«Эта история началась, когда я получила доступ к архивам Фаины Раневской»

Коллекция. Караван историйИстория

Фаина Раневская: «...Я поняла, в чем мое несчастье. Я не актриса, а скорее поэт, доморощенный философ...»

Подготовила Анжелика Пахомова

Фото: Юрий Сомов/РИА Новости

«Эта история началась в 2015 году, когда я получила в РГАЛИ доступ к архивам Фаины Раневской. Во-первых, черновики ее книги удивили меня. Они мало совпадали с тем, что стоит в магазинах под вывеской «мемуары Раневской». Во-вторых, в переписке Раневской с Любовью Орловой, Анной Ахматовой и другими близкими мне открылся образ совсем другой Фаины Георгиевны. Ранимой, неуверенной в себе и... недовольной своей судьбой. Эти письма нигде ранее не публиковались, тем ценнее для нас живые свидетельства века», — рассказывает главный редактор Анжелика Пахомова.

Переписка для Раневской — главная связь с миром, ведь она была одинока, жила одна... И самыми близкими людьми всегда оставались ее друзья, с которыми Фаина Георгиевна делилась своими горестями и радостями именно в письмах. Большую ценность представляет архив актрисы, хранящийся в Российском государственном архиве литературы и искусства: в нем немало писем и коротких записочек Раневской своим адресатам и, наоборот, от них — ей...

Фаина Раневская в молодости, 1929 год. Фото: Советский экран/Fotodom

«Ахматова говорила мне с тоской, что сын не хочет ее знать»

Одна из ее близких подруг — писательница Татьяна Львовна Щепкина-Куперник (когда-то дружившая еще с Чеховым и мечтавшая выйти за него замуж), с которой Раневская сблизилась в немолодые уже годы. Именно Щепкиной-Куперник Раневская описывала эпопею со своим лечением, когда с сердечным припадком угодила в больницу: «Моя дорогая, то, что я сейчас пишу к Вам, дышу и вообще существую, является полной неожиданностью для моих лечащих врачей и для меня самой. Сегодня сползла с постели после десятидневного приступа грудной жабы. Я никогда не думала, что сердце может болеть с такой силой, так неистово и все же продолжать биться. В связи с такой опасной для меня и моих кредиторов болезнью они очень активизировались и даже обнаглели. И хотя мне еще нельзя вставать, я вынуждена была удрать в Ленинград, а оттуда — в Куоккалу. Мне достали путевку в дом отдыха «Пищевик». И по принципу «бери, что дают» я отдала себя во власть пищевиков. Там же идут гастроли нашего театра. Мне придется играть, и это, конечно, самое неприятное...»

Из санатория пищевиков Раневская снова пишет тому же адресату: «Пишу из Куоккалы, куда меня устроил театр, обещая тихий дом отдыха на берегу Финского залива. Залив действительно существует, но о тишине не приходится и мечтать. Тут отдыхают вместо обещанных 60 человек сотня горластых людей с детьми всех видов, начиная от грудных младенцев и кончая верзилами мужчинами, кричащими мне вдогонку ходячие фразы из всех ролей, сыгранных мною в кино... Много гуляю в лесу, иногда лежу на пляже, восхищаясь возможностью одной половиной туловища валяться на камнях Финского залива, а второй — в сосновом лесу. Единственная в этом неприятность, что на меня ходят смотреть экскурсиями, а я не так хорошо сложена!!!»

Это был ее первый настоящий отдых в жизни (Раневской оплатили санаторий на 28 дней. — Прим. ред.). Но ведь это и отпуском назвать нельзя: из санатория Фаину Георгиевну чуть ли не каждый вечер возили в Ленинград играть спектакли, ведь Театр имени Моссовета там гастролировал. «Сижу на сцене и вспоминаю здешний лес, к которому спешу с волнением и трепетом, с каким, бывало, спешила на любовное свидание. Я сейчас легко могла бы бросить сцену, будь у меня клочок земли и «кубышка», — пишет она все той же Щепкиной-Куперник. А через несколько дней у Раневской уже другое увлечение. Она влюбилась... в Ленинград. И Щепкина-Куперник получает теперь письмо такого содержания: «Не сразу отвечаю на Ваше прелестное письмо... У Вас есть опасный соперник. Это он вскружил мне голову, увлек, захватил меня всю, без остатка, и не отпускает ни на минуту. Это город, где сейчас живу, — Ленинград. Играю, как заведенная, каждый вечер — вяло, без движения, но почему-то имею успех... А днем ношусь по городу, обалдевшая от красоты его. Или провожу дни в Эрмитаже... Мне удалось проникнуть в особые кладовые Эрмитажа, где увидела чудо — скифские украшения из золота. Непостижимо! Что такое были скифы? Сейчас я пылаю страстью к ним. Вообще, какая я ветреная! Изменила итальянцам со скифами...»

К Анне Андреевне пришла Раневская, чтобы познакомиться. Они быстро сдружились и фактически не расставались целый год. Анна Ахматова, 1924 год. Фото: Vostock Photo

Способность увлекаться до влюбленности самыми абстрактными вещами, горьковатый юмор, неизменная самоирония, попытки понять свое предназначение, жалобы на невозможность реализоваться... Все это — Раневская.

Одна из самых близких подруг для Фаины Георгиевны — Ахматова. И конечно, документальные следы этой дружбы обнаруживаются в архиве. Например, белый листок бумаги, не больше почтовой открытки: «Доверенность. Передоверяю получить паек Литфонда... заслуженной артистке РСФСР — Фаине Георгиевне Раневской. Анна Ахматова. 19 декабря 1942 г.». Эта доверенность написана спустя год после их знакомства. В ноябре 1941 года Ахматова отправилась в эвакуацию из Ленинграда, Раневская — из Москвы. В Ташкенте их пути пересеклись. Анна Андреевна жила на улице Карла Маркса, рядом с шумным базаром, в двухэтажном деревянном доме, куда поселили всех писателей. У нее была отдельная комната. И вот однажды в эту комнату к Анне Андреевне пришла Раневская, чтобы познакомиться. Они быстро сдружились и фактически не расставались целый год. «Я никогда не видела ее отчаявшейся, в слезах, — писала позже Фаина Георгиевна в письме Павле Вульф. — Только один раз. «Знаете, умерла первая жена моего мужа...» И еще я видела ее плачущей, когда она при мне получила открытку от сына из отдаленных мест. У нее посинели губы, она стала задыхаться... Незадолго до смерти она говорила мне с тоской, что сын не хочет ее знать, не хочет видеть. Она говорила мне это много раз, почти каждый раз, когда мы виделись...»

Из эвакуации Раневская вернулась первой. Она много писала подруге, но Анна Андреевна молчала. Наконец откликнулась — бандеролью, в которой было одно яблоко и письмо: «Милая Фаина, благодарю Вас за Ваши интересные и добрые письма. Я не писала Вам из-за карантина... Эта моя третья большая болезнь в Ташкенте протекала довольно мирно. Я уже начинаю понемногу выходить — погода ослепительная... Как Ваши театральные дела, в какой пьесе Вы заняты? Очень рада, что Ваше здоровье восстановилось в родном климате... Шлю алма-атинское яблоко, чтобы Вы вспоминали Среднюю Азию. Здешние ленинградцы поговаривают о возвращении домой, ленинградские ленинградцы обещают скорую встречу. Будьте здоровы. Ахматова».

«Большая болезнь» не прошла и мимо Фаины Георгиевны. В 1945 году у нее нашли опухоль, срочно прооперировали. Она никому не написала, с трудом могла даже говорить, но настойчивые телеграммы потерявшей ее подруги заставили надиктовать письмо: «Спасибо, дорогая, за Вашу заботу и внимание и за поздравление, которое пришло мне на третий день после операции, точно в день моего рождения, в понедельник. Несмотря на то, что я нахожусь в лучшей больнице Союза, я все же побывала в Дантовом аду, подробности которого давно известны. Вот что значит операция в мои годы со слабым сердцем. На вторые сутки было совсем плохо, и вероятнее всего, что если бы я была в другой больнице, уже не могла бы диктовать это письмо. Опухоль мне удалили, проф. Очкин предполагает, что она была не злокачественная... Я очень терзаюсь кашлем, вызванным наркозом. Глубоко кашлять с разрезанным животом — непередаваемая пытка... У меня больше нет сил диктовать. Дайте <подругам> прочитать мое письмо... Обнимаю Вас крепко и благодарю. Ваша Фаина». Другим друзьям Раневская смогла прислать только открытки со смешными подписями наподобие этой: «Я уже не курю. А без папиросы не могу связать и двух слов...»

С Еленой Кузьминой в фильме «Мечта», 1941 год. Фото: Мосфильм

А потом был страшный для Ахматовой 1946 год, когда ее отлучили от Союза писателей, и с тех пор она больше не пишет писем. Только деловые записки. По воспоминаниям членов семьи Ардовых, где она часто жила, находясь в Москве, Ахматова даже по телефону разговаривала так — ей звонили, что-то спрашивали, сообщали, она говорила: «Да!.. Да... Хорошо... Да...» И клала трубку. Больше не доверяла ни телеграммам, ни письмам. Даже с Раневской они больше не переписывались, все разговоры откладывая до встречи... Кого-то может поразить и то, что до конца дней своих подруги говорили друг другу «вы» и общались, как казалось, довольно сухо. Но таков был уровень общения этих людей. На «вы» всю жизнь были и Раневская с Орловой, хотя дружили очень близко.

«Как подло и возмутительно сложилась наша жизнь в театре»

Известно, что Орлову Фаина Георгиевна не щадила и немало острословила на ее счет, иной раз и довольно жестоко. Именно она рассекретила возраст Орловой. («При смене паспортов Любочка себе скостила целых десять лет, а я, дура, всего два года!») А чего стоит знаменитое выражение Раневской о том, как Любочка поет: «Будто кто-то писает в медный таз». Но Любовь Петровна почему-то не обижалась. Она обожала свою озорную подругу и в письмах обращалась к ней не иначе как «Любимый Фей». Писала: «Вспоминаю нашу встречу у нас в доме. Не забыть бы мне спросить Вас, почему-то Вы смеялись, по-хорошему, надо мной... Как это было симпатично и вкусно! Я очень Вас люблю!»

В архиве Раневской — огромное количество телеграмм по любому поводу от Орловой и Александрова. Если дали награду — «сердечно поздравляем». Если умер кто-то из близких — «всей душой сочувствуем Вашему горю». По поводу каждой новой роли обязательно открытка. Когда Раневской сделали тяжелую операцию, Орлова пишет в больницу: «Я могу иногда Вас долго не видеть, но совсем не могу, когда Вы больны!» А узнав на сборе труппы 1971 года, что Раневская сломала руку, тут же шлет ей открытку: «Стремилась летом навестить Вас, но совершенно не переносила машины. Было плохо с головой. Сидела все лето во Внуково.

Теперь в порядке. Узнала о Вашей руке на сборе труппы. Бедная моя, любимая! Просто не нахожу слов, как я за Вас Страдаю. Конечно, все пройдет, все заживет. Я верю в силу воли моей Феи, но представляю, как болит!» Их переписка длится с 1946 по 1974 год. То есть со времени, когда Орлова и Раневская вместе снимались в фильме «Весна», и почти до смерти Орловой. Любовь Петровна, обычно очень сдержанная и лаконичная в личном общении, в письмах подруге доверчиво сообщает, например, об «уколах красоты», которые она регулярно делает. Вот что она пишет Раневской из заграничной поездки: «Дорогая моя Фаина Георгиевна, Любимый Фей! Спасибо за письмо, оно было радостно в ссылке! Ненавижу гастроли! К моему сожалению, не увижу Вас, но к моей радости, уезжаю домой. 10-го ложусь в больницу, делать необходимые инъекции для профилактики. Хочу пожелать Вам мужества, терпения, покоя в трудных условиях гастролей... Пусть все спектакли будут для вас генеральными репетициями. Не бередите себя, а берегите свои силы, здоровье и нервы! Все мои советы исходят из самой глубины моей души и любви к Вам! У меня нервный спектакль был, ужасный, но потом стало лучше. Но все равно было очень трудно здесь играть — не та страна, не тот свет, и т.д. и т.п. Любимая моя Фея! Обнимаю Вас! Целую!»

А вот еще записка, посвященная мелким женским делам, которые подруги, по всей видимости, перепоручали друг другу: «Дорогой Фей! Посылаю кепку. Починили, как могли. Черная еще не готова, но будет непременно. Благодаря Вам благодарный, но предельно замученный Любовь Орлов». Эта кепка потом еще мелькнет в двух-трех письмах, где Орлова уже возьмет это слово в кавычки: «Волнуюсь, подошла ли «кепка»!» (Вероятно, речь идет вообще не о кепке, а о какой-то изобретенной для Раневской шляпке.)

Фаина Раневская с Яниной Жеймо, Тамарой Селезневской и Еленой Юнгер в фильме «Золушка», 1947 год. Фото: Ленфильм/Кадр из фильма «Золушка»

И конечно, подруги немало написали друг другу по поводу конфликта с руководством театра, который случился у Раневской... Ее обвиняли в рвачестве и гордыне, Орлова пыталась утешить. Вот что она пишет в одном из писем, датируемых как раз 1955 годом, когда Фаина Георгиевна ушла из Театра Моссовета. «Дорогой мой, Любимый Фей! Мы сейчас с Вами говорили по телефону, а мне еще раз хочется сказать Вам: «Я Вас очень, очень люблю!» Американский писатель Амброз Бирс в своей книге «Словарь Сатаны» написал так: «Успех — единственный непростительный грех по отношению к своему ближнему». И ничего с этим не поделаешь!» Последнее письмо Орловой к Раневской содержит пометку, сделанную рукой Фаины — «Незадолго до смерти»: «Моя дорогая Фаина Георгиевна! Мой дорогой Фей! Какую радость мне доставила Ваша телеграмма! Сколько нежных, ласковых слов: спасибо, спасибо Вам! Я заплакала (что бывает со мной очень, очень редко). Ко мне пришел мой лечащий врач, спросил: «Что с вами?» Я ему прочла Вашу телеграмму и испытала гордость от подписи РАНЕВСКАЯ, и что мы дружим 40 лет, и что Вы моя Фея... Доктор спросил, какую Вы готовите новую роль, и мне было так стыдно и больно ответить, что нет у Вас никакой новой роли... «Как же так, — он говорит. — Такая актриса, такая актриса...» И я подумала: почему нашему руководству не важно, будем ли мы играть или нет новые роли. Впрочем, он сказал: «Ваш шеф слишком стар, он страдает маразмом и шизик, мне так говорили о нем» (речь идет о руководителе театра Завадском. —

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Василий Ливанов: Василий Ливанов:

Интервью с киноактером и писателем Василием Ливановым

Караван историй
ДНК вымерших: как кости неандертальцев принесли биологу Нобелевскую премию ДНК вымерших: как кости неандертальцев принесли биологу Нобелевскую премию

Методы Сванте Паабо помогли основать целую науку о ДНК вымерших людей и животных

Forbes
Алена Яковлева: Алена Яковлева:

Алена Яковлева уже более тридцати пяти лет служит в Театре сатиры

Караван историй
Академик Олег Алифанов: Луна, безусловно, должна стать нашим приоритетом Академик Олег Алифанов: Луна, безусловно, должна стать нашим приоритетом

Надо ли людям летать в космос и остаемся ли мы космической державой?

Наука
Екатерина Варнава: «Я сильная, но при этом дико ранимая» Екатерина Варнава: «Я сильная, но при этом дико ранимая»

Екатерина Варнава – о счастье, любви, собаке и стечении обстоятельств

Cosmopolitan
Геотермальные батареи решат главную проблему альтернативной генерации Геотермальные батареи решат главную проблему альтернативной генерации

Что такое геотермальные источники энергии?

ТехИнсайдер
2007 год 2007 год

Выбор преемника, столица против провинции, «замкадье» и Мюнхенская речь Путина

Esquire
Исследовательница из Гарварда назвала 8 типов сложных в работе людей (и как ладить с самыми невыносимыми) Исследовательница из Гарварда назвала 8 типов сложных в работе людей (и как ладить с самыми невыносимыми)

Первый шаг к общению с раздражающими коллегами — знать, с кем вы имеете дело

Inc.
Федор Лавров: «Я охочусь за историями людей, историями становления или разрушения их характеров» Федор Лавров: «Я охочусь за историями людей, историями становления или разрушения их характеров»

Федор Лавров — о том, каково быть ребенком известных родителей

Коллекция. Караван историй
Свет мой зеркальце скажи: что видят животные, когда смотрят на свое отражение в зеркале? Свет мой зеркальце скажи: что видят животные, когда смотрят на свое отражение в зеркале?

Что видят животные в зеркале?

ТехИнсайдер
5 модных ошибок, которые старят женщин после 40 лет: мнение стилиста 5 модных ошибок, которые старят женщин после 40 лет: мнение стилиста

Ты можешь думать, что твои вещи великолепны и прекрасно дополняют друг друга

VOICE
Грусть, ревность и тревога: как пережить разлуку и сохранить отношения на расстоянии Грусть, ревность и тревога: как пережить разлуку и сохранить отношения на расстоянии

Как пережить внезапную разлуку с партнером?

Forbes
Эффект плацебо Эффект плацебо

Организм лечит себя потихоньку, а мы приписываем улучшение препаратам

Добрые советы
8 экспонатов выставки «Под маской Венеции» 8 экспонатов выставки «Под маской Венеции»

Гости выставки-приключения могли отправиться в Венецию XVIII века

Культура.РФ
Как выбрать пленочную камеру? Бренды СССР хорошие? Инструкция Как выбрать пленочную камеру? Бренды СССР хорошие? Инструкция

Если вы когда-то мечтали стать художником — начните фотографировать!

ТехИнсайдер
Как инвестировать в современное искусство — от классического до NFT Как инвестировать в современное искусство — от классического до NFT

Делимся знаниями, без которых в мире коллекционирования не обойтись

РБК
NASA сообщило об успехе космической миссии по изменению орбиты астероида NASA сообщило об успехе космической миссии по изменению орбиты астероида

NASA сообщило об успешном изменении орбиты астероида Диморф

Forbes
Синдром «блестящего объекта»: когда переключаться на новые задачи — вредно Синдром «блестящего объекта»: когда переключаться на новые задачи — вредно

Как понять, что у вас синдром «блестящего объекта»

Psychologies
10 самых красивых женщин всех времен и народов 10 самых красивых женщин всех времен и народов

Самые известные красавицы от палеолита до наших дней

Maxim
Образ жизни Образ жизни

Архитектор и дизайнер Аня Дружинина показывает дачу с садом

Собака.ru
Боль там, где у людей расположено сердце: отрывок из романа «Да — тогда и сейчас» Боль там, где у людей расположено сердце: отрывок из романа «Да — тогда и сейчас»

Отрывок из книги «Да — тогда и сейчас» — истории связи двух семей

Forbes
Из широких штанин: осваиваем стиль 2000-х, глядя на молодого Эминема Из широких штанин: осваиваем стиль 2000-х, глядя на молодого Эминема

Мы составили небольшой гид по стилю Y2K

Правила жизни
Почему близкие становятся чужими и можно ли этого избежать Почему близкие становятся чужими и можно ли этого избежать

Почему люди на самом деле отдаляются и как этого избежать?

Psychologies
8 самых распространенных заблуждений про кофе 8 самых распространенных заблуждений про кофе

Давай проверим, что ты знаешь про самую популярную зависимость современности!

Maxim
«Привет, занят? Я тут куда-то нажал — и всё поломалось»: что бесит айтишников в рабочей переписке «Привет, занят? Я тут куда-то нажал — и всё поломалось»: что бесит айтишников в рабочей переписке

Как ошибки в коммуникации вредят работе

VC.RU
Полезные свойства сезонных грибов: сытная альтернатива мясу и лучший вариант при похудении Полезные свойства сезонных грибов: сытная альтернатива мясу и лучший вариант при похудении

Какие грибы самые полезные и как они влияют на наше самочувствие

ТехИнсайдер
«Ты ведьма, высосала мои творческие силы»: история одного абьюзивного союза «Ты ведьма, высосала мои творческие силы»: история одного абьюзивного союза

Отрывок из книги «Но человека человек» — четыре повести с несчастливым концом

Forbes
Проблемы с близкими: что делать с ребенком-подростком, которому ничего не хочется, и можно ли исправить мужа-абьюзера? Проблемы с близкими: что делать с ребенком-подростком, которому ничего не хочется, и можно ли исправить мужа-абьюзера?

Как уживаться с самыми близкими людьми

Правила жизни
Не то «безупречный управленец», не то «финансовый гангстер»: как президент главного банка США 1920-х обвалил биржу Не то «безупречный управленец», не то «финансовый гангстер»: как президент главного банка США 1920-х обвалил биржу

Чарльз Митчелл превратил одно из самых пугающих мест — банк — в универмаг

VC.RU
Ученые имплантировали фрагменты мозга человека в новорожденных крыс Ученые имплантировали фрагменты мозга человека в новорожденных крыс

Ткани человеческого мозга были успешно трансплантированы в нервную систему крыс

ТехИнсайдер
Открыть в приложении