . . — либо веселились от души.

В одном театре, видимо, напала на штатного балагура, который уточнил:

— Хорошие артистки?

— Конечно! Хорошие артистки вам нужны?

Несолоно хлебавши вернулась домой и наутро следующего дня совершенно случайно увидела афишу cаратовского театра миниатюр «Микро» при областной филармонии. Посмотрела их концерт — понравилось. До театра Аркадия Райкина, ставшего образцом для многих провинциальных филармоний, конечно, далековато, но вполне достойно. Пришла к худруку Льву Горелику на прослушивание и была принята в труппу. Меня быстро ввели в репертуар, и вскоре театр «Микро» отправился на гастроли. Единственным минусом во всей этой истории было то, что коллеги, особенно дамы, постоянно меня чморили: и актриса я никакая, и не проявляю ни малейшего почтения к старшим, и за словом в карман не лезу. Старалась не принимать близко к сердцу.

Фото: И. Гневашев/east News 

Продвигаясь на восток, «Микро» оказался в Томске. Мне понравились и город, и местный драмтеатр, и его главный режиссер — добрый, позитивный Миша Борисов, тот самый, который сегодня ведет «Русское лото». Попросилась в труппу — приняли. Какое-то время играла роли второго плана, потом получила главную — в спектакле «Зинуля» по пьесе Гельмана. Ставил его режиссер из Вильнюса Юрий Попов, с которым у нас сразу возникла взаимная симпатия, вскоре перешедшая в близкие отношения. Это нисколько не навредило спектаклю, скорее наоборот — мы понимали друг друга с полуслова и я буквально купалась в образе «ненормальной Коптяевой», каждый раз находя для героини новые краски. После премьеры Юра вернулся в Вильнюс, в Томске появлялся редко и всего на пару дней. Я ждала предложения руки и сердца, но так и не получила. Сей час смотрю на его фотографию в «Фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)» и думаю: «Что ни делается, все к лучшему».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Владимир Витковский. Человек без поводка Владимир Витковский. Человек без поводка

Художник и бывший моряк-подводник Владимир Витковский

Караван историй
Комиссар молодежной биеннале — о горизонтальных связях и свободе от рамок Комиссар молодежной биеннале — о горизонтальных связях и свободе от рамок

Алексей Новоселов — о том, не боятся ли художники свободы

РБК
Павел Ворожцов. Служебный роман Павел Ворожцов. Служебный роман

Как Павел Ворожцов понял, что стоит научиться держать себя в руках

Караван историй
Культура повиновения. История девочки из Йемена, добившейся развода в 9 лет Культура повиновения. История девочки из Йемена, добившейся развода в 9 лет

Отрывок из книги «Мне десять лет, и я разведена» о походе Нуджуд Али в суд

Forbes
Розамунд Пайк. Блондинка с секретом Розамунд Пайк. Блондинка с секретом

Розамунд Пайк к сорока годам получила роли, которых долго ждала

Караван историй
Борода спасла мужчин от перелома челюсти Борода спасла мужчин от перелома челюсти

Мужчины с бородой могли получать преимущество в драках за положение в группе

N+1
Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что» Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что»

Было бы нечестно скрыть от поклонников факт расставания Агаты Муцениеце и Павла

Караван историй
Напечатанная микроракета промчалась по кровеносному сосуду Напечатанная микроракета промчалась по кровеносному сосуду

Среди микророботов был установлен рекорд скорости в 2,8 миллиметра в секунду

N+1
Анна Варпаховская. Ангел навынос Анна Варпаховская. Ангел навынос

Удивительно, но Анна Варпаховская за сорок лет не слишком изменилась

Коллекция. Караван историй
Почти леди. Норман Мейлер о Мадонне (отрывок из интервью) Почти леди. Норман Мейлер о Мадонне (отрывок из интервью)

Разговор с Мадонной о славе, одиночестве, контрацепции, порно и религии

Esquire
Карина Андоленко. В потоке Карина Андоленко. В потоке

Карина Андоленко не боится залезть в кроличью нору и узнать что-то новое

Коллекция. Караван историй
Экономия без боли: на чём сэкономить при покупке смартфона Экономия без боли: на чём сэкономить при покупке смартфона

Эти советы помогут выбрать новый смартфон без лишних трат

Популярная механика
Ирина Хакамада: «Полезно нырнуть на самую глубину отчаяния» Ирина Хакамада: «Полезно нырнуть на самую глубину отчаяния»

Хакамада меняется в каждом отрезке времени. Сейчас у нее очень непростой период

Psychologies
Чувство прекрасного Чувство прекрасного

Новый проект Анны Сахаровой и Алисы Лобановой

SALON-Interior
Шестилетний миллионер, фигуристка Косторная и сын миллиардера Фридмана: самые молодые участники рейтинга Forbes «30 до 30» Шестилетний миллионер, фигуристка Косторная и сын миллиардера Фридмана: самые молодые участники рейтинга Forbes «30 до 30»

Десятка самых юных участников рейтинга 30 перспективных россиян моложе 30 лет

Forbes
Я не хочу искать работу и менять свою жизнь Я не хочу искать работу и менять свою жизнь

Некоторые в разгар кризиса становятся бойцами движения сопротивления

Psychologies
Не пустышки, а кандидаты наук! Звезды с серьезным образованием – а ты и не знала Не пустышки, а кандидаты наук! Звезды с серьезным образованием – а ты и не знала

Эти знаменитости смогли и престижный ВУЗ окончить, и «Оскар» получить

Cosmopolitan
Мифы о “Каспийском монстре”: почему экранопланы “не взлетели” Мифы о “Каспийском монстре”: почему экранопланы “не взлетели”

Как разбивается о суровую реальность миф об экранопланах

Популярная механика
Без пятен и бледности: как носить «жидкие колготки» Без пятен и бледности: как носить «жидкие колготки»

Для тех, кто хочет «ножки как с обложки», придумали жидкие колготки

Cosmopolitan
Ты сможешь! Как вера в ребенка помогает вырастить его счастливым Ты сможешь! Как вера в ребенка помогает вырастить его счастливым

Отрывок из книги Дмитрия Чернышева: какие методики воспитания существовали

Forbes
6 женщин, изменивших автомобильную индустрию 6 женщин, изменивших автомобильную индустрию

Многим изобретениям, ставшим неотъемлемой частью автомобиля, мир обязан женщинам

Популярная механика
Одна вокруг света в карантин. Отель трехуровневой защиты и вооруженный конвой в Пакистане Одна вокруг света в карантин. Отель трехуровневой защиты и вооруженный конвой в Пакистане

70-я серия о кругосветном путешествии москвички Ирины Сидоренко

Forbes
Генетики обнаружили полиморфизм тоновости языка Генетики обнаружили полиморфизм тоновости языка

С помощью этого гена можно определить, относится ли язык человека к тоновым

N+1
Как создавалась империя Alibaba Как создавалась империя Alibaba

Вспоминаем, как Джек Ма создавал ретейл-гиганта Alibaba Group

GQ
ICQ, Prisma, ЖЖ и другие: как чувствуют себя некогда популярные сервисы ICQ, Prisma, ЖЖ и другие: как чувствуют себя некогда популярные сервисы

Вы удивитесь, но некоторые из этих приложений еще работают

VC.RU
Пэлтроу - Роуз в Пэлтроу - Роуз в

Собрали самые яркие примеры, когда лучше было согласиться

Cosmopolitan
Гор Нахапетян: Чего смешного? Зачем нам нужно чувство юмора, когда рушится мир Гор Нахапетян: Чего смешного? Зачем нам нужно чувство юмора, когда рушится мир

Гор Нахапетян рассказывает, зачем нам нужен «смех во время чумы»

СНОБ
Доигрались: актёры, которых ненавидят за их роли, – от Хопкинса до Панина Доигрались: актёры, которых ненавидят за их роли, – от Хопкинса до Панина

Какие актеры столкнулись с ненавистью поклонников в реальной жизни

Cosmopolitan
Новые простые Новые простые

Ксения Рождественская об американских демократах в фильме «Снести Большой дом»

Weekend
От малобюджетных короткометражек до «Ла-Ла Ленда» и «Человека на Луне»: за что мы любим  Дэмьена Шазелла От малобюджетных короткометражек до «Ла-Ла Ленда» и «Человека на Луне»: за что мы любим  Дэмьена Шазелла

Большое досье на одного из самых ярких режиссеров и сценаристов Голливуда

Esquire
Открыть в приложении