Москва – Петушки
Выпускницы Академии балета имени Ваганомосква петушки
вой Настя и Арина Шевцовы – лица нового русского (и мирового!) кино.
Настя снимается вместе с Жюльет Бинош и Мелани Тьерри. Арина играет главную роль в «Кислоте» Александра Горчилина и становится грезой поколения Z. Вместе они — диджей-дуэт Deux Dos, друзья дома Chanel и наша большая надежда на то, что очень скоро ретроградный Меркурий покинет российский институт звезд.
Суздаль, Золотое кольцо, наши дни. Вот как могла бы (хорошо!) выглядеть новая кинозвезда из России — кейп цвета фуксии с подоконника, оверсайз-костюм в гусиную лапку и оренбургский пуховый платок.
Вообще удивительная история.
Настя пришла поступать в Вагановку с сестрой за компанию — Арину не взяли из-за возраста, а Настя уже через пять лет танцевала в Мариинском в «Коньке-Горбунке» Ратманского и «Щелкунчике» Шемякина. Главный французский хореограф современности Анжелен Прельжокаж для своего дебютного фильма «Полина» (с участием Жюльет Бинош!) отсмотрел девятьсот претенденток на главную роль, включая известных прима-балерин, — а выбрал артистку кордебалета Мариинки. Совершенно верно — Настю. Дальше — Венецианский кинофестиваль, пробы в сериал Amazon и свой агент в Париже.
Отучилась в Академии Агриппины Яковлевны и Арина — но вскоре решила стать юристом и так бы и творила «закон и порядок», если бы Настя прошла пробы в фильм Александра Горчилина «Кислота» — антиманифест поколения,
Настю на пробах не утвердили. Зато вместе с Александром Кузнецовым и Филиппом Авдеевым утвердили Арину.
Далее Горчилин взял Кинотавр за лучший дебют, а Арина стала «той, невероятной из «Кислоты» и снялась в Empire V — фильме по роману Пелевина с Павлом Табаковым и Oxxxymiron.
Тут важно понимать, что на дворе сентябрь 2019 года — и сестры не хотят ограничивать себя актерством: занимаются музыкой в диджей-дуэте Deux Dos, монтируют дебютную короткометражку, думают о том, чтобы вернуться в танец и уехать на гастроли. «Куда это вы поехали? — спрашиваем мы и увозим сестер в заповедный Суздаль. — А поговорить?»
Вообще непонятно, почему к вам до сих пор не стоит очередь из режиссеров. Вы сами как думаете?
Арина: У нас нестандартная внешность для российского кино — так мне кажется. Чаще всего у режиссера заранее есть определенное видение, подходишь ты на роль или нет, и иногда типаж важнее, чем твое мастерство. Плюс ты можешь сыграть не очень, но так общаться, что это понравится режиссеру, у него сложится образ. Это умение важно для актера, а у меня его почти нет.
Настя: Мне вообще не очень нравится, как в России проходят пробы. Отношение такое: «Ну давай, покажи, на что ты способен!» — от этого многие зажимаются. Во Франции, например, ты чувствуешь большую заинтересованность, даже поддержку.
Мне постоянно присылают сценарии, связанные с балетом. Актерская профессия привлекает меня тем, что я могу открывать в себе новое. А тему балета я для себя за четырнадцать лет исчерпала. Мое амплуа мечты — как у Инны Чуриковой: полукомедийные роли. Я немного клоун! Не надо так на меня смотреть — в хорошем смысле: люблю смешить людей!
Вы хотите продолжать развиваться в кино?
Арина: Играть — мое хобби, но не профессия. Сам процесс мне кажется скучным, я деградирую. Сижу, жду дубля, потом снимаюсь еще раз и даже не могу книгу почитать в перерыве, потому что все время думаю о роли. День проходит как в тумане.
Настя: Подожди, тут я поспорю! Погружаясь в персонажа, изучаешь себя: нужно обнаружить и вытащить из себя качества, свойственные герою, но не обязательно — тебе. С другой стороны, может, до этого ты в себе их не замечала. Получается, когда работаешь над ролью, развиваешься!
Арина: Ну, лично у меня мысли как-то останавливаются. Мне нравится организовывать процесс и руководить им, а не быть исполнителем.
И какие в связи с этим выводы?
Настя: У меня в Париже появился очень хороший агент, он видит мое амплуа, советует правильные роли и настаивает на том, чтобы я сделала визу. Меня только что не взяли в сериал канала Amazon, хотя я прошла пробы и меня утвердили на роль! Я очень, конечно, расстроена. Так что выводы — заняться документами.
Арина: В июне мы с сестрой сняли короткий метр, который отправим на кинофестивали. Я планировала снять его для поступления в киношколу, но, сложив вместе сюжет, актеров, локации, поняла: может получиться что-то классное.
Настя: Главную роль исполняет бывший балетный однокурсник Арины Женя Шолков, который сейчас поступил в МДТ.
Арина: Сценарий придумала я и сначала хотела работать над фильмом сама, но в итоге мы поняли, что лучше режиссировать вместе.
Настя: Все равно мы с Ариной все время рядом.
Скажите, умеете дополнять друг друга?
Арина: Я меньше волнуюсь.
Настя: Я очень часто паникую. В непредвиденных ситуациях впадаю в ступор, а Арина в этот момент может быстро среагировать.
Арина: Настя хорошо работает на монтаже, потому что она какая-то очень точная, детальная и склонна к перфекционизму.
Что в итоге получилось?
Арина: Фильм о том, что каждый должен заниматься тем, чем ему нравится и что у него хорошо получается, — независимо от пола.
Правильно ли я понимаю?..
Арина: Нет, фильм не про феминизм!
Настя: И не про трансгендеров!
Хорошо, а балет — это пройденный этап? Более вы с ним свою жизнь не связываете?
Настя: Балет нас не покидает!
Арина: И не покинет никогда.
Настя: Я стараюсь заниматься — грустно терять наработанное.
Арина: А я давно не занималась. Но недавно мы задумались о гастролях!
Настя: Многие русские труппы месяцами выступают за границей. Мы подумали: такие гастроли — отличная возможность привести себя в форму, заодно путешествовать и диджеить. И нас тут же позвали в Монако с перформансом: играть музыку и танцевать одновременно.
В нашем детстве было в ходу стихотворение Агнии Барто: «Драмкружок, кружок по фото, мне еще и петь охота». Это ирония: советский и постсоветский ребенок не должен разбрасываться. А сейчас эта просто-таки обязательная форма существования называется междисциплинарностью. Ты должен уметь все понемногу.
Настя: Я точно должна сделать такую татуировку: эта фраза идеально точно описывает всю мою жизнь. Да, с одной стороны, появилось больше возможностей пробовать себя в любой сфере. Еще пятнадцать лет назад девочка без профильного образования никогда бы не сняла фильм, попросту не было такой технической возможности. С другой стороны, когда занимаешься всем одновременно, распыляешься и не можешь всю свою силу направить на самое важное. Поэтому я пытаюсь методом проб понять, что мне ближе всего.
Арина: Я пока выбираю из диджейства, актерской профессии, режиссуры и юриспруденции.
Юриспруденции? Вот это сейчас было неожиданно!
Арина: Когда я решила уйти из балета, то стала размышлять, кем же я хочу быть. И поняла, что судьей. Так я оказалась на юридическом факультете. Балет — режимная история: утром занимаешься классикой, потом репетиции, обед, репетиции, спектакль, сон. Все! Балет, возможно, даже скучнее, чем юриспруденция. Нужно быть второй Анной Павловой, чтобы балет превратился в сказку. А я вовремя поняла, что это не моя история.
Настя: Я ушла из Мариинского театра, потому что меня позвали в два кинопроекта. Отпроситься не получилось, и пришлось выбирать: либо я снимаюсь, либо остаюсь танцевать. К тому моменту меня тоже разочаровал балет. Когда я училась, мне все представлялось таким возвышенным! Мы с подругами каждый день ходили за кулисы Мариинского: смотрели, представляли, мечтали. А на деле, если ты не прима, все не так радужно. И времени на развитие других талантов не остается.
Театральная система для вашего поколения — недостаточно гибкая?
Настя: Я знаю много талантливых танцовщиков, которые боятся уйти из системы, потому что возраст, ипотека, семья. Проблема в том, что ты с детства занимаешься исключительно танцем и кажется, что у тебя нет других талантов вообще. Люди в балетной профессии часто остаются инфантильными, они все время под присмотром. Представьте, репетиция, у станка сорокалетние мужчины, а педагог им кричит: «Вася, тяни носок!» Ты как будто в вакууме и не понимаешь, что где-то еще есть жизнь. В то же время балет — это прекрасное искусство, я его очень люблю. Но теперь уже только смотреть.
Арина: Хорошо, что сейчас ситуация меняется и недавние выпускники Вагановки занимаются современной хореографией, придумывают себе параллельные с театром проекты. Про балет, кстати, можно было бы и фильм снять, потому что хороших на эту тему просто удручающе минимальное количество.
Настя: Когда я училась в Вагановской академии, вышел «Черный лебедь» Даррена Аронофски, и мне он ужасно не понравился. А в прошлом году на балу в Эрмитаже я танцевала дуэт из фильма «Полина» Прельжокажа и на главной лестнице нос к носу столкнулась с ним — с Аронофски! У меня в моменты совпадений и случайных встреч сразу дико начинают генерироваться идеи, и я, естественно, подошла поздороваться. Сказала, что я балерина — и в восторге от «Черного лебедя», что на тот момент было абсолютной неправдой. Но сработало! Даррен расцвел и позвал нас с Ариной на неофициальное афтепати Эрмитажного бала — мы отправились в клуб «Клуб» в компании с Покрасом Лампасом, Аглаей Тарасовой, ее мамой, Ксенией Раппопорт, и очень хорошо провели время, надо сказать.
Пришлось пересмотреть «Черного лебедя» еще раз! Видимо, прошло время, и я увидела в фильме совсем другие смыслы — он мне понравился! Раньше я обращала внимание на неправдивость изображения балетной жизни, а теперь поняла, что он о нездоровом перфекционизме, одержимости, которая редко приводит к чему-то хорошему, но без которой сложно стать великим творцом. Потом мы еще встречались с Аронофски в Нью-Йорке, когда я ездила на актерские курсы.
Что, кстати, за курсы?
Настя: А это еще одна история про то, как важны случайные встречи! Однажды я шла по улице и случайно встретила Жюльет Бинош…
Это на до в районе Рубинштейна ходить, чтобы Бинош встретить?
Настя: Я бы все-таки рекомендовала парижские улицы. Так вот, вместе с Жюльет мы снимались у Анжелена Прельжокажа в фильме «Полина». И она посоветовала мне курсы коуча Сьюзан Бэтсон (Susan Batson), которая в том числе работает с Николь Кидман. Так я поехала за ней сначала в Берлин, а потом в Нью-Йорк! Метод называется «Правда», и его суть в том, что ты учишься не изображать, а вытаскивать из себя все, что нужно для роли. Часть уроков — реальные психологические тренинги, когда каждый выходит в центр зала, делится детскими травмами, все в итоге рыдают, а педагог с этим помогает справляться. Может, звучит дико, но этот метод реально работает!
«Правда» тебя изменила?
Настя: Да! Но просто это не было! На тренинг со всего мира прилетели очень знаменитые актеры, а я ведь не профессионал и всю неделю стеснялась, не могла раскрыться. А в последний день нам дали задание — невероятно сложную сцену — и, как я ни старалась, как ни пыталась дать драмы и пустить слезу, ничего не получалось. Я думала: «Может, и не заниматься мне этим? Ну раз не получается, надо просто забить!» Но в момент, когда я вышла на сцену с решением забить, получилось просто нереально круто. В итоге я и рыдала, и кричала — из меня вышло абсолютно все. Это был поворотный момент: я поняла, что нужно просто отпустить! И это, наверное, главный был для меня урок.
Арина, а тебе в чем хотелось бы прокачаться?
Арина: Я хотела бы научиться техническим моментам кинопроизводства. Как руководить процессом съемок, какой должна быть команда и как с ней правильно взаимодействовать, как получить картинку, которую я хочу, как ставить свет и как монтировать. Идеям не учат: они у тебя либо есть, либо нет. Еще мне бы хотелось научиться лучше коммуницировать. Ты не можешь создать свой мир в одиночку: нужно направлять людей, организовывать их, располагать к себе.
У кого бы ты хотела учиться?
Арина: Мне интересен метод Александра Сокурова. На курс в Нальчике он набрал учеников, которые, условно, были как чистый лист: не ходили в музеи, не смотрели кино. Сокуров их образовывал, а за счет того, что у его студентов не было стереотипов, сейчас у них получаются интересные, необычные проекты, такие как у Кантемира Балагова. В этом году Александр Николаевич набрал курс в Институте кино и телевидения в Петербурге — но я об этом поздно узнала!
Чистым листом тебя не назвать, но, выучись ты на режиссерском курсе, что бы снимала?
Арина: Меня цепляют жизненные сюжеты — не только фантазийные сказки. Тот же Сокуров в своей лекции говорит, что стоит просто посмотреть вокруг: сюжетов масса на квадратный метр нашей жизни, а кино снимают банальное и одинаковое. Мне хотелось бы придумать какую-нибудь мистическую историю, качественный ужастик.
Ваше поколение — визуа лы. Что д ля вас важнее: картинка или нарратив?
Настя: Красота кадра для нас и правда очень важна. Мы часто обсуждаем, что в нашем отечественном кино это одна из самых больших проблем.
Арина: При этом важна не только операторская работа, но и дизайн, костюмы, свет. Тот же Балагов в обоих своих фильмах ювелирно работает со светом, что тоже сильно выделяет его из остальных. Конечно, картинка без смысла — это пусто и плоско, поэтому, наверное, они по-прежнему имеют равное значение.
В фильме «Кислота», где у меня была роль, за картинку отвечала оператор Ксения Середа. Как раз Ксения хорошо видит кадр и выстраивает его картинно: «Дылда» Балагова — тоже ее работа. С режиссером Сашей Горчилиным они доверяли друг другу абсолютно, как лучшие друзья. Иногда Ксения показывала Саше два варианта решения кадра, а он говорил: «Я ничего в этом не понимаю. Выбирай сама!» Так что важна и хорошая команда — особенно в молодом кино. Например, наш фильм точно не будет суперпрофессиональным, но как минимум будет необычным — и картинкой, и сюжетом.
Арина, тем не менее ты, кажется, единственная актриса, у которой нет инстаграма (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена).
Арина: У меня с этой социальной сетью сложные отношения. Когда я поняла, что, собираясь в поездку, думаю о том, какие фотографии я оттуда выложу, я поняла: это какая-то жизнь для подписчиков получается — и удалилась. Наверное, такой ход событий логичен для человека с интровертным складом характера, как у меня. Хотя я понимаю: инстаграм (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена) — это и рабочий инструмент.
Что в вас вложили родители?
Настя: Мама окончила петербургскую консерваторию по классу фортепиано, у папы — юридическая фирма. В детстве у нас была традиция каждые выходные ходить в музей, что лично я просто ненавидела. Мы должны были смотреть картины и объяснять, почему нам понравилась та или иная.
Арина: Мы слышали столько опер, сколько многие не слышали за всю жизнь.
Настя: Моим любимым был вагнеровский цикл «Кольцо нибелунга». Бедный папа вынужден был сидеть со мной часами в Мариинском театре несколько вечеров подряд.
Арина: Еще мы постоянно путешествовали, причем в невероятные места, например в Патагонию. Обязательно нужно иметь свое мнение — так воспитывал нас папа. И единственное, где своего мнения не могло быть, — это спор с папой, конечно.
Настя: Нас настраивали, что мы должны стремиться к большему, покорять мир, искать себя. Но при этом папа с мамой иногда спрашивают: «А когда же мужья и где внуки?»
Арина: То, что мы придумали диджей-дуэт Deux Dos, — логично. С мамой мы с детства занимались музыкой, а папа — меломан, у него огромная коллекция пластинок: классика, Beatles, Pink Floyd.
Настя: У меня вообще профессия мечты — дирижер! Обожаю, как работает Теодор Курентзис.
Арина: Но пока мы будем развиваться в диджеинге и планируем писать музыку сами.
Скажите, а вас не раздражает, когда к вам обращаются как к некоему единому целому?
Арина: Очень раздражает! Нас даже на кинопробы часто зовут вдвоем — и бывает, на одну роль. А бывает, кто-то из нас от проекта отказывается, и тогда вторую тоже не берут. Пользуясь служебным положением, обращаемся ко всем: люди, поймите, мы отдельные творческие единицы!
Благодарим Вадима Дымова, а также администрацию гостиницы «Сокол» в г. Суздаль за помощь в организации съемки.
Фото: Абдула Артуев
Художественный руководитель: Яна Милорадовская
Стиль: Эльмира Тулебаева
Продюсеры: Ксения Гощицкая, Ирэна Азаркевич
Прически: Мила Белова
Ассистент стилиста: Аня Хамиш
Макияж: Chanel
Уход: Chanel Hydra Beauty Microcrème, Chanel Hydra Beauty Essencemist, Chanel Hydra Beauty Micro Gel Yeux
Макияж Насти: тон Chanel Les Beiges Glow Medium Light; румяна Chanel Rouge Coco Lip Blush 416; брови Chanel Le Crayon Sourсils 808, Chanel Lа Palette Sourcils 50; подводка и тени Chanel Stylo Yeux Waterproof 943, Chanel Ombrе Première 808; тушь Chanel Inimitable 30; помада Chanel Rouge Coco Lip Blush 416
Макияж Арины: тон Chanel Sublimage le Teint 10; румяна Chanel Rouge Coco Lip Blush 416; брови Chanel Le Crayon Sourcils 810, Chanel La Palette Sourcils 50; подводка и тени Chanel Stylo Yeux Waterproof 943, Chanel Ombrе Première 808; тушь Chanel Inimitable 30; помада Chanel Rouge Coco Lip Blush 416