Директор по культуре
Людей, которые меняют арт-ландшафт города, — единицы, и знать их нужно в лицо. Работы Бакста и Бенуа? Костюмы Пьера Кардена для Майи Плисецкой? Балеты Анжелена Прельжокажа и Матса Эка? Спасибо за возможность увидеть говорим Наталье Метелице
Невозможное возможно
Кто бы мог подумать, что самые актуальные события петербургской осени родятся в музейной тиши, среди смотрящих на суету с укоризной старинных портретов. Музейные ценности, как растения, не любят, когда их кантуют, и подозрительны к инициативам, но именно из культурной казны, Санкт-Петербургского музея театрального и музыкального искусства, растут лучшие поводы осени — юбилей музея с задиристой меткой «100+10» и фестиваль «Дягилев. P. S.». Локомотивом, катализатором, организатором, художественным руководителем и блистательным лицом этих событий остается директор Наталья Метелица. Когда она влетает в зал, внося флер дорогого парфюма, что-то в нем меняется. Дамы тайком рассматривают ее украшения, мужчины между прочим подтягиваются, и все вне зависимости от половой принадлежности начинают внимательнее слушать и… лучше работать. Метелица же, как кажется (и это только видимость), не обращает ни на что внимания. С горящими глазами она с лету рассказывает об очередном Прекрасном Деле, только что придуманном и на наших глазах осуществленном. Она вообще мастер придумывать самое неожиданное и невозможное, чего просто не может быть, потому что не может быть никогда. А потом как-то так лихо скидывает воздушный хитон музы и влезает в рабочую робу, чтобы с утра до ночи каждый божий день делать фантазии былью. На это она кладет всю свою энергию, время, ум, обаяние. И для этого умеет общаться с любым живым существом любого социального слоя, между делом воплощая искомую норму современного глобального мира и дворянское чувство равенства со всем живущим, возносимое отечественными классиками.
Соль земли: Пруст, бурьян и Русский Север
Созидатели родятся в провинции. Исключения есть, но хлипким детям столичных семейств с их нервностью и ангиной не тягаться с полными сил понаехавшими, в тени дубрав много читавшими, делавшими и набравшими энергии для мегасвершений. У выросших на Русском Севере к тому же бонус: давно известно, что местная энергетика заряжает как северным сиянием. Наталья Метелица родилась в богом забытом местечке Раньково Псковской области, где родители — почвенные интеллигенты стоически учили и лечили. Мама — врач в окружной больнице одна на восемьдесят коек. Папа — сам директор, сам учитель математики в школе за восемь километров. Любимый ребенок — уже большая, сама справится. Есть в этой школе жизни что-то от обучения дворянских девочек шитью и стряпне — никогда не должно пригодиться, но надо уметь. Когда полжизни спустя Метелица привезла в Раньково парижских дам в соболях и диорах — полюбоваться на бывшую барскую усадьбу генерал-лейтенанта фон Дерфельдена, — дамы дивились, как естественна рафинированная Natasha в предлагаемых обстоятельствах. Вот ведь наивные. А Natasha средь одолевших усадьбу лопухов и бурьяна думала, что здешние запахи будят ощущения момента как у Пруста и вообще все это Раньково неспроста. Архивы утверждают, что старший сын Ивана Платоновича фон Дерфельдена Владимир женился на графине Елизавете Шереметевой (Шереметевский — главный дворец руководимого ею музея!), а пара десятков деревень вокруг принадлежали помещице Рокотовой, тетке Сергея Дягилева (главный герой руководимого ею фестиваля!). Так что концы с концами сошлись, а вы говорили «провинция». Это не провинция, а мистика.
Ее университеты
Покорять столицы Наталья поехала бойко, с избытком сил и свободная от понимания, куда их применить. Замах был то ли совсем уж на «умное» (даром что ли медалистка-отличница), то ли в актрисы (не пропадать же внешности). Но ее урезонил добрый друг: «Ты правда хочешь быть артисткой-дурочкой? Иди хоть в театроведы!» — и она пошла. Написала рецензию на фильм «Ионыч», прошла собеседование, получила по специальности 5 и 5 — словом, хорошо сымпровизировала. Сейчас признается, что путала героев Малого и Александринского, но это быстро прошло благодаря стараниям педагогов старой закалки. Один из них, Исаак Израилевич Шнейдерман, когда ноги понесли любимицу в Театральный музей на площади Островского, порекомендовал ее экскурсоводом и младшим научным сотрудником. С тех пор тут и работает. Первый встречный в том музее со скуки читал газету, но временами там случались чудные дела. На чай с плюшками в музейной подсобке собирался цвет ленинградской богемы. В этой питательной среде проявились свойства Натальи — фрондерство и умение воплощать невоплотимое. У нее есть масса историй, иллюстрирующих эти качества, например об афише вечера памяти Владимира Высоцкого: когда Алла Демидова и другие друзья-артисты после смерти барда решили дать концерт его памяти в Театральном музее в обход могущественного Управления цензуры, начальство нехотя согласилось, «но чтоб без шума», а Наталья на свой страх и риск все-таки напечатала в типографии афишу вечера — по тем временам это было невероятно круто.