Что не так с идеей «нанимать лучших специалистов» независимо от пола и есть ли женщины в Кремниевой долине
Книга Кэролайн Криадо Перес «Невидимые женщины. Почему мы живём в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных» в 2019 году получила премию «Деловая книга года», учреждённую Financial Times и McKinsey. Задача премии — отмечать книги, отражающие «наиболее убедительное и приятное понимание проблем современного бизнеса». Феминистка и активистка Кэролайн Криадо Перес (благодаря которой в Великобритании появилась купюра с изображением Джейн Остин), изучила, как гендерный перекос в статистических данных влияет на экономику и жизнь в целом. В августе русский перевод книги выйдет в издательстве «Альпина Паблишер». Inc. публикует отрывок.
«Непредвзятый» сексизм
В ходе опроса американских компаний, проведённого в 2002 г., 95% работодателей заявили, что используют оценку работы персонала (в 1971 г. об этом заявляли 45% работодателей), а 90% — что применяют меритократический подход к оплате труда. Увы, ничто не говорит нам о реальной действенности этих подходов. Напротив, есть все основания считать, что они не работают.
Анализ оценок эффективности работы персонала в американских высокотехнологичных компаниях показывает, что женщин критикуют за поведение, считающееся приемлемым для мужчин. Дамам советуют снизить тон, отступить в тень. Их обвиняют в том, что они любят командовать, ведут себя вызывающе, бывают резки, агрессивны, излишне эмоциональны и непоследовательны. Из всех этих обвинений в отзывах о мужчинах упоминается лишь агрессивность, причём «в двух случаях мужчинам советуют вести себя агрессивнее». Хуже того: ряд исследований, посвящённых поощрению персонала и прибавкам к зарплате, показывает, что белые мужчины получают более высокое вознаграждение, чем женщины и представители этнических меньшинств, при одинаковых результатах работы. При этом анализ документов одной финансовой корпорации позволяет сделать вывод, что разница в размерах премий, получаемых женщинами и мужчинами, работавшими одинаково эффективно, достигает 25%.
Пышнее всего миф о меритократии цветёт в американском секторе высоких технологий. В ходе опроса 2016 г. представители ведущего отраслевого концерна, занимающегося запуском высокотехнологичных стартапов, заявили, что для них главное — «нанимать лучших специалистов», а кадровое разнообразие и наём представителей этнических и социальных групп занимает лишь седьмое место в списке бизнес-приоритетов из десяти пунктов.
Каждый четвёртый основатель стартапа заявил, что его не интересует разнообразие кадрового состава и обеспечение баланса между работой и личной жизнью работников. Из этого следует, что представители концерна убеждены: чтобы «нанимать лучших специалистов», вовсе не обязательно устранять структурные перекосы, то есть использовать реальные инструменты меритократии. Достаточно просто верить в неё. Действительно, вера в меритократию иногда творит чудеса — не в плане устранения структурных перекосов, а, наоборот, их создания.
Исследования показывают, что вера работодателей в собственную непредвзятость или в то, что они не сексисты, делает их отъявленными сексистами.
Мужчины (и женщины), верящие в свою объективность, выбирая из двух кандидатов с одинаковыми резюме, один из которых мужчина, а другой — женщина, обычно останавливают свой выбор на мужчине.
То же самое происходит и в организациях, декларирующих свою приверженность меритократическому подходу: работников-мужчин менеджеры поощряют чаще, чем женщин, имеющих такую же квалификацию.
Почему в Кремниевой долине так мало женщин?
Нежная любовь высокотехнологичных компаний к мифу о меритократии — парадокс для отрасли, основанной на умении работать с большими данными, которыми, в отличие от большинства других отраслей, она располагает. Но если в Кремниевой долине меритократия — религия, а ее бог — белый мужчина, окончивший Гарвард и сотворивший учеников по своему образу и подобию, стоит ли удивляться тому, что доля женщин в общей численности работников отрасли составляет лишь 15%, а в общем количестве руководителей — только 11%.
И всё это несмотря на то, что именно женщины получают более половины всех бакалаврских степеней в США, половину степеней по химии и почти половину — по математике. Более 40% женщин увольняются из высокотехнологичных компаний через десять лет после начала работы (для мужчин этот показатель составляет 17%).
В докладе Центра поддержки талантов и инноваций отмечается, что женщины уходят из отрасли по семейным обстоятельствам или потому, что работа перестает им нравиться. В числе причин увольнения они называют «условия работы», «безобразное поведение руководства» и «отсутствие карьерных перспектив».
Некоммерческая организация, базирующаяся в Нью-Йорке; аналитический центр, объединяющий представителей частного сектора (4 млн работников более 90 компаний и организаций из 190 стран), заинтересованных в привлечении новых талантов для получения конкурентных преимуществ.
Разве это меритократия? Пожалуй, это больше похоже на институционализацию «мужского перекоса». Но живучесть мифа о меритократии свидетельствует также и о его привлекательности — ведь он убеждает тех, кто от него выигрывает, что успех — их личная заслуга. Не случайно в миф о меритократии чаще всего верят молодые белые американцы — представители высших слоев общества.
Миф о меритократии
Если в миф о меритократии чаще всего верят белые американцы из высших слоев общества, стоит ли удивляться тому, что наряду с сектором высоких технологий эту веру исповедует и академическое сообщество? Самые высокие должности в науке и высшем образовании (особенно в области точных наук в сегменте STEM) занимают главным образом белые мужчины — представители среднего и высшего класса.
Вот она, идеальная чашка Петри для мифа о меритократии, питательный бульон, в котором он расцветает пышным цветом! Неудивительно, что недавний опрос, в ходе которого респондентам было предложено оценить достоверность результатов двух исследований — вымышленного, указывающего на отсутствие в научной и преподавательской среде «мужского перекоса», и реального, доказывающего обратное, — ученые мужи (прежде всего специалисты в области STEM) оценили результаты первого исследования как заслуживающие доверия, а результаты второго, настоящего, — как ненаучные.