Новая волна
Журналист и телеведущий Саша Филипенко дебютировал в 2014 году с блестящей книгой «Бывший сын» и с тех пор успел выпустить еще несколько романов, последний из которых – «Возвращение в Острог» – история об усыновлении, проблеме детских домов и нехватке любви. Филипенко всегда пишет о болезненных темах и для автора, и для общества – и его сухой стиль подчеркивает драматизм повествования. Специально для Esquire Филипенко написал рассказ «Новая волна», где в сложных отношениях сына и отца пандемия ставит точку – с приходом новой волны коронавируса отец кончает жизнь самоубийством.
– Самоубийство, сомнений быть не может. Из записей, сделанных камерами наблюдения, следует, что в ординаторскую больше никто не входил. Версия насильственной смерти исключается – ваш отец сделал это сам.
– Понятно... Попрощавшись со следователем, Андрей решает слезть с подоконника, чтобы выключить весь день фонящий телевизор, однако сделать этого не успевает – вновь звонит телефон. На этот раз бубнит какой-то чиновник. Человек-сообщение, человек-звук – железным голосом незнакомец объясняет, что в целях улучшения качества обслуживания разговор может быть записан.
– Понятно, – разглядывая потрепанную обложку «Постороннего» Камю, лежащую здесь же, на подоконнике, отвечает Андрей.
– В связи с вновь сложившейся эпидемиологической ситуацией в столице обязан сообщить, что вы, к нашему большому сожалению, присутствовать на похоронах родственника не сможете. Принимая во внимание, какую травму вам может нанести эта информация, со своей стороны и от имени мэра Москвы я приношу вам самые искренние (а как иначе, если разговор может быть записан?) соболезнования! Смею уверить вас, что похороны пройдут на самом высоком уровне. Я также хочу сообщить, что позже мы сможем перекинуть вам фотографии и видео похорон по закрытой ссылке в ютьюбе или пришлем на флешке, но только флешку придется вернуть.
– Понятно, – разглядывая ногти на правой руке, отвечает Андрей.
– Уверяю вас, беспокоиться совершенно не о чем!
– Да понял я! – потеряв всякое терпение, выпаливает Андрей.
Чиновник раздражение интерпретирует неверно. Человеку, который теперь так старательно изображает заботу и сочувствие, кажется, что с ним говорит безумный от несчастья Пьеро.
– Я хотел бы объяснить, что сейчас многие граждане проявляют озабоченность и беспокойство, а между тем делать этого совершенно не стоит – будут и хороший гроб, и красивый катафалк!