Канны наши: три фильма, которые рассказывают о России на главном мировом кинофестивале
Пока одна часть планеты не отрывала глаз от футбольного поля, где решалась судьбы чемпиона Европы, другая — болела за российские фильмы, представленные в этом году на Каннском фестивале. Специально для Forbes Life их посмотрел кинокритик Егор Беликов и делится впечатлениями
Любые русскоязычные разговоры о Каннском фестивале звучали как ура-патриотические гимны — здесь в этом году рекордное количество отечественных фильмов. Впрочем, русского вторжения особо никто не заметил — просто картин из всех стран стало больше после перерыва (Канны в 2020 не проходили), вот и наших тоже отобрали побольше. Тем не менее, в воскресенье, 11 июля, случился целый русский день — показали сразу три фильма, имеющие отношение к России.
«Разжимая кулаки»
Новый фильм выпускницы знаменитого курса мэтра Александра Сокурова режиссера Киры Коваленко под названием «Разжимая кулаки», к сожалению, не удался. Об этом фильме в основном пишут либо хорошо, либо никак — вероятно, боясь вызвать гнев продюсеров фильма. Хотя Кира Коваленко — явно перспективный автор. Со своей «Софичкой» (нигде громко, к сожалению, не прозвучавшей) она действительно нашла новый подход — антиколониальный, трепетный и причудливо-декоративный — к разговору в российском кино о Кавказе. После того, как ее первый фильм не прозвучал, она все-таки попала в Каннскую программу «Особый взгляд». Понятно, что после этого «Разжимая кулаки» неизбежно должны были сравнивать с «Теснотой» Кантемира Балагова, которая когда-то прогремела здесь же. Но для этого фильм должен был чем-то походить на тот громкий дебют ее сокурсника, который теперь раскрутился настолько, что снимает прямо сейчас в Канаде сериал по видеоигре The Last of Us.
Но нет, это совсем другое кино — не такое напряженное, даже апатичное. Скорее созерцательное, чем содержательное. По сути, в картине, которая рассказывает о молодой осетинской девушке (дебютантка Милана Агузарова) с ужасным прошлым, которая не до конца осознает свою эмансипации, не происходит почти ничего. Героиня Ада украдкой целуется со своим парнем, но духи, взятые для тайного свидания, учует суровый отец, который не собирается отпускать из семьи единственную дочь (у нее еще два брата, младший и старший). Матери там нет (по неясным причинам), по телевизору непрерывно показывают некрологи и анонсы панихид — на Кавказе старые раны не зализывают, а несут на своих плечах всю жизнь. Позже мы узнаем, что Ада так странно себя ведет (постоянно отводит глаза и застенчиво улыбается) не потому, что она — восточного воспитания. У нее глубокая травма — авторы явным образом намекают, что она пострадала при захвате заложников в школе. Привязка к Беслану есть, но в фильме об этом больше не говорят.