Узнавать на улицах ее стали после выхода на экраны фильма Александра Рогожкина

Караван историйЗнаменитости

Ирина Основина: «Не терплю, когда называют артисткой»

Беседовала Ирина Майорова

Фото: Кинокомпания «Русское» 

Узнавать на улицах ее стали после выхода на экраны фильма Александра Рогожкина «Особенности национальной охоты в зимний период». Потом были работы у именитых режиссеров — Говорухина, Германа, Бортко, Светозарова, но народная любовь пришла с ролью старшей медсестры Фаины Игоревны в сериале «Склифосовский». Персонаж получился настолько живым, что московские и питерские старушки, остановив ее на улице, обращаются с вопросами вроде: «Милая, вот если у меня рука не поднимается, это к какому врачу?»

Такие встречи радуют, поскольку свидетельствуют, что в моей Фаине нет ни капли актерства. Для меня это самое главное. Даже в обыденной жизни не терплю, когда называют артисткой. Я Ирина Основина, на счету которой много самых разных характеров, воплощенных на сцене и перед камерой, — вот и все резюме.

— Неожиданное признание, особенно если учесть, каким долгим и непростым был ваш путь в актерскую профессию...

— Мудрости набираешься с годами, а в молодости, после окончания института, я обзванивала театры с вопросом: «Вам хорошие артистки нужны?» Сейчас смеюсь, вспоминая, какой наивной и самонадеянной девицей была в двадцать с хвостиком.

Впервые вышла на сцену школьницей — в театральной студии при саратовском Дворце пионеров, который сейчас носит имя Табакова. Олег Павлович был любимым учеником легендарного педагога Натальи Иосифовны Сухостав — я прекрасно помню эту величественную женщину, в старости очень похожую на Анну Ахматову.

Ведущих ролей мне почти не давали, что казалось верхом несправедливости — ведь я считала себя самой яркой и одаренной. Уверовав, что нет пророка в своем отечестве, даже не стала после восьмого класса поступать в Саратовское театральное училище. Решила: окончу школу и рвану в Москву.

В столицу заявилась с бабушкиным чемоданом из фанеры, обтянутой дерматином. С такими путешествовали герои любимых послевоенных фильмов, мне казалось, что винтажный экземпляр делает владелицу экстравагантной и таинственной. Документы подала везде, в «Щуке» дошла до третьего тура — и оказалась за бортом. Чтобы не возвращаться в Саратов, устроилась на стройку каменщицей. В бригаде меня все любили и работой особо не перегружали. Я больше танцевала, за что получила прозвище Ирина-балерина. Руководство и коллеги знали, что занимаюсь на подготовительных курсах в Школе-студии МХАТ, и закрывали глаза, если опаздывала на смену или убегала пораньше. Летом снова отправилась поступать и в Школе-студии дошла до третьего тура.

«Фамильный» нос унаследован мной по женской линии — он был точной копией маминого, бабушкиного и прабабушкиного. Фото: из архива И. Основиной

Не найдя своей фамилии в списке допущенных к следующему этапу испытаний, очень расстроилась. Стою пригорюнившись у стенда с объявлениями — вдруг рядом возникают двое мужчин средних лет азиатской наружности.

— Не прошли?

— Нет.

— А не хотите поехать в Ташкент? У нас в театрально-художественном институте на факультете актерского мастерства набирается русский курс. Если согласитесь, с этой минуты можете считать себя студенткой.

— Даже прослушиваться не надо?

— Нет. Мы вас видели на втором туре — вы нам подходите.

Так с заветным фанерным чемоданом я оказалась в Ташкенте. Замечательный город: приветливые люди, всегда тепло, овощи-фрукты на базарах стоят копейки. Меня назначили старостой курса, учиться было интересно, появилось много друзей. Неприятным воспоминанием из того времени остался визит в обком КПСС. Началось с того, что меня пригласил к себе в кабинет ректор Рахманов. Мамаджан Рахманович был очень душевным и остроумным человеком, но тут я поняла, что он чувствует себя неловко.

— Ира, тебе нужно съездить к третьему секретарю обкома.

— Зачем?

— Он лично знакомится со всеми студентами творческих вузов, которые курирует как секретарь по идеологии.

— Со всеми студентами или только со студентками? — уточнила я, уже слышав о вечеринках с участием партийных боссов.

— Съезди.

— Мамаджан Рахманович, мне только восемнадцать исполнилось, я девушка...

— Просто побеседуешь.

Пришлось ехать. Когда представилась, хозяин высокого кабинета окинул меня взглядом, задал пару дежурных вопросов: нравится ли Ташкент, хорошо ли учусь — и получив односложные ответы, попрощался. До сих пор не знаю — то ли внешне ему не понравилась, то ли партийный босс сразу почувствовал мой суровый настрой, только никаких предложений не последовало.

Спустя несколько дней подходит однокурсница: «Жалко, что так бережешь невинность, — могла бы кучу денег заработать».

Еще учась в Минске, я задумалась о том, чтобы внести коррективы во внешность. Но Надежду Монахову в дипломном спектакле «Варвары» играла в прежнем обличье. Фото: из архива И. Основиной

На втором году жизни в Ташкенте все чаще стала задумываться о том, чтопора перебираться в Москву. Близкая подруга Наталья Горская, учившаяся вокалу в местной консерватории, тоже собиралась уезжать домой, в Таллин. Наташка была очень смелой, продвинутой и по-европейски стильной — недаром выросла в Прибалтике. Мой институт располагался напротив резиденции главы Узбекистана Рашидова, и Горская по проторенной дорожке пробиралась к той части здания, где располагалась кухня. Лучшие в республике повара ходили у Наташки в приятелях, и через четверть часа она появлялась передо мной, дежурившей в сторонке, с большой тарелкой плова, лагмана, мантов. Устраивались у меня в общаге и пировали вдвоем.

Проучившись в Ташкенте полтора года , решила: все, хватит, перевожусь в Москву. Конкретно — в ГИТИС. Там во время очередного забега с документами между ректоратом и деканатом знакомлюсь с человеком, который говорит: «Если тебя здесь и возьмут, то только на первый курс. Езжай в Минск, у меня там дядя декан актерского факультета — недавно жаловался, что дипломные спектакли ставить не с кем: кого-то отчислили, кто-то перевелся. Покажешься и, уверен, сразу попадешь на третий курс. Сама подумай: зачем два года терять?»

С неизменным чемоданом отправилась в Минск, где все сложилось наилучшим образом: третий курс, стипендия, комната в общежитии и роль Надежды Монаховой в дипломном спектакле «Варвары».

Там же, в Минске, впервые всерьез задумалась над тем, что следует внести коррективы во внешность. У меня были прекрасные волосы, выразительные глаза, и только нос в образ романтической героини никак не вписывался — широкий в основании и с «уточкой» на конце, он был точной копией маминого, бабушкиного и прабабушкиного. Через несколько лет я исправлю «ошибку природы», подвергнув себя трем пластическим операциям, но об этом позже — когда дойдет черед.

С Наташей мы продолжали общаться в письмах и по телефону. Однажды она сказала, что едет в Ленинград, хочет продолжить там музыкальное образование. Договорились встретиться в Северной столице через полгода — во время моих зимних каникул.

Пашков и Цой подружились в художественной школе, именно Максим показал будущему кумиру миллионов первые аккорды, научил играть на бас-гитаре. Фото: из архива В. Калгина

Шесть месяцев откладывала деньги со стипендии на поездку, скопила пятьдесят рублей и впервые в жизни отправилась в Питер. Вышла на Витебском вокзале в валенках и с сильно потрепанным чемоданом — этакая Фрося Бурлакова. Отыскав будку с надписью «Горсправка», спросила у тетеньки в окошке:

— Где здесь ближайшая гостиница? — пока она раздумывала, уточнила: — Нет, наверное, лучше на Невском.

Подавшись вперед, «справочница» окинула меня взглядом с ног до головы и сказала с насмешливой улыбкой:

— Ну тогда вам, дамочка, в «Европейскую».

В середине восьмидесятых одна из самых старых и фешенебельных гостиниц Петербурга еще не подверглась глобальной реконструкции — она случилась несколькими годами позже, но несмотря на это продолжала оставаться в престижном списке у отечественных и иностранных туристов. Мое появление у стойки администратора вызвало веселое оживление среди персонала. Стараясь не замечать ироничных взглядов, приосанилась и деловым тоном осведомилась: «У вас найдется номер?»

Номер нашелся, весьма скромный, но плата за него была высокой — четыре тридцать в сутки. В цену входил завтрак, и наутро меня ждало потрясение — «шведский стол». Прежде я ни о чем подобном даже не слышала: набирай в тарелку что нравится и в любом количестве — это ли не чудо?

Наташка, узнав, сколько плачу за гостиницу, пришла в ужас: «Да ты разоришься!» и устроила на постой к знакомому архитектору. Я часами ходила по центру Питера, восхищалась соборами и старинными зданиями — лепниной, витражами, резными дубовыми дверями с массивными латунными ручками. Повсюду звучала иностранная речь, по улицам стайками фланировали одетые «не по-нашему» люди — и это тоже было в диковинку. Я так прониклась особенной атмосферой города, что дала себе слово: обязательно буду здесь жить и работать.

Комиссию по распределению выпускников актерского факультета Белорусского театрально-художественного института возглавлял Еременко-старший, предложивший мне на выбор службу в трех театрах — Бобруйска, Гомеля и Могилева. Я взбрыкнула:

— Не хочу на периферию! Буду работать в Ленинграде.

Николай Николаевич понимающе покивал, потом сказал:

— Голубушка, ну вы же знали, что получив диплом, должны как молодой специалист отработать три года там, куда пошлют. К тому же у вас двойка по белорусскому языку.

— Ну и что? — продолжала дерзить я. — Знание белорусского мне никогда не пригодится! И почему это ваш сын может работать в Москве, а для меня Питер заказан?!

Питер конца восьмидесятых был наполнен особой атмосферой, привлекавшей неформалов со всей страны. Я легко вписалась в эту вольницу. Фото: из архива И. Основиной

В результате поставила галочку напротив Гомеля, однако ехала в этот прекрасный город с твердым намерением задержаться не более чем на три дня. К моему полному удовольствию разговор с директором местной драмы занял четверть часа.

— Знаю наверняка, что у вас замечательная труппа, чудесные спектакли, но мне нужно в Ленинград.

— Это хорошо! — неожиданно обрадовался собеседник. — Дело в том, что у меня нет для вас вакансии.

— То есть вы готовы написать бумажку, что я вам не пригодилась?

— Конечно!

— Только я уже потратила часть денег, которые получила в качестве подъемных. Из ста двадцати рублей осталось. . .

— С этой бухгалтерией я как-нибудь разберусь — считайте, что ваш долг прощен.

Брать сразу штурмом Питер не решилась — поехала домой в Саратов. В местный драмтеатр даже не сунулась, знала, что вряд ли впишусь в репертуарную политику нового главного режиссера Дзекуна. Подрабатывала натурщицей в художественном училище, где за каждый сеанс неплохо платили. Первый опыт в этом качестве приобрела еще раньше — позировала студентам-художникам, когда приезжала из Минска на каникулы. Помню, как удивлялась про себя: сижу перед парнями голая, а мне хоть бы хны! Наверное потому, что и они смотрят на меня исключительно профессионально — не как на живую женщину, а как на статую или кувшин.

Больше всего я боялась быть нахлебницей, деньги у родителей просила только в крайнем случае, тем более что в семье особого достатка не наблюдалось. Жили чуть лучше, пока отец не начал сильно пить.

Мне было тринадцать, когда однажды на улице остановила соседка: «Ирк, а ты знаешь, что Женька тебе не родной отец?» Меня будто ледяной водой окатили: любимый папка — не родной?! Мамы дома не было, и я с порога вывалила услы шанное отцу. Ожидала — посмеется, скажет, что соседка-сплетница все наврала, но папа молча прошел мимо, заперся в ванной, и я услышала, как он плачет.

Евгений Основин был особенным человеком. Петербуржец-ленинградец в шестом поколении, отпрыск старинного рода, в годы войны эвакуированный с семьей в Саратов да так в нем и оставшийся, он писал прекрасные стихи и мучился от своей невостребованности. Умный, начитанный, отец мог быть кем угодно, но поскольку не получил высшего образования, работал на заводе. Он и прежде не чурался спиртного, но после моей встречи с дурой-соседкой стал пить по-черному. Трагически погиб, когда я уже училась в Минске, а мой младший брат Алеша еще ходил в школу.

Про настоящего отца я больше с родителями не заговаривала. Завесу над тайной моего рождения приоткрыла мама — незадолго до смерти. Его звали Шамилем, встретились в Минусинске. Мама после окончания училища работала там воспитателем в детсаду, а он приехал по распределению в местный драмтеатр.

Запыхавшаяся от бега Луппиан спрашивает: «Ира, а правда, что Игорь Петрович сегодня был у нас? Прошу, передай ему — я хочу обратно! Очень хочу домой!». Фото: C. Бертов/photoxpress.ru

Завязался роман, и вскоре мама поняла, что беременна. Что произошло дальше, мне узнать не удалось: то ли Шамиль не захотел жениться, то ли мама сама от него сбежала к родителям в Саратов, где спустя два года после моего рождения встретила Евгения.

Совсем немного информации получила от маминой тети, служившей актрисой в Московском театре оперетты. Она рассказала, что Шамиль в молодости снялся в небольшой роли в культовом фильме пятидесятых «Человек родился». Я нашла эту картину и мгновенно узнала отца в эпизоде, где его герой катает по гаражу колеса. Мы с ним удивительно похожи. Еще тетя Маша «расшифровала» имя, которое значилось на обороте моих фотографий, сделанных в раннем детстве: Зима, Зимоч- ка. Оказалось, изначально меня звали Зимфирой (почему-то через «и»), а Ирой я стала при удочерении.

Несколько лет назад загорелась идеей снять автобиографический фильм, где красной нитью проходила бы мысль, что смена имени, фамилии обязательно имеет последствия: влечет за собой крутой поворот в судьбе или вообще заставляет прожить чужую жизнь.

Написала запрос в минусинский театр и получила копию приказа о зачислении в штат на должность артиста Шайфутдинова Шамиля Шамсутдиновича. Пыталась расспрашивать об отце немногих оставшихся в живых актеров, которые снимались в фильме «Человек родился», — никакой новой информации не получила. Очень надеюсь, что кто-то из родственников по линии отца прочтет это интервью и откликнется.

— До рассказа о детстве и родителях вы делились впечатлениями от работы натурщицей. Как долго это продолжалось и как скоро снова оказались в Санкт-Петербурге?

— Поработав пару месяцев и скопив немного денег, поехала в Ленинград — город тогда еще по-старому назывался. Заселившись в гостиницу, сразу начала по справочнику обзванивать театры:

— Скажите, вам артистки не нужны?

Люди либо впадали от моего вопроса в ступор:

— Вам нужно записаться на прослушивание, которые у нас проходят нечасто. . . — либо веселились от души.

В одном театре, видимо, напала на штатного балагура, который уточнил:

— Хорошие артистки?

— Конечно! Хорошие артистки вам нужны?

Несолоно хлебавши вернулась домой и наутро следующего дня совершенно случайно увидела афишу cаратовского театра миниатюр «Микро» при областной филармонии. Посмотрела их концерт — понравилось. До театра Аркадия Райкина, ставшего образцом для многих провинциальных филармоний, конечно, далековато, но вполне достойно. Пришла к худруку Льву Горелику на прослушивание и была принята в труппу. Меня быстро ввели в репертуар, и вскоре театр «Микро» отправился на гастроли. Единственным минусом во всей этой истории было то, что коллеги, особенно дамы, постоянно меня чморили: и актриса я никакая, и не проявляю ни малейшего почтения к старшим, и за словом в карман не лезу. Старалась не принимать близко к сердцу.

Фото: И. Гневашев/east News 

Продвигаясь на восток, «Микро» оказался в Томске. Мне понравились и город, и местный драмтеатр, и его главный режиссер — добрый, позитивный Миша Борисов, тот самый, который сегодня ведет «Русское лото». Попросилась в труппу — приняли. Какое-то время играла роли второго плана, потом получила главную — в спектакле «Зинуля» по пьесе Гельмана. Ставил его режиссер из Вильнюса Юрий Попов, с которым у нас сразу возникла взаимная симпатия, вскоре перешедшая в близкие отношения. Это нисколько не навредило спектаклю, скорее наоборот — мы понимали друг друга с полуслова и я буквально купалась в образе «ненормальной Коптяевой», каждый раз находя для героини новые краски. После премьеры Юра вернулся в Вильнюс, в Томске появлялся редко и всего на пару дней. Я ждала предложения руки и сердца, но так и не получила. Сей час смотрю на его фотографию в «Фейсбуке (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена)» и думаю: «Что ни делается, все к лучшему».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Саша Савельева: Саша Савельева:

Саша Савельева — о своей самоизоляции, материнстве и отношениях с мужем

Караван историй
Перенос контактов с iPhone на Android: 5 способов Перенос контактов с iPhone на Android: 5 способов

Как перенести контакты с iPhone на Android?

CHIP
Розамунд Пайк. Блондинка с секретом Розамунд Пайк. Блондинка с секретом

Розамунд Пайк к сорока годам получила роли, которых долго ждала

Караван историй
Как крупнейший производитель игрушек намерен снизить издержки с помощью картошки и кукурузы Как крупнейший производитель игрушек намерен снизить издержки с помощью картошки и кукурузы

Новое увлечение миллиардера Фрэнсиса Чой Чи-Мина — биопластик из крахмала

Forbes
Павел Ворожцов. Служебный роман Павел Ворожцов. Служебный роман

Как Павел Ворожцов понял, что стоит научиться держать себя в руках

Караван историй
Рама для картины Рама для картины

Интерьер для семьи и... для коллекции предметов искусства

SALON-Interior
Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что» Агата Муцениеце: «Я не утрачу веру в любовь несмотря ни на что»

Было бы нечестно скрыть от поклонников факт расставания Агаты Муцениеце и Павла

Караван историй
10 трудностей, которые автомобилисты испытывают во время карантина 10 трудностей, которые автомобилисты испытывают во время карантина

Проблемы с пропусками, закрытые автосалоны и другие неприятности

РБК
Моя семья и другие звери Моя семья и другие звери

История любви Николая и Татьяны Дроздовых длиной в сорок четыре года

Tatler
Пять звезд в чистом поле: как в России построили первый с советских времен аэропорт Пять звезд в чистом поле: как в России построили первый с советских времен аэропорт

Как появился Ростовский Платов и почему не все авиакомпании могут здесь садиться

Forbes
«Всё должно быть по любви» «Всё должно быть по любви»

Для актрисы Ирины Горбачёвой, кажется, не существует никаких преград

OK!
Сверхтяжёлый трофей: танк, ни разу не вступивший в бой Сверхтяжёлый трофей: танк, ни разу не вступивший в бой

Немецкий танк Pz.Kpfw. Maus оставил заметный след в истории танкостроения

Популярная механика
Тамара Романова Тамара Романова

В России живут трое праведников, 99-летняя Тамара Григорьевна — в Петербурге

Собака.ru
Правила жизни Кэтрин Хепберн Правила жизни Кэтрин Хепберн

Правила жизни американской актрисы Кэтрин Хепберн

Esquire
Ничего, кроме правды Ничего, кроме правды

Начало лета – самое время еще раз напомнить тебе об опасности УФ-излучения

Cosmopolitan
Почему нельзя пользоваться «бомбочками» для ванны и чистить уши палочками? Почему нельзя пользоваться «бомбочками» для ванны и чистить уши палочками?

«Безобидные» гигиенических привычки, которые нам вредят

Cosmopolitan
«Я обалдел от масштаба «трагедии»»: стилист Киркорова пришел в шок от его одежды «Я обалдел от масштаба «трагедии»»: стилист Киркорова пришел в шок от его одежды

Стилист Филиппа Киркорова рассказал о первом рабочем дне у артиста

Cosmopolitan
Интервальное голодание: развенчиваем мифы о Интервальное голодание: развенчиваем мифы о

Какие плюсы и минусы есть у интервального голодания?

Cosmopolitan
От дьяволицы до королевы: всё о прямолинейной и талантливой Кейт Бланшетт От дьяволицы до королевы: всё о прямолинейной и талантливой Кейт Бланшетт

Вспоминаем интересные детали биографии Кейт Бланшетт

Cosmopolitan
Колонка Esquire: почему 80-е никак не выйдут из моды? Колонка Esquire: почему 80-е никак не выйдут из моды?

Почему 80-е оказались такими живучими — по крайней мере, в поп-культуре

Esquire
Джордж Оруэлл Джордж Оруэлл

Правила жизни Джорджа Оруэлла

Esquire
Загадка досуга. Почему мы ощущаем себя вечно занятыми и что с этим делать Загадка досуга. Почему мы ощущаем себя вечно занятыми и что с этим делать

Отрывок из книги «Эпоха долголетия»: грядет перестройка структуры времени

Forbes
Как менялся стиль Роберта Паттинсона Как менялся стиль Роберта Паттинсона

Ему удалось перевоплотиться из вампира в супергероя

GQ
Бордо или супертоскана? Гид для тех, кто хочет начать коллекционировать вино Бордо или супертоскана? Гид для тех, кто хочет начать коллекционировать вино

Далеко не каждое вино становится лучше с годами

Forbes
Мухаммед Али против Джорджа Формана: как прошел величайший поединок в истории бокса Мухаммед Али против Джорджа Формана: как прошел величайший поединок в истории бокса

Отрывок из книги Нормана Мейлера "Грохот в джунглях"

Esquire
Раскрыта загадка таинственных средневековых безлунных полнолуний Раскрыта загадка таинственных средневековых безлунных полнолуний

Загадочные восходы полной Луны над горизонтом с последующим ее исчезновением

Популярная механика
Порно и мороженое Порно и мороженое

Глобализация провалилась, и с этим трудно спорить

4x4 Club
Преступные сети: как устроено современное браконьерство Преступные сети: как устроено современное браконьерство

Сотрудник береговой охраны о браконьерстве: почему оно выгодно всем

Esquire
Почему Эр-Рияд сократил добычу еще на 1 млн баррелей: взгляд из Москвы Почему Эр-Рияд сократил добычу еще на 1 млн баррелей: взгляд из Москвы

Решение Саудовской Аравии сократить добычу нефти связано с политической игрой

Forbes
Пьяные птицы Пьяные птицы

Бабушка пела, что надо скорей заснуть, но я только последнюю строчку помню

Esquire
Открыть в приложении