Кругосветное путешествие Алексея Камерзанова. Эфиопия
Как ни странно, первой ассоциацией, которая возникала в моей голове при слове «Эфиопия», был Александр Сергеевич Пушкин. Кажется, самый известный русский поэт был на четверть эфиопом? Или в те времена так называли всех темнокожих? В моём сознании эта страна была скрыта где-то в африканских глубинах. Настолько далеко, что я и представить не мог, что когда-нибудь до неё доберусь.
Изначально маршрут по Эфиопии относился к четвёртому этапу нашего путешествия, но друзья-арабы подкорректировали график и сначала мы потеряли неделю в Иордании, а потом почти две недели боролись с египетской неторопливостью. Поэтому изначальный план проехать Эфиопию и оставить машины в Найроби пришлось менять — времени хватало только на дорогу до Аддис-Абебы… «На какой срок вы хотели бы получить разрешение на въезд?» — открывая тетрадь и что-то записывая, спросил молодой таможенник. «Максимально возможный период для пребывания машин», — ответил я. В сентябре мы вернёмся и поедем дальше…
Мани, Мани!
Первое, что бросается в глаза при въезде в Эфиопию — это попрошайничество. Собственно, в самом попрошайничестве ничего удивительного нет, но в Эфиопии оно приобрело невиданный размах. На первой же остановке к нам подошёл взрослый мужик и попросил дать ему какую-нибудь одежду, потому что его уже износилась. Дальше хуже: где бы ты ни остановился, тут же появлялись дети и взрослые — и начиналось групповое попрошайничество. Взрослым нужны были «мани», а дети просили «пэн». А учитывая, что Эфиопия населена довольно плотно (здесь живёт около ста миллионов человек), остановиться и побыть в одиночестве практически невозможно.
Горы, горы и ещё раз горы…
Эфиопия — самая горная страна континента. Горы покрывают большую часть её территории. Путь из Аддис-Абебы на север до городка Мекеле проходит по горным массивам и занимает три дня. Скорость движения невысока. К тому же дорога пересекает бесконечные городки и деревушки, так что разогнаться особо негде. Впрочем, у этой страны есть и ещё одна особенность — население буквально живёт на дороге. В любом селе жители ходят исключительно по проезжей части, сидят на ней, торгуют, в общем, занимают её полностью. Ночью толпы чёрных людей, сливаясь с темнотой, хаотично передвигаются без фонарей и опознавательных знаков. Так что езда после заката в Африке — большая проблема. Кроме того, на ночь на въездах в деревни часто натягиваются тросы, закрывающие проезд. Около них стоят вооружённые люди и по своему усмотрению пропускают машины. Естественно, пару раз мы чуть не напоролись на эти тросы (ничем особенно не обозначенные). Во многих деревнях царит полнейшая нищета. Народ живёт в эдаких «жердевых кондоминиумах» — постройках на несколько семей, сделанных из толстых жердей с щелями толщиной с ладонь, поэтому даже с дороги можно лицезреть весь убогий быт этих жилищ…
Аддис-Абеба
«Новый цветок» — так переводится название эфиопской столицы. Но реальность куда прозаичней: городишко сумрачный, довольно грязный, с большим количеством бездомных, живущих где попало. Нечто похожее я видел только в Индии. По улицам шныряют старые советские «копейки» синего цвета — здесь это такси. Никогда бы не подумал, что в Африке есть российские культурные центры, а их оказалось несколько. Один находится в Аддис-Абебе и носит имя Пушкина. Возможно, этот факт и остался бы незамеченным, но нам нужно было где-то оставить автомобили до начала следующего этапа, а у центра как раз отличная закрытая парковка и очень отзывчивый директор. Благодаря ему наши машины успешно переждали весну и лето, и уже первого сентября мы вновь были за рулём.
Полгода спустя
«Машины помыли, они вас ждут!» — по-русски сообщил Гирум, помощник директора центра. Действительно, полугодовая пыль исчезла, и машины блестят. Нам остаётся только получить разрешение таможни, чтобы забрать их с парковки (они оставались при условии, что всё это время не будут использоваться). В этот раз я не узнаю Эфиопию. В небе висят свинцовые тучи, накрапывает дождь, термометр показывает +17 °C. Сезон дождей. Вместо яркой желтизны и тёплых цветов всё вокруг пестрит тропической зеленью. Теперь цейтнота нет, и мы можем посмотреть всё, что не успели в первый раз — впадину Данакиль, вулкан Эрта Але, вулканический кратер Даллол и населённую дикарями долину реки Омо…
На вулкан
Эрта Але — один из немногих действующих вулканов, находящихся в относительной доступности. До начала 2017 года там бурлила лава, но теперь всё, что ещё недавно кипело, превратилось в застывшее лавовое поле. В Мекеле осень, ночью до +12 °C, днём около +22 °C, зелено, периодически идут дожди. Несколько месяцев мы вели переговоры с турфирмами, чтобы попасть на вулкан. Цены за трёхдневный тур начинались с 500–600 долларов за человека. Обойтись без турконторы невозможно: дорога перекрыта военными и при отсутствии пермита и сопровождения туда никого не пустят. C учётом того что мы поедем на собственных машинах, нам удалось получить приличную скидку. Утром мы стартуем в составе колонны из семи машин, три из которых наши. В «крузерах» туркомпании сидят туристы, лежат палатки, снаряжение и еда. Из Мекеле, лежащего на отметке 2 000 метров над уровнем моря, дорога идёт ко впадине Данакиль, где как раз и находится всё самое интересное — вулкан, солевые отложения и кислотный кратер Даллол. Впадина считается одним из самых жарких мест на земле. Среднегодовая температура здесь не опускается ниже +34 °C, а зафиксированный максимум — +63 °C. Извилистая дорога ведёт всё ниже. Зелень постепенно исчезает. Во время спуска меняются два параметра: уменьшается высота и растёт температура. Сначала +30 °C, потом +35 °C, на + 40 °C мы закрываем окна — наши машины вздымают пески Данакиля. «Это хорошо, что сейчас сухо, — рассуждает наш гид Фиш. — Было бы влажно, тяжело было бы ехать». На термометре +45 °C, и я не понимаю, о какой влаге он говорит. Завтра мы поймём, что он имел в виду, а пока жмём на газ, временами разгоняясь до 80 км/ч. «Не спускайте колёса, скоро начнутся камни, и вы их порежете острыми краями», — советует Фиш. Действительно, в самом начале песков мы хотели было стравить давление до 0,8 атм., но вовремя остановились. Песок заканчивается, и начинаются бескрайние лавовые поля, среди которых проходит накатанная за много лет дорожка. Тут не то что 80, даже 30 км/ч — уже высокая скорость. Где-то приходится буквально ползти. Застывшая лава хрупка, стоит немного отклониться, и колёса начинают крушить наросты. При этом большие отложения прочны, как бетон…