Мировая провокация
Чем инсталляция отличается от перформанса и кто все это покупает.
О разнице между инсталляцией и перформансом есть хороший анекдот, разумеется, неприличный — если кратко, то ценность и перформансов, и инсталляций он, мягко говоря, ставит под сомнение. Анекдоты на пустом месте не рождаются: если с традиционным искусством все как-то понятно, то искусство экспериментальное вызывает массу вопросов. Как упомянутые инсталляции, так и акционизм — хеппенинги, перформансы и пр. — искусство действия, в котором в фокусе не результат, а процесс. И, что интересно, он может стоить приличных денег: вспомним сенсационную историю с работой Бэнкси, самоуничтожившейся прямо на аукционе Sotheby’s. Случай уникальный: произведение из картины превратилось в самый дорогой перформанс в истории искусства — и именно это повысит рыночную стоимость полотна, полагаю, раза в два, а то и больше. Уверен, что в ближайшие пять лет оно еще не раз появится на торгах.
Простить нематериальному искусству не могут в первую очередь бесплотность: его не за что ухватить. В нем нет ни пиетета по отношению к самому себе, ни претензии на вечность. Не нова, однако, идея о том, что концепция может быть дороже воплощения. Не нов и тезис о том, что главное в искусстве (особенно в современном) — эмоции, которые испытывает зритель. В этом смысле роковым для истории искусства стал поп-арт, на 360° изменивший отношение к тому, что такое хорошо, а что такое плохо. Если до него именно эстетические качества — красота, мастерство исполнения — определяли, искусство перед нами или нет, то теперь становится важно другое — идея, мысль.
Другая особенность нематериального искусства в том, что оно, во-первых, эфемерно, а во-вторых, существует не в трех, а в четырех измерениях. Четвертое — время, протяженность действа. В каком-то смысле к «четырехмерным» произведениям искусства можно отнести и инсталляцию, так как частью ее являются зрители, реагирующие на идеи художника и иногда становящиеся соавторами. Тогда встает вопрос рыночной стоимости: как купить то, что нельзя пощупать, а можно только испытать?
При этом перформансы Тино Сегала, автора «сконструированных ситуаций», стоят порядка $100 000. А одной из самых дорогих инсталляций, когда-либо проданных на аукционе, является буквально дыра в полу: работа «Без названия» авторства Маурицио Каттелана (май 2010-го, $7 922 500 на Sotheby’s — см. стр. 136). Что интересно, продажа 2010 года не первая: в 2004-м инсталляция была продана домом Christie’s за $1,8 млн. Несмотря ни на что, нематериальное искусство покупают, и покупают дорого. Не только любители, но и институции вроде Центра Помпиду в Париже или Музея современного искусства в Нью-Йорке.
Нематериальному искусству часто ставят в упрек провокативность. Что поделать: оно изначально было хулиганским. Примерно с конца XIX века в арт-кругах сетуют на то, что искусство становится все более зависимым от рыночной конъюнктуры: запросов музеев и организаций, предпочтений публики. Подразумевается, что с этим надо бороться, что порождает разнообразные манифесты и контркультурные акции. Так, в известном «Манифесте жизни художника» Марины Абрамович говорится: «Художник не должен идти на компромиссы с самим собой и с арт-рынком».
Нематериальное искусство зародилось как протест против тех самых компромиссов с арт-рынком: ограничений, накладываемых на художника обществом и коммерцией. И вот он, главный парадокс: сегодня это искусство стало полноправной частью арт-рынка и подчиняется ровно тем же глобальным маркетинговым законам, желает оно того или нет. Основной ценностью здесь (даже конечным продуктом, если угодно) становятся эмоции или инсайт, высекаемые взаимодействием зрителя, художника и арт-объекта. Именно за них платит деньги покупатель. Деньги немалые: рекордные продажи инсталляций и перформансов на открытых торгах исчисляются миллионами долларов, евро и фунтов.