«Я подружилась с болезнью»
30-летняя Анна Лукиянова почти всю жизнь скрывала проблемы и считала себя сумасшедшей. Но однажды все изменилось — она встретилась с человеком, которому смогла довериться.
«Осознание, что со мной что-то не так, пришло очень рано. Точнее, я вообще не помню себя абсолютно здоровой. Первое воспоминание – мне пять лет, я включаю и выключаю свет в комнате и не могу остановиться. Уже тогда я понимала: это ненормально, никто больше так не делает, и чувствовала, что надо это скрывать. Как-то мама посадила меня, дошкольницу, к себе на колени, достала огромный медицинский справочник про все болезни мира – такие раньше в каждом доме были – и прочитала про обсессивно-компульсивное расстройство, сказав: вот что у тебя сейчас происходит, не надо так делать, прекращай. К сожалению, мама этим и ограничилась – никуда меня не повела и вообще не касалась этой темы. Наверное, надеялась, что все само пройдет. Много лет спустя я узнала, что обсессия — непроизвольная навязчивая и пугающая мысль, а компульсия — странное утомительное действие для избавления от этой мысли. А тогда я напрочь забыла об этом диагнозе, да и о самом эпизоде вспомнила уже во взрослом возрасте, в процессе психотерапии. Я 20 лет жила с ощущением, что делаю что-то плохое, что я ненормальная и, если об этом кто-то узнает, меня упекут в сумасшедший дом. А мне хочется жить в нормальном мире, среди людей. Я росла самым незаметным и мимикрирующим человеком на свете: училась на четверки, не пропускала уроков, все делала вовремя, под всех подстраивалась, лишь бы не привлекать к себе внимания. И это была самая большая проблема: если бы я так тщательно не «шифровалась», я бы, возможно, получила помощь гораздо раньше. Постепенно все новые ритуалы проникали в мою жизнь. Помыть руки мне нужно было обязательно четыре раза, заново включая воду. Затем взять четыре салфетки, чтобы вытереть руки. Прежде чем встать со стула, мне требовалось сосчитать от шести до нуля. Обязательно потрогать батарею, поднимаясь по лестнице. Все действия были подчинены одной цели – не допустить ничего плохого для близких. Просто приходит мысль, как приказ – что нужно срочно прикоснуться к батарее, иначе умрет мама. Подходишь, трогаешь, как будто ненароком, незаметно для всех, и идешь дальше. Я переживала, что с родителями случится что-то страшное – болезнь, катастрофа, и я должна их от этого спасать. Позже эта тревога распространилась и на других значимых людей. Был еще сильный страх разрушить хорошие отношения. Сразу приходили мысли – а что бы такое сделать, чтобы этот мальчик или девочка не перестал(а) со мной дружить? Со стороны это может напоминать какой-то увлекательный квест, который проходит герой, чтобы спасти мир. Но для меня эти задачи были тяжким грузом. Дурные пророчества вселяли хтонический ужас. Я не понимала, почему именно я отвечаю за благополучие близких, а иногда и всего мира.
В школе я еще как-то справлялась, но в университете болезнь достигла пика. Я поступила в нижегородский НИУ ВШЭ на факультет менеджмента и переехала в Нижний из родного Кирова, начала учиться и работать. При этом пугающие мысли и ритуалы занимали, наверное, 90% времени. Приходилось все раньше вставать, чтобы везде успевать. За завтраком я пыталась отрезать кусок хлеба определенного размера, иногда это получалось только с десятой попытки. Надевала ботинки – и шнуровала их три раза. Выход из подъезда был особой болью: периодически мне приходило в голову, что надо спуститься и подняться обратно на свой третий этаж по ступенькам десять раз. С меня катится пот, ноги ноют, время поджимает,