Глэмпинг как оксюморон: комфорт вдали от цивилизации
Что такое глэмпинг? Почему он стал популярен и сколько можно на нем заработать? «Эксперт» побывал в трех гламурных кемпингах, чтобы понять, пришло ли время обильных инвестиций в новый вид туристического бизнеса
Нет ничего святого в мире чистогана. Все монетизируется, от хобби до субкультур. Последним убежищем свободы от капитализма оставался «дикий» отдых — на природе, в палатке, у костра. Спальник, гитара, консервы «Завтрак туриста». Как пел Алексей Кортнев, «тихо сохнут портянки в горошек… в рюкзаке моем сало и спички и Тургенева восемь томов». Романтика!
Но и на этот стихийный спрос нашлось свое коммерческое предложение. Какая-то светлая голова додумалась совместить отдых на природе с сервисом гостиничного уровня — это вроде как выдрать внутренности стандартного номера трехзвездного отеля и запихать их в большую палатку. А уж эту палатку без проблем можно поставить где угодно — в Крыму, на Камчатке, на Алтае, в соседних с Московской областях. Так прямо сейчас рождаются новые глэмпинги. Забава пользуется спросом, поэтому создаются они в некоторой прогрессии — первый появился в 2017 году, через год их было уже шесть, в 2019-м — порядка шестидесяти, в этом — около ста двадцати.
Новую форму туризма отечественные туроператоры традиционно подсмотрели за границей. Если зарождение глэмпинга в России зафиксировано максимально точно: первый, «Гуляй-город», открылся весной 2017 года, — то история рождения этого явления на Западе туманна. Есть несколько версий. По одной из них, идею гламурного кемпа подсмотрели у французских королей в военных походах прошлых веков. По другой — прародителями такой формы отдыха могут быть организаторы африканской охоты для богатых людей в начале прошлого века, косвенным доказательством чему может служить название одного из типов современных комфортабельных палаток — «сафари-тент». Упоминают также версию о масштабных рок-фестивалях — опенэйрах второй половины прошлого века. Рок-музыканты не чужды были удобного быта между саундчеками и выступлениями, поэтому им ставили полностью меблированные и электрифицированные большие палатки.
Эти версии гуляют в интернете, а вот руководитель Ассоциации глэмпингов России (уже есть и такая) Жанна Кира объясняет все проще. Глэмпинг в окончательном виде возник в Англии около двадцати лет назад (это исторический факт). И первыми его освоили фермеры, которые, как люди современные, жили в ближайших крупных городах, приезжая на свои пастбища работать, а жилых строений на пастбищах не было. И, чтобы совмещать приятное с полезным, они вывозили на загородный отдых жен и детей, ставили большие палатки, проводя коммуникации от технических сооружений фермы.
Лодочка на Оке
Сто километров строго на юг от Москвы. Глэмпинг, как все гламурное, предполагает наличие собственного транспорта, потому что по определению должен находиться в отдалении от цивилизации. Иначе — на автобусе до Серпухова, потом еще порядка тридцати километров на такси, в Тульскую область, на окраину поселка Ланьшинский. Это тот самый берег Оки, с которой все началось. Казалось бы, здесь нарушены принципиальные требования к глэмпингу — не в отдалении от населенного пункта, а рядом с ним, да и вообще «Гуляй-город» — это комплекс из ресторана, отеля и собственно глэмпинга. Но это и не создавалось по каким-то образцам. Просто основатель «Гуляй-города» Дмитрий Гасилов интуитивно угадал то, что впоследствии будет одним из видов грамотной организации бизнеса: удачное сочетание гламурных палаток с хорошей кухней и коммуникациями капитального здания отеля.
Мы сидим на веранде его отеля, на возвышенности над берегом реки, на котором в армейском порядке располагаются несколько рядов больших палаток «сафари» — брезентовые, на каркасе из толстого бамбука. Дмитрий рассказывает, что много лет работал в туристическом бизнесе: обычный туроператор, путевки в Турцию, Египет и Таиланд. В двадцати километрах от этого места у него есть дача, и однажды ему просто захотелось иметь место, где можно покататься с детьми по Оке на лодочке. Участок на берегу площадью 1,2 гектара он купил на госаукционе примерно за пять миллионов рублей еще в 2016 году.
— Все цепляется одно за другое. Хочешь кататься на лодочке — нужно выстроить дорожку и причал. Чтобы ее не украли — нужно место, где ее хранить, а лучше сторож. Если есть сторож — нужно какую-то сторожку, чтобы он здесь жил, и платить ему зарплату, а значит, нужно, чтобы лодочка окупалась. То есть нужно несколько лодочек и клиенты, — рассуждает Дмитрий, слегка улыбаясь. — Так родилась идея, что в этом месте нужно построить что-то, привлекающее туристов.
Но была одна особенность: этот берег Оки каждый год весной, в период таянья снегов, заливало. Значит, нужно было что-то мобильное, жилье, которое можно быстро ставить и убирать, на сезон. В России таких решений не было, поэтому Дмитрий полез в интернет и стал смотреть, как обустраивают сезонные территории за границей. Так в его лексиконе появилось слово «глэмпинг» — в Европе уже были сотни, а в США — тысячи вариантов.
— Идея была простая: не капитальное строительство, а разборные палатки на деревянных поддонах. При этом я изначально понимал, что люди едут за комфортом, поэтому это должны быть палатки с главным условием: в них можно стоять в полный рост. Я вот высокий, и меня всегда раздражала необходимость в палатку залезать на карачках, что-то там в рюкзаке искать в потемках, — неторопливо размышляет Дмитрий. — В России тогда не шили подобных конструкций.
Можно было пойти простым путем — закупить большие палатки в Китае. Они предлагали самую простую форму — «белл-тент», «палатка в форме колокольчика», высокий шест и натянутый брезентовый тент.
— Меня они не устроили качеством, материал палатки нагревался на солнце и начинал вонять чем-то химическим. Я нашел парня по имени Стас, который на заказ шил «типи» — это палатки в виде индейских вигвамов. Сейчас он конструктор тентов в компании «Дикий дом», которые разрабатывают и производят глэмпинги для всей страны. А тогда мы сели и разработали проект большой прямоугольной палатки размером с небольшую комнату, в которой можно было бы разместить пару кроватей, какую-то простую мебель. И, главное, стоять во весь рост. Это сейчас у людей, которые осознанно строят глэмпинги, есть концепции вроде «ходить босыми ногами по тропинке, заниматься йогой и ощущать единение с природой». Я тогда думал о простом — комфортный экологичный отдых на берегу Оки.
Дмитрий отработал сезон, сел, подумал и расширил производство — построил ресторан и отель на 12 мест. В 2018 году комплекс принял законченный вид и сформулировал концепцию: семейный отдых для людей среднего возраста с детьми.
— Ко мне едут люди тридцати — сорока пяти лет. Парочки, с маленькими детьми. Молодежи до двадцати пяти лет мы не рады. Они громко слушают музыку, выпьют — и их уже не остановить. Палатки стоят рядом, стены тонкие. Одни шумят — у всех остальных отдых испорчен. Поэтому, если едет компания, сразу предупреждаем, что после десяти часов вечера должно быть тихо. Многие отказываются. Нам проще потерять за сезон два десятка клиентов (это пять процентов общего потока), чем потерять всех остальных, — объясняет Дмитрий. — Нельзя сказать, что глэмпинг — это отдых для стариков. У всех аудитория разная. Например, есть модный глэмпинг «Лес и море», в Тверской области, на острове посреди Волги. Там на выходные заезжают свадьбы, выкупают лагерь полностью, гуляют, шумят и веселятся. Глэмпинги разные, и всегда можно что-то найти на свой вкус и по своим средствам.
Первые десять палаток обошлись в два миллиона рублей — без учета расходов на обустройство территории.
— Мне трудно отделить расходы на глэмпинг от затрат на отель и ресторан, все считается вместе, — рассказывает Дмитрий. — Вместе со строительством ресторана и отеля это зашкаливает за несколько десятков миллионов постоянных трат на обустройство, амортизацию и операционные расходы за все время существования «Гуляй-города». В этом году все усложняется тем, что три месяца пропустили, но по июлю загрузка была хорошая, порядка 80 процентов. За конец лета все отыграли.
Можно посчитать экономику одной палатки. Сутки стоят порядка 5000 рублей. Из них 25% уходит на коммунальные расходы, 10% — амортизация и закупка хозтоваров. Налоги забирают еще 6%, и 3% уходит на банковское обслуживание. Кроме этого с оплаты одной ночи в палатке вычитаются стоимость стирки и завтрака (200 + 300 рублей), зарплата горничной (300 рублей).
— Получается, что операционные расходы съедают 60 процентов выручки за сезон, — вздыхает Дмитрий. — Длительность сезона зависит от погоды. Иногда, в теплый год, можно проработать до начала октября. Но в прошлом году, например, весь июль и август лили дожди и у нас «сентябрь» начался 15 июня. Поэтому все «глэмпингьеры» стремятся построить что-то всесезонное…
Чистую прибыль можно посчитать в среднем по сезону. Максимальная загрузка у глэмпингов в выходные — в будни она обычно составляет 5–12%. В «Гуляй-городе» 20 палаток. В идеальные выходные это должно давать 200 тысяч рублей дохода. Сезон — это 12 выходных плюс майские праздники, то есть 30 суток максимальной загрузки. Три миллиона выручки, плюс еще один миллион дают будни. Минус 60% операционных расходов. Получается, что за сезон глэмпинг приносит владельцу примерно полтора миллиона рублей. Для сезона хорошо, но для постоянно действующего бизнеса — не разгуляешься.
— Но у нас и не стоит цель вернуть первоначальные инвестиции. Мы постоянно доводим «Гуляй-город» до идеала, когда уже можно будет успокоиться и ничего не менять. Я сейчас меняю часть палаток, купил три капсулы на зимнее время — это маленькие мобильные домики. Всегда есть что улучшить, — философски резюмирует Дмитрий.
Философия гламура в лесу
— Их не рекламируют традиционными средствами — у нас работает «сарафанка», личные рекомендации, и в основном это инстаграм (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена). При строительстве глэмпингов есть даже такое выражение: «Должна быть инстаграмная картинка», — убежденно говорит Жанна Кира, глава Ассоциации глэмпингов России и генеральный директор компании «Дикий дом», производящей эти самые глэмпинги. Мы сидим друг напротив друга на удобных кроватях диванного типа. Между нами столик с кофе, в окно светит последнее летнее солнце, а на другой стороне, у дверей, — обеденный стол с двумя стульями и красный стильный холодильник. Это палатка. Офис у Жанны прямо в производственном цеху, где шьют палатки, но там для разговора слишком шумно, и мы сидим в одном из презентационных сафари-тентов на деревянном помосте, стоящих во дворе промзоны в ближнем Подмосковье.
— Почему глэмпинг пришел в Россию? У нас же уже есть своя богатая культура «дикого» отдыха?
— Вопрос в том, почему он не пришел раньше! Мы, когда посчитали экономику, удивились и обрадовались. Удивились, что его никто не затащил сюда раньше, а обрадовались, потому что нашли перспективную нишу. «О! Давайте делать!» — говорим. Я посмотрела по яндекс-статистике: больше всего запросов про организацию глэмпинга сейчас идет из Хабаровска. И почему-то из Казахстана. Нам часто звонят из Екатеринбурга и Перми. Это совершенно потрясающая схема. В стационарных гостиницах зимой особого притока посетителей нет — это факт. А в глэмпинге ты можешь отработать сезон, разобрать его, сдать на склад и уехать в Тай отдыхать на зиму.
Этот вид внутреннего туризма сегодня в России приобрел вполне европейский вид — разнообразие глэмпингов бесконечно. Типы каркасно-тентовых сооружений (они же модули) перечислить невозможно, потому что они разрабатываются и производятся постоянно. Есть простые белл-тенты, есть сафари-тенты, есть геокупола, типи-вигвамы, «потс» (фасолинки) — деревянные домики-капсулы. Появляются лотос-тенты замысловатой конструкции и надувные купола — баббл-тенты.
— Мы в год выпускаем минимум три новые модификации. Проектируем, строим, переделываем, снова кроим и строим. Сейчас есть запрос на что-то такое современное, бионическое, повторяющее природные ландшафты.
— При таком разнообразии есть ли общее определение — что такое глэмпинг?
— Мне кажется, не надо цепляться за слово «гламурный». «Глэмпинг» не подразумевает какой-то излишней роскоши, «лакшери». Это просто комфортабельная палатка с условиями обычной комнаты отеля. Для меня глэмпинг — это когда можно стоять в палатке и когда есть кровати. Не спальники, не матрасы на поддонах, а именно кровати. Все остальное — стол, бокалы, холодильник и вай-фай с электричеством — прилагаются. Нужна горничная: за тобой должны ухаживать, убирать, перестилать белье. И непременно красивый вид из окна.
В этом отношении проигрывает родина глэмпинга. Рассказывают, что наследники местных фермеров так и не развили культуру визуализации природы, и в Англии глэмпинги могут стоять просто в поле, где-то в кустах, кучно, с видом на траву. Однако в Европе и США культура глэмпинга развивается, и уже есть лагеря в Скандинавии с видами на мрачное очарование фьордов. Или, например, в Испании, на ферме, производящей вино, есть глэмпинг с палатками в виде винных бочек.
— У нас был один случай, когда пришел замороченный юноша и заказал проект глэмпинга в горах. Это было что-то вроде храма. Меня поразила даже не форма, а содержание: там все должно было быть выдержано в духе минимализма, полный аскетизм. Это задумывалось, как ретрит-центр, и люди должны были там молчать. Вообще всегда молчать, — улыбается Жанна — Но обычно люди просят какие-то стандартные развлечения: «Хочу, чтобы был плот на озере и сетки на деревьях, чтобы лазать». Тарзанка, батут, огромные качели на елках.
Летающие тарелки в тайге на Волге
Тверская область. Если нет своего транспорта — это на электричке до старорусского города Кимры, оттуда еще несколько десятков километров на север на такси. Водители «Яндекс.Такси» просто отказываются брать заказ без объяснения причин, а местное такси долго торгуется, потому что просто не знает, куда ехать. До нового глэмпинга «Вили Улей» нужно долго ехать по раздолбанной проселочной дороге вдоль берега Волги. Обычный пейзаж Средней полосы России сменяется дикими лесами.
Управляющий проектом Евгений Бондаренко ведет меня от условного начала глэмпинга — бытовки рядом с перегороженной цепью дорогой, вдоль петляющей лесной тропинки. Время от времени между деревьями появляются серо-стального цвета ячеистые купола, которые Евгений называет «полусферами».
— К нам когда местные попадают, всегда удивляются: «Что это у вас за летающие тарелки стоят?» — рассказывает Евгений. — Мы работаем первый год, и к выбору интерьера подходили очень ответственно. Главное было, чтобы ничего не раздражало глаз. Ткани обивки полусфер выбирали, прикладывая к деревьям. Хотели, чтобы сливалось. Никакого белого! Никаких пестрых цветов! Никаких пластиковых стульев. У нас даже бутилированная вода в модулях подается только в стеклянных бутылках. Все природное, приглушенных цветов. Максимальный комфорт при максимальном сближении с природой. Я сам выбирал цвет раковин, которые стоят в каждом модуле, там санблок — биотуалет и умывальник. Так вот, раковины сделаны их зачерненных под бронзу советских латунных тазов. Ткань куполов армированная и многослойная. Мы долго выбирали, сначала смотрели китайских производителей, но она оказалась низкого качества, давала неприятный запах. Мы остановились на итальянской. Это надежный теплостойкий материал. В прошлом году, когда только строились, я здесь один в лесу прожил некоторое время. До 15 октября. В полусфере было вполне тепло. Поэтому, конечно, мы настроены на круглогодичное функционирование.
С 1 сентября 2019 года начались закупки. Зимой шло строительство. Двадцать второго мая «Вили Улей» открылся. На установку каждой из шести полусфер ушло примерно по 850 тысяч рублей. Цену всего лагеря «под ключ» — потом достроили большой модуль для общих обедов, кухню и душевую, закупили лодки и небольшой катер для привоза клиентов с ближайшей турбазы, куда идет хорошая дорога, — Евгений оценить затруднился, но задумчиво сказал:
— Миллионов пятнадцать все-таки надо. Если меньше — придется ужиматься.
«Вили Улей» интересен тем, что в отличие от первого и во многом интуитивного «Гуляй-города» это пример концептуального подхода. Его владельцы — трое молодых бизнесменов, которые однажды, год назад, решили вложиться в глэмпинг. У них были свободные средства, участок пахотных земель площадью 22 гектара в Дмитровском районе на севере Московской области и идея. Но не было понимания, как это можно сделать. И они пригласили руководителем проекта Евгения. Бондаренко сам вышел из гостиничного бизнеса, владел собственными мини-отелями, был управляющим в «Мариотте» и нескольких крупных отелях. А главное, он уже работал наемным управляющим в глэмпинге премиум-класса «Лес и море».
— У них к тому времени уже был глэмпинг на Волге, в Тверской области. На острове. Меня пригласили запускать второй — на Алтае. Я, в частности, занимался заказом мебели ручной работы, подбором персонала, поваров — там исключительно авторская кухня. Интересно, что это находится в труднодоступных горах и заброска туда только вертолетом из Горно-Алтайска. В среднем модуль на двоих на пять ночей обходятся в двести тысяч рублей, — вспоминает Евгений. — Там я понял, как должен строиться глэмпинг. Во-первых, никаких пахотных земель. Их нужно выводить из категории земель сельхозназначения, это долго и дорого. Но, главное, это пашня, земля. В дождь будет все раскисать. Здесь у нас песчаник, вода сразу уходит под землю. Это важно, потому что гости не должны чавкать ногами по раскисшей грязи.
Новый участок приобрели в вековом лесу на востоке Тверской области. Землю взяли в аренду на 49 лет. Глэмпинг располагается на четырех гектарах — это дало возможность продуманно поставить полусферы на максимальном расстоянии друг от друга. Принцип расстановки выбрали по трем критериям: модуль должен стоять на естественной возвышенности, с видом на красивое место, желательно на Волгу или на внутренний залив, и в поле зрения не должны попадать соседи.
Форму полусфер придумали сами — сидели и отрисовывали на компьютерах. Исходили из того, что сейчас людей трудно чем-то удивить и требуется нестандартное решение. Идеальным вариантом оказались вытянутые купола в виде капли площадью 30 квадратных метров. В них уместились биотуалет, умывальник на входе и большая жилая комната за перегородкой с панорамным окном. Не удалось втиснуть только душевую — она в глэмпинге находится отдельно. В палатке стоит обогреватель, но для полного антуража были заказаны сербские печи-камины — 120 килограммов литого чугуна.
— Принципиально, что они круглые, никто не любит углы. И в полусфере углов нет, — показывает интерьеры лагеря Евгений. — Мы все делаем на заказ, с трепетом относимся к цвету и текстуре. По нашей идее, человека на природе не должны раздражать яркие цвета. Все сливается с естественным пейзажем.
— Жанна Кира, производитель глэмпингов, говорит, что это, скорее, тема для девочек — все обустраивать и вписываться в пейзаж, — провоцирую я Евгения на откровенность.
— Не согласен. У нас постоянный штат на 90 процентов состоит из мальчиков. Позволяет избежать сложных отношений, присущих женскому коллективу. И потом, девочки как раз стремятся к пестроте. Наставят «вигвамов», украсят местность какими-то флажками и вывесками. А мы не хотим выделяться на естественном природном фоне. Умывальники в палатках я грунтовал своими руками, делал под бронзу.
Принципиальным так же было наличие реки и залива. Гостям предлагаются легкие стеклопластиковые лодки и сабдоски. На берегу залива и с видом на него сейчас строится баня с панорамным окном. Это давало ту самую «инстаграмную картинку». Сутки на двоих в «Вили Улье» стоят 15 тысяч рублей, с питанием и всеми развлечениями — водными прогулками, бесплатными велосипедами.
— Сколько составляют операционные расходы на месяц?
— Грубо — 400 тысяч на питание и доставку продуктов. Полмиллиона — зарплатный фонд на восемь человек постоянного персонала. Газ, бензин, вода — еще 200 тысяч. Получается, лагерь забирает около миллиона рублей в месяц. Чистая прибыль — коммерческая тайна. Но возврата первоначальных инвестиций мы ждем за два года работы.
Реальная экономика
Еврейская мудрость утверждает: считать чужие деньги — любимое занятие дураков и бездельников. Но очень уж азартное занятие, и мы с Жанной Кира играем в увлекательную игру: допустим, у меня есть свободные десять миллионов рублей и мне нужно построить глэмпинг. Она поднимает руку и готовится загибать пальцы. Время пошло…
— Изначально вы должны понимать, что есть четыре вида локации глэмпингов. Один — это лагерь в глуши, куда придется самому тянуть коммуникации. Другой — глэмпинги при отелях. Это, кстати, самая удачная коллаборация — у отелей есть все необходимые коммуникации и собственная кухня. Есть глэмпинги при коттеджных или дачных поселках — но они должны соответствовать вам по духу. Четвертый вид мы не рассматриваем — это временные лагеря под ивенты и фестивали, — дает вводную Жанна.
Восемьдесят процентов будущего успеха глэмпинга — территория. Поэтому изначально необходимо нанять грамотных риелторов. Риелторы находят «языков» — так называют местных жителей, которые хорошо знают окрестности (охотники-рыбаки-грибники) и могут посоветовать заповедные места. Наем риелтора обойдется в среднем в 40 тысяч рублей.
— Самый сложный вопрос — подбор участка. Нужно понимать, к чему у вас лежит душа — к горам с орлами или к лесу с медведями, — задумчиво рассуждает Жанна. — Самое сладкое — купить или взять в аренду землю у моря. Но она уже вся занята. Плюс юг, конечно, место туристическое, с хорошим трафиком, но именно поэтому он сильно подзабит традиционными туроператорами. А я много ездила по России и могу сказать, что мест для глэмпинга у нас поле непаханое.
Сколько будет стоить земля — определить сложно, это зависит от места и площади. В среднем Жанна установила широкие рамки — от пятисот тысяч до пяти миллионов рублей. Должна быть хорошая дорога к участку. Сейчас некоторые энтузиасты строят лагеря на островах и в горах, но это значит, что, если шторм и нелетная погода, — никто не ест.
— Участок должен быть не меньше гектара. — уточняет Жанна. — Расчет простой: нужно поставить десять палаток — это идеальное количество посетителей для быстрой окупаемости. Меньше — тогда нужно или задирать цену, или вся прибыль будет съедаться операционными расходами. Для глэмпинга выгоднее брать землю в аренду, чем покупать.
— Что потом?
— А потом из кустов вылезаем мы…
Компания Жанны Кира «Дикий дом» производит глэмпинги, но это уже конечный результат их сотрудничества с заказчиками. Сначала пишется концепт-проект. Проектировщики смотрят территорию и в зависимости от региона определяют, какой тип модулей поставить, сколько их поместится на этой территории и как их расставить. Для лагеря индивидуально подбирается общий дух, стилистика, даже эмоциональное отношение владельцев.
— Мы делали ребятам из Ростова серфинг-глэмпинг, и вся стилистика была выдержана в этом духе — вплоть до библиотеки на пляже, — объясняет Жанна. — Те, кто думает, что это просто — расставить палатки, не понимают, что эту расстановку диктует аутентика места. Все строится по принципу минимального вторжения в природу — мы даже поддоны под тенты стараемся поднимать, чтобы под ними росла трава. Внедряем объекты прямо в ландшафт. Ставим малые архитектурные формы, выражающие дух местности.
Концепт-проект в «Диком доме» стоит 350 тысяч рублей с полным сопровождением.
— Если нет таких денег — наймите себе грамотного архитектора, он сделает это за 50 тысяч, но сделает так, чтобы у вас не было выдранного грунта под разводки коммуникаций, — убеждает Жанна Кира. — Концепт-проект — это полтора месяца нашей тщательной работы. У нас есть глубокое понимание, как сделать глэмпинг, и этим мы отличаемся от заказчика, который приходит с горящими глазами, а потом начинается стройка, грязь и вот это все, что уже ни разу не весело. Поэтому на выходе концепт-проекта мы выдаем вам альбомчик, где есть всё — маркетинговые исследования, целевая аудитория, бизнес-план. И, бонусом, постоянный чат с нашими специалистами на время строительства. У нас есть бригада, которая строит, а если вы строите сами — у нас есть консультанты.
Глэмпинг, в частности, хорош тем, что никакого регулирования в правовом поле ему не придумали. Владельцы регистрируются, как ИП, не подпадают под сложности законодательства капитального строительства, и, более того, районные администрации их очень любят как представителей развивающегося малого бизнеса с рабочими местами для местного населения.
— Сколько стоит одна палатка?
— Сафари-тент, в котором мы сидим, стоит 110 тысяч рублей. Премиум-класс может стоить до 330 тысяч — до 36 квадратных метров, на две-три семьи. Без установки. Нанимаете рабочих сами — еще шесть тысяч, из расчета, что в регионах рабочий день стоит порядка трех тысяч, а палатку за один день устанавливают двое рабочих. Сколотить поддон — еще десять тысяч на палатку. При этом сам поддон стоит порядка 50 тысяч — нужно хорошее дерево, шпоночная доска. В общем, строительство одной палатки «под ключ», включая ее стоимость, стоит от 600 тысяч рублей. Глэмпинг из десяти палаток — шесть миллионов. Но нужно помнить, что в эти деньги мы вкладываем расходы на мебель, благоустройство территории и офисной зоны.
— И вот у нас стоит новенький глэмпинг — чистый, красивый и пустой. Какие расходы меня ждут после открытия?
— Зарплатный фонд. Минимальное количество персонала — четыре человека: управляющий, повар и пара горничных. В среднем может быть восемь человек — СММ, охрана, кассир. Нужно учитывать, что людей нужно вербовать и везти откуда-то издалека на вахтовую работу — местные могут прогуливать, потому что дома свое хозяйство, могут приводить гостей. Это неприемлемо. В фонд зарплаты уходит до 500 тысяч в месяц.
В итоге посчитаем. Глэмпинг из десяти палаток приносит в сезон в среднем по миллиону в месяц. Четыре месяца, с вычетом всех коммунальных платежей, операционных расходов и налогов, за сезон работы в сумме получается порядка тех же полутора миллионов рублей чистой прибыли.
Особый случай
И снова сто километров от Москвы — Тульская область, неподалеку от деревни Сосенки. Глэмпинг «Зеленая тропа», который мог бы быть первым в России, но не захотел, потому что не торопился. Его владелица Ирина Мамай сидит за столиком летнего кафе под открытым небом. С одной стороны — административный домик, совмещенный с кухней, от которого тянется ряд рукомойников, с другой — озерцо, от которого тянется ручей. С одной стороны ручья — 22 белых палатки, с другой — 12 домиков. К ним ведет деревянная тропа.
— Я с 2004 года занималась агентским туризмом, была совладелицей турагентства. В конце нулевых стало понятно, что нет места для отдыха активной продвинутой молодежи. Были базы отдыха, но это формат «пиво-шашлыки». Нам нужно было придумать что-то свое. Сначала просто стали искать землю. В 2011 году набрели и купили это — территорию, тянущуюся с поля в лес на три километра вдоль ручья, 68 гектаров за 15 миллионов. Сложность была в том, что это были земли сельхозназначения, — рассказывает Ирина. — Вообще, если считаешь начальные инвестиции в глэмпинг, землю нужно считать отдельно. Покупка тут неинтересна — многие берут в аренду. Потому что если брать земли сельхозназначения, как мы, то это долгие годы перевода ее в земли поселения, через договоры с региональной властью и изменение губернатором генплана. А если сразу берешь земли поселения, то бюджет сразу умножается на три. Поэтому в идеале глэмпингу нужно искать коллаборации, где уже выстроена инфраструктура: при отеле, которому нужно увеличить номерной фонд, или рядом с населенными пунктами, лучше дачными поселками, близкими по формату, — продажи земли повышаются, если рядом глэмпинг. Надо заметить, что очень много людей владеют землей, не зная, что с ней делать.
Несколько сезонов делали систему прудов, чтобы не нарушить экосистему. В 2017 году все было готово к запуску поселка, но тут начался большой скандал с использованием так называемых поленовских земель — зоной охраняемого ландшафта Поленова. Выяснилось, что на сорок километров вокруг нельзя строить, в эту зону попали шесть тысяч дач, у них отозвали разрешение на строительство, люди не смогли зарегистрировать свои дома. Было ясно, что никакое капитальное строительство невозможно, доступно только рекреационное использование территории.
— Сначала хотели запустить современный санаторий-профилакторий широкого профиля. Но там другой порядок инвестиций. Хотели строить стационарный поселок. И в процессе перебора вариантов наткнулись на глэмпинг в интернете. В моем окружении все чаще слышались мнения, что это классная тема, очень перспективно. И мы поняли, что это именно то, что мы искали. Земля уже была, и мы с небольшими инвестициями решили потестить идею, — рассказывает Ирина.
— Мы запустились летом 2018 года. Шатры сначала поставили китайские, каждый стоит 60 тысяч. Но они низкого качества, мы их сейчас меняем на палатки отечественного производства — это порядка ста тысяч за палатку. Когда запустили шатры, это стоило нам около 11 миллионов рублей вместе с административным домиком. Потом, для работы в зимний сезон, поставили 12 домиков, это еще плюс восемь миллионов, — объясняет Ирина. — Экономика простая. Летом у нас работают 20 человек. На зарплату уходит миллион. На ресторан, налоги, коммуналку и амортизацию, починки и мелкий ремонт тратится еще два миллиона. Чистого дохода остается более трех миллионов в месяц — но это по результатам этого сезона. Это не показательно, потому что в этом году выезд за границу закрыт и люди едут к нам. В прошлом году прибыль была в два раза меньше. Мы сидели на карантине, осознавали свой опыт, создали обучающий курс по строительству глэмпинга. И пришли к выводу, что, если все делать сразу правильно, его можно окупить за три сезона. За сезон, как пишут в интернете, можно окупиться, только если изначально готовы все коммуникации: электричество, скважина, септик, работающий ресторан — и нужно только поставить палатки.
Большие перспективы
Сегодня глэмпинг считается безопасным и быстро окупаемым способом вложения денег. Жанна Кира уверена, что в ближайшие пять лет ниша не будет заполнена. С некоторым скепсисом на ситуацию смотрит основатель первого глэмпинга в стране Дмитрий Гасилов:
— О том, что это высокомаржинальный бизнес, говорят либо те, кто продает палатки, либо те, кто только собирается открываться. Я не знаю ни одного объекта, который уже окупился: когда человек положил в карман те деньги, которые он изначально инвестировал. Нет, все продолжают вкладываться снова и снова, развивать, закупать, тратить. Все может окупиться в один сезон только при условии существующей инфраструктуры. Глэмпинги стоят довольно дорого. У палатки срок службы — четыре сезона, мебель меняется еще чаще, иногда два раза в год. Допустим, в Центральной России глэмпинг закрывается 30 сентября. Расходы продолжают идти: месяц все разбираешь, месяц проводишь инвентаризацию. Нужно платить техническим работникам, которые все это делают. Потом люди уходят в отпуск. Теоретически можно сократить до 70 процентов персонала на зиму. Но нельзя уволить управляющих: их сложнее всего найти, а ждать до следующего сезона никто не будет, найдут себе постоянную работу. Получается, работает глэмпинг пять месяцев, а расходы нужно считать на десять. Нужно где-то хранить реквизит — это большой объем мебели и техники, не считая самих палаток. Нужны склады, их нужно отапливать.
Но, несмотря на сложности, глэмпинг продолжает стремительно развиваться. Владельцы существующих лагерей утверждают, что все уже забронировано по конец сентября.
Фотографии предоставлены компаниями
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl