Как с годами менялось отношение к Александру Пушкину? Отвечают писатели

СНОБКультура

Александру Пушкину — 225. Российские писатели рассуждают о поэте

Подготовила Мария Башмакова

И.К. Айвазовский, И.Е. Репин «Прощание Пушкина с морем», 1887 год.  Работа находится в собрании Всероссийского музея А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге
И.К. Айвазовский, И.Е. Репин «Прощание Пушкина с морем», 1887 год.  Работа находится в собрании Всероссийского музея А. С. Пушкина в Санкт-Петербурге. Фото: Fine Art Images / Heritage Images via Getty Images

Пушкин как герой «хрестоматии счастья», собеседник, друг и помощник взросления — о нем отечественные литераторы рассуждали охотно и часто, как правило, признаваясь в любви и отдавая должное таланту, но иногда, как Писарев и Маяковский, допуская колкости и панибратство. Специально для «Сноба»  современные российские писатели рассказывают, как с годами менялось их отношение к поэту и что из его произведений хочется перечитывать чаще.

Кажется, что Пушкин был всегда. Независимо от времени, родители читают детям его сказки и повести Белкина, а дети в силу возраста недопонимают Людмилу и надеются, что Дубровский спасет Машу. На книгах Пушкина растут поколения, передавая потертые томики по наследству. Пушкина изучают в школе, у  его памятников назначают свидания, его именем называют улицы, премии, рестораны — он самый что ни на есть народный поэт, образ, несмотря на это, не забронзовел. Пушкин — главный поэт и герой анекдотов — «все знает».

Писатель Андрей Белый в 1908 году рассуждал: «Все мы с детства обязаны хвалить Пушкина. Холодны эти похвалы. <…> Пушкин самый трудный поэт для понимания; в то же время он внешне доступен». Сложно поспорить с Белым: Пушкин кажется таким понятным, а кому-то — и простым, он не учит, не обличает, порицая за грехи. И при этом именно с ним — Пушкиным — получается подружиться, сродниться, и так хочется вслед за Цветаевой ревниво назвать своим. Именно его.

Леонид Юзефович:

Несколько стихотворений Пушкина и Лермонтова я знал еще до школы, так что к третьему классу способен был критически оценить серию неприличных детских анекдотов, героями которых выступали два светила русской поэзии, дневное и ночное. В школьном фольклоре 1950-х они учились в одном классе и сидели за одной партой. Пушкин был матерщинник и проказник, Лермонтов — простофиля, жертва его проделок. Кощунственность этих историй меня ужасала, в то же время оба небожителя, униженные напяленными на них шутовскими масками, в своем несчастье делались ближе и роднее — как Геракл в рабстве у Омфалы. Кто из них мне более ценен, я тогда не задумывался, но позже, в юности, сладострастно представлял, как у меня допытываются, люблю ли я Пушкина, и я с вызовом, протестуя против официальной табели о поэтических рангах, отвечаю, что Лермонтова — больше. После тридцати такой ответ немыслим. Пушкин настолько многолик и разнообразен, что остается нашим спутником и за чертой молодости. Его с запасом хватает на все возрасты. Очень условно, очень грубо говоря, мой личный, растянувшийся на всю жизнь маршрут идет от «Сказки о царе Салтане» к «Медному всаднику», а от него — к скромной прелести «Домика в Коломне».

Лирику Пушкина я знаю довольно неплохо, многое — наизусть. Перечитываю в основном поэмы и прозу, и тут меня часто ожидают открытия. Скажем, в «Домике в Коломне» обнаруживается оставшаяся в стороне от сюжета и раньше почему-то не привлекшая мое внимание гордая и несчастная графиня, с которой Параша, по воскресеньям встречается в церкви. Становится интересно: кто она? В чем ее таинственное горе? Лезешь в комментарии — и выясняется, что это знаменитая красавица Екатерина Буткевич, по бедности вышедшая замуж за польского графа Стройновского, богача и сенатора на пятьдесят лет ее старше, родившая больную дочь и ставшая затворницей в своем роскошном особняке на Фонтанке. Она выезжала лишь на воскресные службы в привычной ей с молодости Покровской церкви в Коломне, где ее и видел живший здесь после Лицея юный Пушкин. А то возьмешься за «Путешествие в Арзрум» и в приложенной к нему «Заметке о секте езидов» прочтешь удивительный главный тезис их теодицеи: «Они думают, что Бог повелевает, но выполнение своих повелений поручает власти дьявола».

Павел Басинский:

Я впервые по-настоящему прочитал Пушкина в 15 лет. До этого я, конечно, слышал его «Сказки» и стихи, что-то проходили по школьной программе, но именно по-настоящему прочитал в 15 лет. И это была «Капитанская дочка», которую почему-то заставил меня прочитать отец. Впечатление было ошеломительное! Во-первых, очень крутой авантюрный роман. Во-вторых, не знаю почему, но Петруша Гринев сразу стал мне близким другом. С тех пор таковым и является. А отношение к Пушкину менялось, конечно, с возрастом. Например, те же «Сказки», написанные в Болдино уже в весьма зрелом по меркам XIX века возрасте, я сейчас читаю совершенно иначе. Там столько жизненной мудрости и вселенской философии! В сущности, эти «Сказки» — законченная формула и модель мироздания. Говорить о них можно бесконечно, а можно просто перечитывать и буквально цепенеть от того, насколько с каждой прочитанной строчкой ты становишься мудрее.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Всем знакомо выражение «до свадьбы заживет». Но вы даже не догадываетесь, у кого, а главное что должно было зажить Всем знакомо выражение «до свадьбы заживет». Но вы даже не догадываетесь, у кого, а главное что должно было зажить

А вы знаете, что у кого должно было зажить и до чьей свадьбы?

ТехИнсайдер
Что такое субъективная бессонница и как ее лечить Что такое субъективная бессонница и как ее лечить

Не спите всю ночь? А может быть, это только ощущение?

РБК
Предыстория появления «художеств» в Петербургской Академии художеств и наук Предыстория появления «художеств» в Петербургской Академии художеств и наук

Наука появилась из удивления и осознания того, что тайны природы можно раскрыть

Знание – сила
Территория лета Территория лета

Полезные идеи для обустройства террасы и веранды на даче

Лиза
Чем полезен абрикос: 5 свойств Чем полезен абрикос: 5 свойств

В чем польза абрикосов?

РБК
Устойчивая нестабильность Устойчивая нестабильность

«Венские процессы» как зеркало демократии

Weekend
Как противостоять агрессивным манипуляторам: 4 тактики и способы реагирования Как противостоять агрессивным манипуляторам: 4 тактики и способы реагирования

Советы, которые помогут вам выстоять перед агрессивными манипуляторами

Psychologies
Движение Движение

Среди писателей-миллениалов Вера Богданова занимает особое место

Правила жизни
Секретный соус: как привлечь деньги в свой первый венчурный фонд Секретный соус: как привлечь деньги в свой первый венчурный фонд

Как эффективно привлекать деньги в рискованный фонд?

Forbes
Илья Куруч Илья Куруч

Илья Куруч, неутомимый филантроп с большим сердцем и идеальной челкой

Собака.ru
11 Telegram-каналов, которые помогут лучше разбираться в кино 11 Telegram-каналов, которые помогут лучше разбираться в кино

Где почитать о фильмах, чтобы было нескучно, актуально и не так, как у всех?

Правила жизни
Как ведет себя абьюзер: 8 явных маркеров Как ведет себя абьюзер: 8 явных маркеров

Основные черты и тактики, которые обычно свойственны абьюзеру

Psychologies
Эксперимент! Современные солдаты проверили, как 3500-летняя броня защищала древних греков Эксперимент! Современные солдаты проверили, как 3500-летняя броня защищала древних греков

Действительно ли древние доспехи эффективно защищали своих владельцев?

ТехИнсайдер
ЦФА: сырые, но вкусные ЦФА: сырые, но вкусные

Как скорость и дешевизна цифровых финансовых активов привлекает бизнес

Монокль
На что влияет материнская плата и стоит ли на ней экономить На что влияет материнская плата и стоит ли на ней экономить

Чем дорогая материнская плата отличается от бюджетной?

CHIP
Ученые наконец-то узнали причину воспалительных заболеваний кишечника Ученые наконец-то узнали причину воспалительных заболеваний кишечника

Как справляться с заболеваниями кишечника и что их вызывает?

ТехИнсайдер
«Ну вот я и в Москве»: коллекция писем писателей (фотоистория) «Ну вот я и в Москве»: коллекция писем писателей (фотоистория)

Небольшая коллекция писем известных людей

Правила жизни
Оттенки неба Оттенки неба

Почему небо может принимать те или иные цвета в разных местах?

Знание – сила
Не только древность: как познакомиться с современным Новгородом Не только древность: как познакомиться с современным Новгородом

Места в Великом Новгороде, которые покажут, чем он живет сейчас

ФедералПресс
5 вопросов про электровелосипеды для курьеров, которые задавал себе каждый 5 вопросов про электровелосипеды для курьеров, которые задавал себе каждый

Электровелосипеды: что это за транспортные средства и что в них особенного?

Maxim
Грамотные инвестиции и тяга к риску: как Арнольд Шварценеггер стал миллиардером Грамотные инвестиции и тяга к риску: как Арнольд Шварценеггер стал миллиардером

Арнольд Шварценеггер стал миллиардером благодаря умению рисковать

Forbes
«Удивительно, что эта система просуществовала так недолго» «Удивительно, что эта система просуществовала так недолго»

Олег Хлевнюк об устойчивости и скрытых механизмах советского способа управления

Weekend
Андрей Леонов: «Папа был по-детски незащищенным» Андрей Леонов: «Папа был по-детски незащищенным»

«Когда вышли «Папины дочки», я видел на лицах только добрые улыбки»

Коллекция. Караван историй
Двушка за миллион Двушка за миллион

Универсальная реализация дизайн-флиппинга в небольшой квартире

Идеи Вашего Дома
Король переигрывает феминизм Король переигрывает феминизм

«Игра королевы»: Джуд Лоу берет на себя грехи Генриха VIII

Weekend
Стабильность — это кризис Стабильность — это кризис

Сериал про семью как самая крепкая и живучая киноконструкция

Weekend
Евгеника: от разочарования к новым соблазнам Евгеника: от разочарования к новым соблазнам

В среде ученых разочарование в евгенике началось до прихода нацистов к власти

Знание – сила
9 книг о русском фольклоре и мифологии, которые читаются на одном дыхании 9 книг о русском фольклоре и мифологии, которые читаются на одном дыхании

Русский фольклор — неисчерпаемый источник вдохновения и знаний о нашем прошлом

Maxim
Петер Фламм: «Я» — обретенная классика Петер Фламм: «Я» — обретенная классика

Фрагмент забытого романа: Петер Фламм «Я»

СНОБ
Русская Ниагара Русская Ниагара

На семиместном кроссовере Geely в поисках нашего Окаванго

Автопилот
Открыть в приложении