ОгонёкИстория

Как брали Крым

При советской власти гражданская война рисовалась чередой триумфов и побед, но это была победа над собственным народом

«Чонгар» — так назывались опубликованные в «Огоньке» полвека назад воспоминания Владимира Михайловича Млечина о том, как в ноябре 1920 года брали Крым. Он в 17 лет, в 1918 году, пошел добровольцем в Красную армию. А тогда служил в 4‑й армии, подчинявшейся Михаилу Васильевичу Фрунзе. Когда в сентябре 1920 года Фрунзе принял Южный фронт, под властью белых оставался лишь полуостров Крым.

Совсем недавно я стоял на Чонгаре, где сто лет назад воевал мой дедушка, и было время подумать, как эти события видятся сегодня и почему большевики взяли верх в Гражданской войне.

Призраки прошлого и будущего

Большевики контролировали центр России, Москву и Питер, это было огромное преимущество в войне. Их противники находились на периферии и практически не представляли себе, что делают союзники на другом конце огромной страны.

«Противобольшевистская Россия,— вспоминал лидер эсеров Виктор Чернов,— была разбита на ряд обособленных, оторванных друг от друга областей, с разными, дичившимися друг друга правительствами; и в каждой области кипела междоусобная борьба партий».

Ленин и Троцкий предстали в роли сторонников твердой власти, взявшихся восстановить государство, разрушенное в феврале 17‑го, и наказать тех, кто разрушил великую империю. Со страниц «Правды» председатель Реввоенсовета Республики Троцкий провозглашал: «Большевизм национальнее монархической и иной эмиграции. Буденный национальнее Врангеля».

Белые не могли завоевать симпатии крестьян, которые после революции захвати‑ ли землю помещиков и все их имущество. Если бы белые твердо заявили, что земля у них и останется, крестьяне бы, возможно, отнеслись к белым иначе. Но белые вожди объявили, что судьбу земли решит Учредительное собрание после войны.

Красная армия на три четверти состоя‑ ла из крестьян, рабочих и казаков. И в белой армии крестьяне составляли те же три четверти. Иногда крестьяне по нескольку раз перебегали из одного войска в другое. Пытались понять, с кем им лучше. Показалось, что возвращение помещиков хуже, чем продотряды.

«Одни бьются за призрак прошлого,— писал Владимир Набоков,— другие — за призрак будущего». Белая армия представляла прошлое страны, и далеко не всем хотелось вернуться в прошлое.

У белых не было ни военных заводов, ни армейских запасов. Все три российских оружейных завода — Ижевский, Сестрорецкий и Тульский — находились на территории, которую контролировали большевики. Без помощи союзников деникинская и колчаковская армии воевать бы не смогли.

Проиграв, генералы называли множество причин своего поражения. Забывали еще одну: Белое движение не выдвинуло фигур уровня Ленина и Троцкого. Один из историков предложил задуматься над тем, каким был бы исход Гражданской войны, если бы Ленин и Троцкий с их железной волей, энергией, целеустремленностью и верой в свою правоту воевали на другой стороне?

Бои продолжались сутки

Командовавший белой армией Петр Николаевич Врангель понимал, что его попытка продолжить войну безнадежна: у него в Крыму слишком мало войск. Помощь союзников? Первая мировая завершилась, и Антанта потеряла интерес к антибольшевистским силам как союзникам в войне с Германией. В июне 1920 года в Лондоне решили прекратить содействовать Белому движению.

В истории утвердилось представление о том, что построенные под руководством французских и английских инженеров укрепления превратили Перекоп в неприступную крепость. В реальности работы не были завершены.

Крымская газета «Вечернее слово» самоуверенно писала: «Красные в ближайшие дни попытаются штурмовать перекопские позиции. Пусть себе лезут и разбивают головы о перекопские твердыни. Перекопа им не видать».

Но о том, что ров можно обойти через Сиваш (Гнилое море) — систему мел‑ ких заливов, отделяющих Крым от Большой земли,— белые генералы почему-то не подумали, хотя именно так поступали русские войска, когда в ХVIII веке воевали с Турцией.

В ночь на 8 ноября 1920 года части 15‑й стрелковой дивизии 6‑й армии обошли перекопский вал. Кто участвовал в атаке, не забыл ее до конца жизни.

Мой дедушка восхищался тогда Михаилом Васильевичем Фрунзе:

«Десятки и десятки тысяч людей были готовы по его приказу кинуться в огонь и воду! Не в переносном смысле — они действительно бросались в стылую и вязкую грязь Гнилого моря и шли под шквальным огнем.

Что должен был пережить этот человек, когда ему доложили, что ветер переменился, вода в Сиваше прибывает, вот-вот под воду уйдут броды и дивизии наши, с таким трудом захватившие плацдарм на Литовском полуострове, окажутся отрезанными и будут обречены на уничтожение?

В прорыв, пока не поздно, надо бросить свежие силы. В два часа утра в Строгановку пришла 7‑я кавалерийская дивизия. Фрунзе немедленно направил ее в Сиваш. Такой же приказ был отдан махновскому командарму Каретникову.

Какие нервы, какое сердце нужны были, чтобы выслушать донесение о том, что атаки на Турецкий вал отбиты, что наступающие понесли тяжелые потери и залегли, прижатые к земле смертоносным огнем? И он точно выбрал день и час, когда нужно было ввести в бой дивизии 4‑й армии, чтобы добиться уже не перелома, а разгрома врага!»

Белые и предположить не могли, что войска Фрунзе преодолеют это ледяное болото. К концу дня красные заняли Литовский полуостров и оказались в тылу белых. Армия Врангеля была обречена. В ночь на 9 ноября, боясь окружения, белые стали отходить. Иначе говоря, интенсивные бои продолжались сутки.

Прощание с Россией

Генерал Врангель принял решение эвакуировать армию, хотя судьба покидающих родину не внушала оптимизма.

11 ноября появилось сообщение: «Правительство Юга России считает своим долгом предупредить всех о тех тяжких испытаниях, какие ожидают приезжающих из пределов России.

Недостаток топлива приведет к большой скученности на пароходах, причем неизбежно длительное пребывание на рейде и в море. Кроме того, совершенно неизвестна судьба отъезжающих, так как ни одна из иностранных держав не имеет никаких средств для оказания какой-либо помощи как в пути, так и в дальнейшем.

Все это заставляет правительство советовать всем тем, кому не угрожает непосредственная опасность от насилия врага, остаться в Крыму».

Врангель приказал войскам оторваться от противника и двигаться к портам — погрузка на корабли шла в Севастополе, Евпатории, Ялте, Феодосии, Керчи. Командование белой армии мобилизовало весь флот для вывоза не только военнослужащих, но и пожелавшего уехать гражданского населения.

Французский адмирал Шарль Дюмениль, обеспечивавший эвакуацию, направил советским властям радиограмму: