С новым продуктом и без долгов
Среднему бизнесу с трудом удается оставаться на плаву в условиях сокращающегося потребительского спроса. Основные его усилия направлены на совершенствование продукта, диверсификацию каналов сбыта и персонифицированный маркетинг
«Если у тебя нет проблем с реализаций — значит, ты умер» — так описывает ситуацию на потребительском рынке Юрий Яблоков, глава компании «Нордтекс» (см. «Чтобы остаться на месте, нужно бежать быстрее»). Из-за низкого спроса и сокращающихся доходов населения многие отрасли сегодня находятся в стагнации: обороты компаний не растут, предприниматели говорят в лучшем случае об удержании существующих объемов реализации и просто о сохранении бизнеса.
Чуть лучше ситуация в продовольственном секторе и здравоохранении (на еду и медицинскую помощь люди не могут не тратить). Совсем плоха ситуация в легпроме: на одежде, обуви, домашнем текстиле потребители экономят в первую очередь.
По данным Ассоциации компаний розничной торговли, вся розничная торговля в России выросла в прошлом году на 1,6% (по данным на октябрь 2019 года), что на 0,6% меньше, чем за аналогичный период 2018-го. При этом рост оборота продовольственных товаров составил 3% против 0,7% в 2018 году. Рост продаж непродовольственных товаров в целом составил 2% против 3,6% в 2018-м. По оценкам Fashion Consulting Group, оборот российского fashion-рынка в прошлом году уменьшился на 3–4% (до 2,26–2,29 трлн рублей). Отрицательная динамика была зафиксирована впервые с 2016 года.
«По моему мнению, рынок обуви сократился по итогам прошедшего года. В офлайн-ритейле почти во всех торговых центрах падает трафик, но есть рост в интернет-торговле. Однако рост электронных продаж не компенсирует снижения офлайн-продаж, из чего можно сделать вывод, что люди стали реже “переобуваться”, начали отказывать себе в излишествах, покупают лишь необходимую на сегодня обувь. К тому же картину подпортила и погода: весна была холодной, а зимы пока и вовсе не было, соответственно, зимнюю обувь в запланированных объемах не покупают», — говорит генеральный директор АО «Ральф Рингер» Андрей Бережной.
Все наши собеседники констатируют снижение спроса. «Спрос падает. В спортивной рознице, в частности, в нашем аутдор-сегменте, да и вообще во всей рознице — стагнация или даже падение продаж», — говорит Владимир Богданов, генеральный директор компании «Баск».
Лучшая ситуация со спросом — в сегменте частного здравоохранения и в различных новых рыночных нишах, связанных со здоровьем и здоровым питанием. Так, рынок частной медицины за прошлый год прирос в деньгах на 20%. Различные производители здорового и «псевдоздорового» питания — продуктов категории фреш, веганских, безглютеновых и безмолочных продуктов, спортивного питания — говорят об увеличении оборотов на десятки процентов. Однако в масштабах страны эти рыночные ниши пока очень малы и их рост связан с эффектом низкой базы.
Судя по всему, аналогичная ситуация со спросом сохранится и в наступившем году. Единственное, на что рассчитывают производители, — потребители не смогут до бесконечности откладывать покупки и часть отложенного спроса все-таки будет реализована. «Нельзя годами откладывать покупку. В конце концов, надо на чем-то спать. Обычно в первое время при сокращении платежеспособного спроса мы видим сильный спад в продажах постельного белья. Но потом, если даже ничего не меняется, спрос через год или чуть больше начинает восстанавливаться. Не от того, что жизнь стала лучше и веселее, а просто от того, что люди тогда отложили покупку. В прошлом году уже началось некоторое сокращение отложенного спроса. И это самая оптимистичная информация, которую я получаю из сетей», — делится своими прогнозами Юрий Яблоков. Однако большой прибавки в обороте от этого никто не ждет — у потребителей уже сформировалась культура пользоваться вещами долго.
В целом, по нашим данным, прирост выручки компаний, ориентированных на конечного потребителя, по прошлому году составил от нуля до 10–15% в денежном выражении. В основном рост происходил за счет экстенсивного роста — открытия новых магазинов, вынужденного увеличения цен на продукцию в связи с ростом ставки НДС в начале года, расширения ассортимента, создания уникальных продуктов в среднем и средневысоком ценовых сегментах и отказе от промоакций.
«По итогам года мы, скорее всего, как и в 2018 году, продадим два миллиона пар обуви. Средний чек практически не вырос, хотя наш ассортимент стал интереснее и “навороченнее”. Покупатель не готов платить дороже даже тогда, когда понимает, что есть за что. Если в позапрошлом году наша выручка составила 7,2 миллиарда рублей, включая НДС, то по итогам прошлого будет, может, и не меньше, но маржа точно сократится существенно, точнее пока не могу сказать», — говорит Андрей Бережной.
В компании «Баск», обладающей уникальными технологиями создания одежды для спорта и активного отдыха, говорят, что рост удается удерживать за счет конкуренции в рознице с более дорогим импортом.
«Мы еще до конца не подвели итоги, но рост оборотов составит где-то от семи до пятнадцати процентов за 2019 год. Мы растем за счет замещения в рознице иностранных марок нашим товаром», — говорит Владимир Богданов.
В розничной сети «Снежная королева» говорят о приросте выручки по итогам года на 10% в денежном выражении за счет работы над ассортиментом и открытия новых магазинов, однако количество покупок осталось прежним. Компания «Новард», развивающая сеть обувных магазинов «Эконика», сообщает о приросте оборота в офлайн-сети в денежном выражении на 12%, из них 9% — это like for like. Рост выручки в онлайне, на который приходится 15% общего объема продаж, составил 8%.
В компании «Цвет диванов» прирост продаж в деньгах составил 10% по отношению к 2018 году, однако добиться прироста в натуральном выражении не удалось. «Люди очень тяжело идут на покупки, дают о себе знать низкая платежеспособность и закредитованность», — говорит Наталия Пекшева, генеральный директор компании.
«Спрос со стороны населения остается на уровне 2018 года. Думаю, по итогам 2019-го мы получим нулевой прирост объемов продаж. Удержим этот спрос, не более того. В то же время рост выручки от корпоративных заказов и гостиничного сектора составил 25 процентов», — говорит Александр Шестаков, президент Ассоциации предприятий мебельной и деревообрабатывающей отрасли России и директор Первой мебельной фабрики.
От промо к продукту
В предыдущие годы с подачи розничных сетей компании пытались включаться в промоакции и наращивать обороты за счет снижения цен. «Мы сталкиваемся с тем, что очень много заказов мы добираем на промоакциях. Такого объема промо, как в прошлом году, у нас не было давно, — говорит Наталия Пекшева («Цвет диванов»). Однако участие в промоакциях, как правило, не дает долгосрочного положительного эффекта для бизнеса — оно приводит к снижению маржи и необходимости в дальнейшем ухудшать качество продукта. В итоге вариант наращивания продаж за счет снижения цен оказался нежизнеспособным. «Весь год на рынке была истерика: все бросились в активное промо, которое дало мало эффекта. Промоакции компании проводили за счет снижения собственной маржи, так что незначительное увеличение продаж за счет акций и рекламы многим не позволяет даже покрыть дополнительные затраты на участие», — говорит Андрей Бережной.
Отвечая на вопрос, как выживать на стагнирующем рынке, практически все опрошенные нами компании говорили о тщательной работе с ассортиментом, оптимизации бизнеса и подборе эффективных каналов сбыта. Прежде всего предпринимаются попытки создать уникальный продукт, который позволяет отстроиться от конкурентов и аналогичного по качеству импорта. «Мы делаем очень серьезный акцент на то, что у нас уникальный продукт: производим диваны в среднем ценовом сегменте, которым практически нет аналогов в мире, на металлическом каркасе. И мы видим, как растет спрос на них. Средний чек увеличился в этом году на 15 процентов: с 29 тысяч рублей в 2018 году до 33 тысяч рублей сейчас. Но при этом мы видим серьезный тренд на откладывание покупок населением — до тех пор, пока дальше откладывать уже невозможно. Поэтому для нас важна эффективность прогнозирования продаж, чтобы в производство мы заказывали только те диваны, которые у нас точно купят покупатели. Это сегодня драйвер нашего бизнеса. Мы учимся собирать статистику, предсказывать, что и как мы продадим, чтобы избежать потерь», — говорит Наталия Пекшева. В компании «Баск» стараются развивать свои уникальные аутдор-технологии для производства спортивной и городской одежды. «Мы должны дальше развивать наши уникальные преимущества. Как российский производитель, мы имеем ценовое преимущество перед импортными аналогами, хотя и производим довольно дорогостоящую продукцию. Поскольку ситуация на рынке плохая, люди меньше покупают дорогие иностранные товары, но больше покупают менее дорогие качественные российские товары».
«Мы стараемся балансировать: создавать уникальные коллекции, не гнаться за скидками, которые дают некоторые конкуренты, при этом предлагать товар по справедливой цене. Делаем ставку на совершенствование продукта и сервиса, чтобы соответствовать запросам целевой аудитории в разных каналах продаж», — говорит Сергей Саркисов, вице-президент группы «Новард» (управляет сетью «Эконика»).
Перед всеми компаниями сегодня стоит задача производить только то, что купят. Это подразумевает не только тщательный анализ продаж, выверенное соотношение цены и качества продукта, но и формирование ассортимента под определенный канал продаж, предложение индивидуального продукта в зависимости от целевой аудитории — и это существенное продвижение нашего бизнеса в сторону персонифицированного маркетинга. «Мы очень внимательно подходим к составу коллекций: есть базовые вещи и есть очень модные в разных ценовых диапазонах. Мы тщательно работаем над ассортиментом каждого конкретного магазина — в разных магазинах мы продаем разную продукцию, создаем коллаборации с дизайнерами», — говорят в компании «Снежная королева».
Помимо этого стала уже обычной практика диверсификации продукта, когда компании начинают производить смежный ассортимент.
«Если, условно, пять лет назад основным направлением производства у нас были ткани для постельного белья и постельное белье, то сейчас мы уже производим подушки, одеяла, покрывала, шторы, махровые изделия, текстиль для кухни. В интерьере мы не производим только ковры и напольные покрытия. И нам удается каждый год расти на десятки процентов. Например, продажи постельного белья в прошлом году снизились на десять процентов в натуральных показателях, но в целом мы растем — новые направления растут на 30–40 процентов и выше», — говорит Юрий Яблоков.
Впрочем, не всегда ассортиментные эксперименты заканчиваются удачно, особенно если речь идет о попытках выпускать более дорогую продукцию в демократичном сегменте. В частности, в компании «Ральф Рингер» в прошлом году сделали ставку на совершенствование ассортимента обуви. «Мы пошли по пути качественного улучшения продукции: разнообразие, сложность и другие ассортиментные изощрения. Это увеличило себестоимость новых моделей, — рассказывает Андрей Бережной. — Мы рассчитывали, что такие модели будут востребованы у обеспеченной части наших покупателей, которых интересует все новое. Но полностью это не сработало: даже взыскательные покупатели все больше смотрят на цену. В этом году мы сократим амбиции по усложнению продукции и расширим выпуск базовых экономичных моделей. Более дифференцированно подойдем к ценообразованию — повысим цену на премиальную продукцию для снижения цен в массовом сегменте, продолжим оптимизировать торговую сеть».
Что касается продвижения и развития каналов, то в прошлом году практически все компании оптимизировали сбытовые сети, сократив затраты на прямую рекламу и продвижение продукта, поскольку это стало неэффективным — потребителей интересует в основном цена. Производители от тотального продвижения своих продуктов по всем каналам сбыта перешли к модели, когда каждый магазин, интернет-витрина имеют разное ассортиментное наполнение в зависимости от целевой аудитории, — имеет место дробление ассортимента. Компании, управляющие розничными сетями, в прошлом году тоже их оптимизировали: закрывали неэффективные точки и открывали новые магазины в более перспективных местах. Некоторые экспериментируют с форматами магазинов и их площадью, пытаясь подстроиться под целевую аудиторию в конкретной локации. И наконец, уже не первый год основные усилия в продвижении направлены на развитие омниканальности, прежде всего на повышение продаж в онлайн-каналах. Пока доля онлайн-продаж в обороте компаний невелика, порядка 15%, однако это направление динамично растет, в том числе за счет выхода на большие маркетплейсы, такие как Lamoda, Wildberries. Однако перспективность подобного сотрудничества зависит от прибыльности продаж конкретного продукта — не всегда у компании есть возможность делиться прибылью с маркетплейсами.
Подспорье по себестоимости
Казалось бы, весомым подспорьем в такое драматичное для потребительского рынка время могли бы стать корпоративные и государственные заказы российским компаниям, в частности в легпроме и мебельной отрасли. Однако пока госзаказы в целом не стали драйвером развития, и с такими заказчиками компаниям непросто работать. Самый позитивный на рынке пример сотрудничества бизнеса и государства — в здравоохранении — связан с вовлечением частных клиник в государственную систему обязательного медицинского страхования (ОМС). С каждым годом все больше клиник начинают оказывать такие услуги, и спектр этих услуг расширяется, так как государство предлагает по ним адекватные тарифы.
«В коммерческом сегменте наша компания выросла на 22 процента, по линии работы с Фондом обязательного медицинского страхования — на десять процентов, — говорит управляющий партнер ГК “Евромед Санкт — Петербург” (сеть медицинских клиник) Александр Абдин. — Раньше в основном мы по ОМС делали МРТ, УЗИ и прочие обследования, на которые в госсекторе и сейчас очереди стоят. Но потом по многим медуслугам тарифы ОМС поднялись до вменяемого уровня, поэтому мы можем теперь лечить гораздо больший круг болезней по ОМС».
В прошлом году компания «Евромед» открыла уже девятнадцатую клинику проектной мощностью обслуживания 35 тысяч человек взрослого населения в год. «Она будет нам приносить около 25 миллионов рублей выручки в год и окупится за два-три года. Особенность клиники в том, что создана она для обслуживания пациентов только в рамках обязательного медицинского страхования. Есть также проект Минздрава “Полис” по строительству частных мини-поликлиник в новых микрорайонах и малодоступных местах, где государство само не справляется с социалкой. Взамен инвесторам гарантируют минимальный годовой бюджет из ОМС для лечения местных жителей (для них оно бесплатно). Это тоже своего рода новая ниша, мы ее активно занимаем», — рассказывает Александр Абдин.
Еще один позитивный пример сотрудничества государства и бизнеса связан с развитием мебельной отрасли и действовавшим в течение двух лет (до декабря прошлого года) постановлением правительства РФ № 1072 о запрете госзакупок мебели иностранного производства отечественными государственными и муниципальными учреждениями. По словам Александра Шестакова, благодаря этому решению производство мебели в 2018 году выросло на 31% по сравнению с 2016-м, в 2019 году российские мебельщики реализовали через госзакупки 15% произведенной продукции — более чем на 33 млрд рублей. Оборот сегмента офисной мебели увеличился за два года на 60%. Однако постановление принималось на два года и пока не пролонгировано, идут обсуждения. «Конкурировать на равных по цене с продукцией зарубежных производителей отечественные заводы не могут по разным причинам. Особенно это касается ценовых сегментов “эконом” и “средний минус”, где традиционно сильны позиции китайских мебельщиков, которые способны обеспечить привлекательные цены. Предложенный правительством взамен постановления № 1072 механизм госзакупок по формуле “третий лишний” не спасет отечественную отрасль: для того чтобы он работал, в закупке должны принимать участие как минимум два отечественных производителя, способных вписаться во все параметры техзадания и удовлетворить их и с точки зрения ассортимента, и сроков поставки, и дизайна. Такое разнообразие производителей есть далеко не во всех российских регионах, зато китайские изделия есть везде», — объясняет Александр Шестаков.
В мебельной ассоциации видят еще одно перспективное направление для своей индустрии — это обязательная комплектация квартир в новостройках экономкласса типовыми кухнями и встроенной мебелью. «Сегодня рассматривается в Совете Федерации, Минпромторге вопрос о сдаче стандартного жилья с встроенной мебелью — кухней и шкафами. Это для нас наиболее интересная перспектива развития. Мы считаем себя конкурентоспособными для выполнения таких заказов в больших объемах и с высоким качеством», — считает Александр Шестаков. Однако очевидно, что это решение приведет к увеличению себестоимости строительства жилья и конечных цен для потребителей, что может быть критично для дешевого сегмента жилья; возможно, поэтому застройщики пока не спешат его массово внедрять.
Корпоративные и государственные заказчики являются основными потребителями продукции на рынке спецодежды и технического текстиля. За последние годы многие российские текстильные компании провели переоснащение и переориентировались на эти сегменты рынка и при всех минусах работы с госзаказом имеют здесь стабильный сбыт. В целом для легпрома госзаказ мог бы стать драйвером роста в тяжелое рыночное время. Однако производители обуви и одежды говорят, что государственные заказы и заказы госкорпораций не позволяют расти в качестве, не дают ощутимой прибыли — тендерные цены настолько низкие, что произвести за эти деньги можно только продукт крайне низкого качества. «Мы участвовали в некоторых аукционах на закупку обуви. Логика закона о госзакупках такова, что побеждает предложивший минимальную цену. Но за такую цену, до которой опускаются другие компании, можно сделать только непотребство, чего мы не умеем делать. Нам не удавалось пока заработать на госзакупках, поэтому мы не слишком рассчитываем на этот канал продаж, но будем пытаться продолжать участвовать в нем», — говорит Андрей Бережной.
«Хотя военные интересуются нашей продукцией и хотели бы ее покупать, у нас возникают проблемы при участии в тендерах. То есть мы подаем заявку, а потом какие-то непонятные левые фирмы в два раза снижают начальную стоимость, цена оказывается ниже себестоимости. Как они выкручиваются, мы не знаем, но и наши заказчики потом ругаются — они не получают тот продукт, который хотели. А ведь мы разработали эту продукцию, сделали всю тендерную документацию. И я знаю, что это не только с нами происходит, а со многими поставщиками. Мы приняли решение не участвовать в тендерах», — говорит Владимир Богданов из компании «Баск».
Чужих денег не брать
Важный показатель развития — привлечение инвестиций. В прошлом году компании делали их неохотно, вынужденно, в малой своей части инвестиции были направлены на модернизацию производств, в основном на продвижение и сбыт. «Мы были вынуждены инвестировать в независимое производство пружинных блоков, так как нас сильно подвели поставщики и мы решили производить эти блоки самостоятельно, чтобы снизить риски», — говорит Наталья Пекшева («Цвет диванов»). Компания в прошлом году открыла 16 магазинов — по сравнению с предыдущим годом вдвое меньше. «Мы очень осторожно открываем магазины, только в очень выверенных локациях. Стараемся не рисковать — не имеем права на ошибку. Мы ограничиваем себя в развитии — это факт, — объясняет Наталья Пекшева. — Нам хотелось бы намного больше инвестировать в автоматизацию бизнес-процессов, но сил и средств на это не хватает. Я завидую международным крупным компаниям, наблюдаю за ними, их динамикой, радуюсь их успехам. Но, конечно, возможностей для таких инвестиций у нас нет. Да мы и не видим, что это даст отдачу в ближайшей перспективе, — спрос стагнирует».
В гостиничной компании «Азимут» инвестиции тоже носили плановый характер. «Основные инвестиции в прошлом году были связаны с реновацией и обновлением номерного фонда и банкетных площадей наших гостиниц. Ориентировочно мы потратили порядка трехсот миллионов рублей. Это постоянные наши инвестиции. Мы также инвестировали в маркетинг, в частности в развитие цифровых каналов продаж», — комментируют в гостиничной сети «Азимут».
Андрей Бережной («Ральф Рингер») говорит, что в основном инвестиции (в размере 500 млн рублей) в прошлом году были направлены на оптимизацию собственной торговой сети: «Открывали новые точки в более хороших локациях и закрывали там, где упала проходимость. Средства шли на ремонт, оборудование новых точек и переоборудование действующих. Всего мы открыли в прошлом году пять новых магазинов (всего их уже 155) и качественно изменили 30 магазинов. В следующем году наращивать число торговых точек уже не будем, производственных мощностей у нас тоже хватает».
В компании «Новард» тоже инвестировали в развитие сети: открыли 14 новых салонов «Эконика». «Многие наши проекты сегодня связаны с клиентским сервисом и персонализацией предложения. Увеличиваются затраты на маркетинг, позиционирование бренда, привлечение модной аудитории», — говорит Сергей Саркисов.
Планы по инвестициям в создание новых производств среди опрошенных нами компаний есть у «Нордтекса» и компании «Баск», которая в прошлом году открыла новую «цифровую» фабрику, инвестировав в дорогостоящее оборудование. Однако обе компании ожидают от государства поддержки инвестиционных проектов и помощи в получении финансовых ресурсов. «У нас планы на инвестиции есть, так как мы хотим развивать российское производство. Но найти деньги сложно: на кредитные деньги фабрику не будешь строить, будем искать другие источники инвестиций, которые хотим направить на модернизацию производств, внедрение цифровых технологий, а также на развитие нового ассортимента — новых продуктов для аутдора», — говорит Владимир Богданов.
Любопытно, что как бы ни снижалась ключевая ставка Центробанка, средний и малый бизнес в основном предпочитает развиваться без долгового финансирования. «Наше правило — не быть должным», «надо минимально пользоваться заемными ресурсами», «в отношении кредитов мы крайне консервативны», «кризисы научили нас быть осторожными» — это типичная реакция бизнеса на вопрос о привлечении кредитов в банках.
«У нас долговой нагрузки нет и не было, хотя в перспективе мы не исключаем привлечения кредитных средств для развития бизнеса. Несмотря на исторически минимальную ставку ЦБ, реальные ставки кредитования высоки. Они не так кусаются, как раньше, но и такого роста рынка нет, чтобы “поглотить” кредитное плечо. Хотя банки очень интересуются медицинской отраслью», — говорит Александр Абдин.
«Да, мы берем короткие кредиты по стоимости от 10 до 12 процентов годовых, что съедает значимую часть маржи. Снижение базовой ставки никак не отразилось на стоимости коротких банковских займов. Но деваться некуда, мы пополняем оборотные активы таким путем. Об инвестиционных кредитах даже не помышляем, да нам их банки и не дают», — говорит Андрей Бережной.
Александр Шестаков (Первая мебельная фабрика) говорит, что у компании нет долговой нагрузки: «Мы работаем на то, что зарабатываем, чужих денег стараемся не брать. Основные инвестиции связаны с модернизацией и автоматизацией существующего производства, других инвестиций не планируем».
Помощь с острасткой
И наконец, еще один важный момент в жизни компаний связан с государственным регулированием отраслей, от которого у бизнеса крайне противоречивое впечатление. Очень часто при реализации программ помощи у государства в одной руке пряник, в другой — кнут.
«В прошлом году мы попытались получить дешевый кредит на сумму нашего бюджета по программе “Цифровизация промпредприятий” для цифровизации мощностей, которую мы давно проводим на своих предприятиях. Это около 300 миллионов рублей. Мы посчитали все наши инвестиции в этой сфере за пять лет — прошлые и будущие, оформили их в проект с подробным описанием всех мероприятий и принесли в Фонд развития промышленности. Там сказали: проект хороший, но нужен залог в размере ста процентов, то есть те же самые 300 миллионов рублей. Я не понимаю такую господдержку: какие могут быть в таком случае инвестиции? Далее мы пытались получить госгарантии под инвесткредит. Но для их получения тоже нужен залог в размере ста процентов кредита. Это невообразимо!» — возмущается Андрей Бережной.
На двойственный характер поведения профильного ведомства указывает и Александр Абдин» из «Евромеда»: «С одной стороны, нам расширили доступ к ОМС, что создает основу честной конкуренции с госклиниками. С другой стороны, Минздрав задумал ввести двойное лицензирование для частных клиник, что, безусловно, нанесет удар по частной медицине. По замыслу Минздрава, открытие новых частных клиник следует согласовывать с властями региона — якобы для равномерного распределения всех медучреждений. На деле участники рынка ожидают лишь коррупцию (будут продвигать своих) и ущемление частных клиник».
Немало волнует бизнес увеличившееся в последнее время число уголовных дел и жесткий прессинг бизнеса со стороны налоговых и надзорных ведомств. «С одной стороны, помощь государства, конечно, есть. В частности, мы выполняем НИОКР с Минпромторгом — разрабатываем сверхтеплую арктическую одежду по этому НИОКР. Кроме того, есть довольно серьезная помощь от московского правительства: нам как московской компании субсидировали закупку оборудования — 25 процентов от стоимости, это существенно, — рассказывает Владимир Богданов (“Баск”). — С другой стороны, видно, что весь реальный негосударственный бизнес находится в сильном напряжении. Даже среди компаний — национальных чемпионов нет оптимизма. Налоговые проверки обычно ведут к большим штрафам. Многих бизнесменов привлекают к уголовной ответственности, причем основания не всегда очевидны. Усиливаются требования надзорных ведомств — из-за закрытия многих компаний по сертификации подорожала сертификация ввозимых тканей и готовой продукции. Все процедуры стали более трудоемкими и дорогостоящими, на проведение сертификации нам приходится держать отдельного сотрудника. Многие с ужасом готовятся к сквозной маркировке, которая поэтапно вводится в легкой промышленности, — нужно покупать много специального оборудования, сами метки. Мы, в общем, к такому готовы, но многие небольшие компании, наши покупатели, в ужасе, что им придется этим всем заниматься».
Что бы ни говорили о «регуляторной гильотине», практически весь бизнес по-прежнему страдает от проверок надзорными ведомствами и штрафов, которые часто не имеют законных оснований, но свидетельствуют о стремлении чиновников пополнить казну. «Например, у нас в одном магазине, расположенном в торговом центре, в ходе проверки Роспотребнадзора выявили, что вышел срок договора с организацией на потравку крыс. По идее, его у нас и не должно быть (это задача владельца здания), поскольку эта точка расположена в торговом центре класса А, где за такие дела отвечает владелец. Но формально нам выписали штраф, — рассказывает Андрей Бережной. — Или в другом магазине с помощью специального прибора замерили, что интенсивность пульсации ламп дневного света отклоняется на десять процентов, и выписали штраф. На глаз это не определить, про такой прибор и показатель мы вообще ничего не слышали, а штраф в 300 тысяч рублей нам влепили (хотя мы оспорили его в суде по формальному признаку — инспекторы неверно составили акт). Вот как с этим бороться? Как выяснилось, норматив по лампам бывший главный санитарный врач России Геннадий Онищенко отменил несколько лет назад, а в каких-то СНиПах он остался — вот так на бизнесе и делают показатели для премий. Сможет ли эту проблему решить “регуляторная гильотина”, предполагающая масштабное сокращение устаревших норм и СНиПов, — посмотрим».
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl