По ком звонит колокол нового миропорядка?
Смогут ли современные социальные практики окончательно лишить человека свободы воли
Как-то в мире прозвенел стеклянный колокольчик, и немногие услышали его звон. Он не возвещал о смене эпох, идеологий или режимов, но он звонил по нам.
Впрочем, почти никто этого звона не слышал, но колебания от него привели к движению в пространстве, и люди попали в эти колебания, говорящие им примерно следующее: «Стань прозрачным, как я, будь таким или таким, если хочешь, будь никаким. Будь каким хочешь. И каким не хочешь тоже будь. Ты есть. Провозгласи самого себя».
Одновременно с его звоном в мир вошли социальные сети. Они дали людям возможность рассказать о себе, о своем смысле. Но многие попавшие в них быстро обнаружили: им нечего рассказывать и особого смысла в их жизни нет. Оставалось только провозгласить себя таким, какой ты есть. Появились первые блогеры, упрощавшие информацию. За ними — люди, которым вообще в силу их одномерности нечего было сказать, даже упрощенно. Но сообщать о себе хотелось, и они просто начали показывать, как спят, как едят, как ссорятся, мирятся, как ничего не делают. Они стали прозрачными для своей аудитории. Аудитория могла наблюдать каждый их шаг.
Одновременно в мире росло количество информации, порождая у человека беспокойное чувство: пока он читал одну новость, другая билась ему в темя, и человеку казалось, что, если он сейчас на нее срочно не переключится, она улетит и он упустит что-то важное. Люди начали читать и смотреть быстрее, не постигая и не погружаясь в смыслы, утрачивая привычку критически осмысливать информацию. Таковых становилось все больше. И искали они что-нибудь попроще. А нужное находили в тех самых прозрачных одномерных блогерах, примыкали к армии их подписчиков, в итоге становясь их капиталом.
В 2016 году популярная видеоблогер Екатерина Трофимова (Катя Клэп) приехала в Екатеринбург. Встреча с ней должна была проходить в центре города. Но помещение не вместило всех желающих, поклонники затопили собой соседние улицы, случился затор, давка, некоторые получили травмы. Тогда агентства, занимающиеся раскруткой блогеров, предусмотрительно заявили: «Но блогеры никогда не смогут вывести толпу на политический митинг. Блогеры не занимаются политикой. Для них это зашквар. Как только они заговорят о политике, их подписчики покинут их». Прошло несколько лет, и все мы увидели телеграм-канал Nexta, который в 2020 году уже дирижировал протестами в Белорусии и выводил толпы на политические митинги.
Социальные сети, казавшиеся осмысленным людям прибежищем фриков и нарциссов, за время своего существования родили внутри себя два явления, серьезность которых почему-то принято недооценивать.
Первое — хайп. Люди, не умеющие видеть информацию многомерно, а хватающие только из ее верхнего слоя, научились взбивать информационную волну. Примеров тому множество. Один из последних произошел с чеченской девушкой Халимат Тарамовой, бежавшей (по ее словам) от физического насилия в семье и спрятавшейся в убежище для жертв домашнего насилия в соседней Махачкале. В убежище проникли дагестанские и чеченские полицейские вместе с отцом Халимат. Девушку увезли домой против ее воли. В тот же момент российское сообщество ЛГБТ сделало заявление: Халимат обращалась за помощью к ним. Блогеры и СМИ массово подхватили эту информацию и носили ее по просторам социальных сетей два дня. На пике этой волны активно выступали правозащитники, осуждая нарушение прав женщин и меньшинств. Находившиеся с Халимат в убежище раздавали интервью, рассказывая, с ее же слов, о том, как плохо той жилось дома. Некритически мыслящие пользователи брали информацию первого слоя, разносили ее, и никому не пришло в голову посмотреть на другой уровень, чуть глубже, и увидеть, что девушка уже находится в семье на территории республики, где для человека смертельно опасно принадлежать к сексуальным меньшинством, да и просто выносить сор из избы. Никто не задался простым вопросом: а что с ней будет после того, как вся эта информация дойдет до ее семьи? Вообще, обычно задают себе такие вопросы люди, занимающиеся внутренней рефлексией и изучающие обсуждаемый предмет. Но современному пользователю рефлексировать и изучать некогда — ему в темя уже тарабанит другая новость, и он боится ее упустить, ведь тогда что-то в мире будет происходить, но без его участия. А это очень психологически некомфортная для него мысль. Пользователю нравится заходить в волну — ему тогда кажется, что это он чем-то управляет. Он важен. Он провозглашает самого себя.
Второе явление — саморегуляция. Или та самая «культура отмены», народный суд, не просто с заклеенными глазами, но и не требующий доказательств вины. Суд с заклеенным сердцем и головой. Этот суд возник, когда пользователь понял, что он одной своей человеческой единицей является активом блогера, частью его капитала. Раньше такими единицами становились крепостные для бар, а сейчас крутость часто оценивают по количеству подписчиков. И если блогер ведет себя не так, как от него ожидают, то осознавшая себя значимой единица может не только отписаться от него, но и, найдя множество сторонников, отменить этого блогера. Поднять против него волну гнева и общественного порицания и добиться, чтобы блогер лишился контрактов, был уволен с работы, если он работает, был вышвырнут из кинематографа, а имя его стерто из титров. Всего за несколько лет пользователи научились отменять людей со всей их биографией, и если сначала все это казалось фриковатыми выходками соцсетей, то сейчас отменить можно кого угодно. Даже крупного политика. Ведь почти весь мир сидит в соцсетях. А колебания воздуха продолжают раскачивать наш мир от крайности к крайности, убеждая: «Ты важен. Ты можешь. Ты такой, какой ты есть, и тем ты значим».
Безусловно, люди разные. И соцсеть, конечно, дробится по этим разностям, и в этих «дробях» свои «можно и нельзя», свои «хорошо и плохо», «правильно и неправильно». Но механизм подавления во всех них один и тот же — отмена человека за неправильные высказывания, сделанные неважно когда, за поступки, входящие в категорию «нельзя», даже если в какой-то другой «дроби» эти же поступки входят в категорию «можно».
Неудивительно, что мир немного растерян. В какой-то момент — а он уже настал — колебания между разными «можно» и «нельзя» достигли такой амплитуды, что уже в реальном мире над нашими головами образуется мощная движущая сила. Мы чувствуем, как она движется, чувствуем, как она куда-то идет, но не знаем куда и есть ли у нее цель. Те, кто еще года два назад осуждал прозрачность, заявляя, будто выставлять свою жизнь напоказ — глупо и пошло, те, кто клялся, что плевать им хотелось на общественное порицание, они не боятся его, а мир соцсетей не сильно пересекается с реальностью, теперь сознательно или подсознательно начинают себя притормаживать, одергивать, боясь сказать или сделать что-то из разных разрядов «нельзя». Многие теперь боятся быть отмененными и запутались в разных «можно и нельзя». Раньше можно было опереться на Бога и его «можно и нельзя». Но, кажется, и Бога сейчас активно отменяют. И чтобы как-то приспособиться к этому изменившемуся миру, осмысленные люди вдруг стали говорить себе: «Ну ладно, хочет человек быть прозрачным, пусть будет. Что ж тут такого? В конце концов, это его личное дело». И такому подстраиванию под ситуацию способствует и развитие цифровых технологий, обширная сеть камер, распознающих лица на улицах наших городов и в метро, невозможность остаться наедине с собой даже дома — тебя все равно будет подслушивать телефон. Сам мир становится прозрачным. Стоит ли сопротивляться? Есть ли в сопротивлении смысл? «Нет, нет, — продолжает названивать что-то извне. — Смысла нет. Смысла вообще ни в чем нет».
Обессмысленная одномерная масса уже вытекла за рамки интернета — просто потому, что движение — жизнь и для того, чтобы выжить, ей надо растекаться дальше, шире и выше, занимать новые пространства. И перед ней услужливо распахиваются новые двери — в высокое искусство, в театр, в финансовые сферы. Именно это вторжение мы наблюдали недавно, например когда МХАТ пригласил на роль в спектакль Ольгу Бузову — прозрачного блогера с аудиторией в двадцать три миллиона человек. Тем, кто открывал для нее дверь в театр, казалось, что в эту дверь сейчас хлынут те двадцать три миллиона из соцсетей. Но этого не случится. Одномерное не меняется, не растет вверх и если куда и способно позвать своих адептов, то только в свое прежнее и единственное плоское измерение. И театру, для того чтобы привлечь те двадцать три миллиона, недостаточно просто открыть дверь. Ему придется выполнить еще одно самое главное условие — упроститься, стать одномерным, отменить теперь уже не отдельно взятого человека, а талант, божий дар и человека-творца.
Именно эту отмену и возвещал первый колокольный звон: «Ты можешь быть каким угодно. Талантливым или неталантливым. Злым или добрым. Умным или глупым. Ты важен сам по себе. Провозгласи самого себя таким, какой ты есть». Но дело в том, что творчество — это духовная практика. Настоящий творец не может быть прозрачным. Его образ жизни во многом келеен, он должен мыслить и рефлексировать, а это предполагает пребывание наедине с самим собой. Прозрачными, как правило, становятся люди, обладающие не самым лучшим набором моральных качеств. Ну или они просто несложны и бессмысленны. Что, впрочем, востребовано во времена прозрачности и некритического мышления, когда ты можешь стать политиком, не пройдя к этому статусу сложного профессионального пути, можешь стать певицей, не имея голоса и слуха, лицом банка, не заработав деньги ни на чем, кроме рекламы. И нужен ли в таком случае миру творец? «Так и должно быть, — слышим мы в колебаниях воздуха, — ты можешь быть, кем хочешь, если хочешь. Ты важен, ты ценен. Важно не то, кто ты есть, а кем ты себя ощущаешь. Твое мироощущение важнее всего. Если хочешь, ощути себя творцом, даже если ты не умеешь творить». И мир заметно меняется под этой силой, но остаются открытыми два вопроса. Открытыми — пока. Пока нам еще разрешено их задавать.
Первый: куда ведет нас эта сила, управляющая одномерной массой? Не являясь самостоятельной идеологией, в какие рамки она нас поставит со своим неспокойным маятником «можно и нельзя» и со своим жестоко действующим механизмом отмены, отнимающим у людей свободу? Это будет тоталитаризм, диктат или что-то другое?
И второй вопрос: «Какими качествами должна обладать отдельная личность, чтобы не подчиниться этим колебаниям?» Единственная во всем этом хорошая новость: если такая личность есть, то, возможно, мы в скором времени будем наблюдать, как в этой схватке одного-в-поле-воина с не знающей цели стихией рождается новый настоящий герой, личность и биография. Будем надеяться, что такие личности родятся, и меня через десять лет не расстреляют за эту колонку, и я не скажу, вздыхая, что колокол точно звонил и по мне.
Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl