Как Вирджил Абло сделал высокую моду массовой
Дизайнер-глобалист Вирджил Абло снял моду с высокого пьедестала, чтобы сделать ее ближе к каждому из нас
Он много говорит и перескакивает с одной темы на другую, словно думает вслух. Мысли длинные и путаные, часто повторяются, обрастая новыми деталями и подробностями. Вирджил так старается донести свою идея, что порой перебивает сам себя. Зато слушатель он внимательный и увлеченный настолько, что может предугадать вашу следующую фразу – и произнести ее за вас. Его подруга Ким Кардашьян подтвердит: «Он самый приятный парень в мире, иначе не скажешь».
Впрочем, этот факт вряд ли объяснит внезапную популярность дизайнера: в свои 38 он стал первым афроамериканцем во главе французского Дома (Louis Vuitton) и удостоился собственной музейной ретроспективы. Выставка «Вирджил Абло: Фигуры речи» в Музее современного искусства в Чикаго (до 22 сентября) начинается с рассказа о жизни и увлечениях 17-летнего скейтбордиста Абло из городка Рокфорд в Иллинойсе. Затем переходит к работе в роли креативного директора Канье Уэста и к истории основания собственного бренда Off-White в 2013 году. И под конец повествует о покорении парижской модной сцены.
Абло – очень современный дизайнер. Этот эрудит-многостаночник работает со скоростью социальных сетей, не давая фанатам поводов для скуки. Проектирует мебель для IKEA, зажигает за диджейкой на «Коачелле» и сотрудничает со всеми, кем искренне восхищен, – будь то теннисистка Серена Уильямс или художница Дженни Хольцер. «Вирджил смело нарушает границы жанров и стилей, – считает Майкл Дарлинг, главный куратор чикагского музея. – Ключевое в его работе – способность улавливать, выбирать и грамотно интерпретировать тренды».
«Мой подход к дизайну всегда был практичным, – рассказывает Абло. – Важно помнить, что продукт имеет конечного потребителя. По-моему, между модой и реальной жизнью нет принципиальной разницы. И то и другое мне невероятно интересно».
Мы живем в эпоху, когда мода движется в строну уличной культуры: становится более реальной, понятной и близкой к жизни. И в этой истории Вирджил не просто свидетель событий, а один из главных участников. «Мода полнится традициями. Вместе они образуют систему, которая препятствует притоку новых идей, – рассуждает он. – Старорежимные институции стремятся сохранить статус-кво. А моя задача – установить связь между старым и новым».
Мы встречаемся в Париже в лофте на улице д’Юзес во Втором округе, где проходит подготовка к показам Off-White. По столам разбросаны перчатки и ремни неоновых цветов, сумки, похожие на дорожные знаки, на вешалках – куртки размером с дом и ́глу. И вот появляется Абло, высокий и заметный, с блестящей бритой головой. На нем – сложноскроенные черные брюки, голубая рубашка, сшитая из бандан, и знаковые кроссовки Nike с пластиковой биркой. В студии вовсю идет примерка, а фоном раздается громкий и живой смех Вирджила. До показа осенней коллекции Off-White осталось не больше суток, но, кажется, это ничуть его не смущает.
На пороге появляется Белла Хадид – и тут же исчезает вместе со стилистом в примерочной. А затем снова предстает перед Вирджилом в черном бикини, туфлях на огромных каблуках и клетчатом черно-белом жакете. Окинув ее взглядом, он сдержанно кивает в знак одобрения. Через пару минут Белла вновь выходит из примерочной, на этот раз – в ярко-желтом платье с необъятным шлейфом, который буквально заполняет собой всю комнату. Она дефилирует перед Вирджилом. «Круто», – улыбается он. Затем все трое подходят к доске с образами для предстоящего показа, чтобы решить, какой достанется Белле.
Абло предлагает ей показать свои варианты, но в итоге оба единодушно сходятся на самом первом. «Успех показа зависит в том числе от того, как модель чувствует себя на подиуме. Как я могу подчеркнуть ее характер? Подключить ее к творческому процессу! В этом и весь смысл Off-White: это плод коллективной работы, который принадлежит мне в той же степени, что и моему ассистенту или его стажеру. Я не стремлюсь к тотальному контролю, но хочу быть духовным лидером для своей команды».