«У вас есть Birkin? Любая»: истории байера, разбогатевшего на сумках Hermès
Бывший визажист Майкл Тонелло заработал на перепродаже культовых сумок Birkin бренда Hermès миллионы и написал об этом книгу «Добывая Биркин». Этим летом она вышла в издательстве ОДРИ
Сумок Birkin нет в свободной продаже. Даже самые обеспеченные клиенты попадают в лист ожидания, находиться в котором они могут от пары месяцев до нескольких лет. Майкл Тонелло понял, как можно обойти созданную люксовым брендом очередь. В течение пяти лет он помог заполучить желанные сумки десяткам отчаявшихся богатых женщин. В своих остроумных заметках Тонелло описал путь от первых купленных им Birkin до попадания в черный список Hermès.
***
…где-то на границе моего периферического зрения, мелькнуло что-то оранжевое. Вернувшуюся продавщицу едва можно было разглядеть за громадной, цвета дорожного конуса коробкой в руках. Похоже, она была размером около двух квадратных футов. При мысли, что там внутри, у меня пересохло во рту. Она пригласила меня подойти к одному из отдельно стоящих столиков-островов, которые есть в каждом магазине Hermès.
— Господин Тонелло, могу предложить вам одну, если вы заинтересованы в покупке. Это 35-сантиметровая «Биркин» из крокодиловой кожи, цвет антрацит. Хотите взглянуть?
О да, я кивнул. Я не доверял своему голосу.
Она выдвинула ящик стола, достала из него пару безупречно чистых белых хлопковых перчаток. Сняла крышку коробки и осторожно положила ее рядом. Под крышкой было четыре слоя тончайшей упаковочной бумаги, настолько гладкой, что она выглядела как накрахмаленная (позже я узнал, что Hermès специально заказывает упаковочную бумагу без содержания каких-либо кислот). Она аккуратно преодолела преграды из белой бумаги, осторожно положив каждый лист один на другой так, что их края совпадали с абсолютной точностью, а стороны соответствовали направлениям север, юг, восток и запад. Затем крайне заботливо, как младенца из колыбели, она подняла «Биркин» и положила ее прямо перед моими удивленными глазами. Сумка все еще была спрятана внутри чехла бледно-желтого цвета. Она развязала шнурки мешка и раздвинула ткань. (Я готов был услышать звуки фанфар.)
Как только покровы были сняты, я стоял, вытаращив глаза, — надеюсь, это не было столь очевидно. Угольно-серого цвета (я предполагаю, «антрацит» подразумевает именно этот цвет), сумка из кожи крокодила выглядела роскошно.
Продавщица продолжала свой рассказ:
— Как вы сами можете заметить, фурнитура сделана из палладия. Мне кажется, она прекрасно сочетается с теплым цветом черного угля. — С этими словами она взяла сумку и вышла из-за стола.
Она прошла мимо меня к зеркалу на противоположной стене — медленно поворачиваясь на своих десятисантиметровых каблуках, слегка покачивая сумкой и не касаясь колен. Я наблюдал за ее отражением в зеркале — она выглядела так, будто открывала мне невероятную тайну. Через мгновение она протянула вперед руку — сумка изящно висела на двух пальцах, явно предоставляя мне возможность подержать ее.