По брокерам пройдутся наждачкой
Инициативы ЦБ и Мосбиржи меняют бизнес брокеров. Но если система торгов Т+ и единый пул обеспечения профучастникам скорее на пользу, то влияние маркетплейса ЦБ пока выглядит неоднозначно
Брокеры смогут больше зарабатывать — Московская биржа запустила единый пул обеспечения, а часть брокеров (20 компаний) уже на него перешла. На самой бирже это называют серьезнейшим проектом для биржевой инфраструктуры — таким же серьезным, каким был перевод рынков на Т+. Суть единого пула обеспечения проста: раньше на каждом из рынков Мосбиржи — валютном, срочном, фондовом — нужно было иметь отдельный счет и держать там обеспечение в необходимом виде (деньги, ценные бумаги и т. д., причем для каждого рынка перечень допустимых активов был своим). Теперь, как ясно из названия, достаточно будет единого пула для всех рынков, причем обеспечение может на 100% состоять из ценных бумаг (в зависимости от того, как и чем торгует профучастник). Это означает, что у брокеров высвободится больше средств, чтобы размещать их на рынках, что должно увеличить ликвидность Мосбиржи, а заодно снизить издержки брокеров. «Стоимость фондирования — ключевой вид издержек профучастников, более важный, чем комиссии», — говорит управляющий директор по денежному и срочному рынкам Московской биржи Игорь Марич.
Запуск единого пула — плод компромисса между брокерами и биржей. Брокеры настаивали, чтобы биржа платила им процент на остаток на их счетах, но Мосбиржа сочла за лучшее просто позволить брокерам держать на бирже меньше денег и в 2016 году приступила к реализации проекта единого пула обеспечения.
В дополнение к единому пулу Мосбиржа также запустила кроссмаржирование — для неспециалистов это можно объяснить как взаимозачет противоположных биржевых позиций (например, если вы продали акцию и купили на нее же фьючерс). Если раньше нужно было держать обеспечение по обеим таким позициям в полном объеме, то теперь произойдет «взаимозачет» и объем требуемого обеспечения существенно снизится — на Мосбирже говорят, что снижение может быть с 10–20% до пары процентов от объема позиции. Это также даст брокерам возможность заместить дорогое фондирование более дешевым и вообще сэкономить на нем. Из клиентов переход брокеров на единый пул обеспечения заметят скорее крупные игроки (компании), которые размещают на рынках большие суммы, постоянно продают, покупают и хеджируют.
«Наша цель в том, чтобы участники больше торговали, а снижение требований по обеспечению должно вести к росту объемов торгов», — говорит Игорь Марич. Он подчеркивает, что на объем торгов влияет множество разных факторов, но при прочих равных реформа может дать рост объемов торгов на 5–10%.
Раз брокеры станут больше зарабатывать, биржа рассчитывает, что они с ней поделятся, и до конца года поднимет тарифы на некоторых рынках — на тех, где выгода от единого пула и кроссмаржирования будет особенно высокой (это касается, в частности, валютных свопов, репо с центральным контрагентом и некоторых других).
Таким образом, брокерам придется переформатировать свой бизнес снова после перехода на Т+, и явно не в последний раз, ведь впереди маячит маркетплейс от ЦБ.
Утром стулья — через пару дней деньги
В 2013 году Московская биржа перешла на систему торгов акциями Т+2. До этого торги шли в режиме Т0 — это означает, что за приобретенные или проданные бумаги расчет производился сразу же. Торги в режиме Т+ такое ограничение снимали — совершая сделку, рассчитаться по ней можно было лишь через два дня. «Теперь мы не выглядим дикарями в глазах крупных иностранных инвесторов», — говорил тогда зампред правления Московской биржи Андрей Шеметов. Позднее, с июня 2015 года, был запущен режим Т+1 уже для ОФЗ. Получилось весьма неплохо. На конференции НАУФОР «Российский фондовый рынок 2018», прошедшей в апреле этого года, Анна Кузнецова, управляющий директор по фондовому рынку, член правления ПАО «Московская биржа», рассказала, насколько новый режим сделок «раскачал» рынок гособлигаций. «Как только мы ОФЗ перевели в Т+1, ликвидность в этом инструменте прямо в первый год увеличилась на 55 процентов, потом еще примерно по 20 процентов каждый год», — отметила топ-менеджер Мосбиржи.
Профучастники рынка соглашаются, что Т+ пошел брокерам на пользу. «Брокеры зарабатывают на обороте, а он увеличивается за счет более гибких условий, которые предоставляет режим Т+. Этот режим позволяет клиентам торговать больше — соответственно, увеличиваются оборот, объем позиций и сделок репо, маржинального кредитования. Таким образом, внедрение Т+ положительно сказывается на рынке в целом и на доходах брокеров в частности», — говорит Денис Соловьев, управляющий директор ИК «Церих Кэпитал Менеджмент».
А вот решение о переводе торгов еще одного крупного рынка, рынка корпоративных долговых бумаг, в режим Т+ (оборот этого рынка в прошлом году составил 7,7 трлн рублей без учета однодневных бумаг, для сравнения: оборот по ОФЗ составил 8,7 трлн рублей) пока не принято. Анна Кузнецова отмечала на недавней конференции НАУФОР, что обсуждение этого вопроса в недрах Мосбиржи продолжается, хотя до консенсуса еще далеко. Это выглядит странным, так как брокеры вроде тоже заинтересованы в переводе торгов корпоративными облигациями на Т+. По словам Антона Ванина, исполнительного директора «Алор брокер», внедрение Т+ по корпоративным бондам скорее пойдет участникам торгов на пользу, так как им станет проще поддерживать ликвидность, а объем размещаемых остатков может возрасти: больше денег брокеров будет в работе и меньше просто висеть на счетах.
Есть еще один момент: Т+ облегчает брокерам управление рисками. «Для корпоративных облигаций режим Т+ существенно упростит оценку рисков, поскольку плановый клиринг сдвигается по времени и дает возможность, используя механизмы репо, найти на рынке недостающий актив», — объясняет преимущества Денис Соловьев.
Однако некоторые игроки считают, что эффект Т+ по корпоративным бондам для проф-участников может быть и отрицательным. Так, директор развития агентской сети УК «Солид Менеджмент» Сергей Звенигородский считает, что введение режима Т+ на рынках акций и ОФЗ привело к снижению спекулятивной активности и, как следствие, к снижению доходов брокеров. По его словам, в зависимости от брокера потери составили от 5 до 20% доходов по самым активным счетам, но компании переориентировали свой бизнес. «Введение такого же механизма для торговли облигациями снизит маржинальность и там, поскольку 20 процентов самых активных счетов дают около 80 процентов доходов, — опасается Сергей Звенигородский. — При снижении активности в этом направлении брокер все больше вынужден осваивать другие услуги — консультирование, ведение стратегий, и общий пакет дополнительных услуг может закрыть доходы по основному направлению».
С облигациями в депозитный ряд
Еще один фактор неопределенности для бизнеса брокеров — инициатива Центробанка по созданию маркетплейса финансовых услуг.
О его создании было объявлено еще в прошлом году. Маркетплейс подразумевает биометрическую идентификацию, которая стартует 1 июля этого года. По задумке идеологов, сначала граждане смогут на этой платформе дистанционно открыть вклад, взять кредит в банке или купить страховой полис. Пилот платформы стартует во втором квартале этого года, а целиком система заработает в начале следующего. Тогда и планируется постепенно подключать к маркетплейсу брокеров.
С одной стороны, маркетплейс ЦБ должен повысить прозрачность и доверие к финансовым услугам и их поставщикам, ведь создатель платформы — сам мега-регулятор.
На взгляд Дениса Соловьева, инициатива ЦБ призвана поддержать брокерский бизнес: «Создание маркетплейса не означает, что клиенты смогут получать прямой доступ на биржу, минуя брокера. Для биржи идти в ритейловый сегмент — это значит существенно изменить бизнес-модель. Нам кажется, что бирже невыгодно становиться конкурентом брокеров. Кроме того, недостаточно просто предоставить доступ клиенту на биржу — его надо научить там работать. Брокер — это проводник для клиента в мир инвестиций и биржевой торговли». Соответственно, продолжает Денис Соловьев, цель маркетплейса ЦБ и Мосбиржи — донести до клиентов, какое разнообразие финансовых продуктов и услуг вообще существует на рынке. Ведь до сих пор из финансовых инструментов большинство знакомо только с банковскими вкладами. Благодаря платформе от ЦБ у потребителей появится больше информации об облигациях, акциях и других финансовых продуктах. «У них будет больше выбора. Модель “инвестор — брокер — биржа” никуда не исчезнет, а маркетплейс станет хорошим помощником в выстраивании отношений с клиентами», — завершает Денис Соловьев описание позитивных эффектов от внедрения торговой площадки.
Однако в идее ЦБ есть и риски, которые пока не так четко просматриваются.
«Пока идея не до конца оформлена. Сам ЦБ не имеет видения, как должен в рамках маркетплейса действовать брокер. Они придумали, что делать с депозитами, предположили, что на платформе должно скопиться много “физиков”, решили добавить ОФЗ. А как только дело касается брокерского обслуживания, сразу возникает множество сложностей технического характера. Как их решить, в ЦБ пока не знают», — говорит Андрей Алетдинов, управляющий брокерской компании ФГ БКС. Он соглашается, что в определенных сценариях маркетплейс от ЦБ может повлиять на брокерский бизнес негативно, но, подчеркивает Андрей Алетдинов, пока таких сценариев не наблюдается. «Более того, я не уверен, что такой проект маркетплейса вообще возможно сейчас полноценно реализовать, непонятно пока даже то, кто будет это все финансировать. Маркетплейс ЦБ — это довольно сложная история и явно дело не ближайшего будущего», — полагает Андрей Алетдинов.
А вот заведующий лабораторией Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Александр Абрамов видит в проекте маркетплейса от мега-регулятора вполне конкретные риски, и заключаются они в возможном устранении посреднической роли брокера, а также в монополизации рынка. «Внедрение маркетплейса действительно может сильно задеть интересы брокеров, убрав необходимость в посреднике между клиентом и биржей, — полагает эксперт. — Плюс получается, что вместо полноценного развития рынка финансовых услуг идея маркетплейса перетягивает одеяло в сторону одного элемента, в данном случае Московской биржи. И если ЦБ действительно запустит свой маркетплейс по плохому сценарию, то ничего хорошего от монополизма на рынке не будет. Мне кажется, на рынке с точки зрения регулятора надо заботиться обо всех методах обслуживания клиентов, а не отдавать предпочтение каким-то отдельным элементам. Тем более рискованноделать ставку в России на то, что не прошло полноценной апробации».
Отсутствие проработанных планов, несмотря на то что запуск пилота уже на носу, признает и ЦБ. «Никто сегодня не понимает ни как это работает, ни к чему это ведет, — неожиданно высказался на конференции НАУФОР зам-председателя Банка России Владимир Чистюхин. — Это некая общая риторика, что классическим видам посредничества места может не найтись. Может быть, эти наши усилия подвигнут рынок к тому, чтобы он активнее всю эту историю сам для себя развивал. Поэтому, коллеги, отложите страхи и занимайтесь сегодня текущим реальным бизнесом».
Рентабельность так себе
Несмотря на позитивные эффекты от Т+ и запускаемого единого пула обеспечения, рынок инвестиционных услуг сегодня живет не слишком вольготно. Евгений Корюхин, ведущий специалист центрального офиса продаж компании «Алор Брокер», констатирует: проф-участники на сегодняшний день больше выживают, чем зарабатывают. В такой ситуации любое неверное движение может пошатнуть их позиции.
«Это не только в брокерской деятельности, но и на всем российском легальном рынке инвестиционных услуг. Большинство нашего населения не видит различия между брокером на Московской бирже и форекс-брокером, бизнес-идея которого заключается в разорении клиента. Легальные брокеры на сегодняшний день поставлены в такие условия, при которых бизнес находится на грани рентабельности, — говорит Евгений Корюхин. —Переход на маркетплейс под контролем ЦБ — это попытка сделать рынок для массового инвестора понятным и открытым. Но в то же время это создание прямой конкуренции между легальными брокерами, что приведет к размыванию доходов брокеров. В шахматах такой сценарий называют цугцвангом».
Отметим, что брокерский бизнес все еще остается темной лошадкой финансового сектора — достоверно оценить его прибыльность и эффективность, да даже просто объемы выручки его игроков, не представляется возможным. В отличие от банков и НПФ брокеры пока не перешли на МСФО, у крупных брокерских групп крайне запутанные структуры, и даже по отчетности брокерских компаний в «СПАРК Интерфакс» решительно невозможно сделать вывод о динамике их доходов — настолько странно она выглядит. Участники рынка также не готовы делиться информацией о том, в какой части их доходы складываются из комиссионных услуг, а в какой — из процентных (то есть от размещения свободных средств, своих и клиентских, на рынке).
Ко всему прочему, в брокерский бизнес уже давно пытаются вклиниться банки — и довольно успешно. У всех крупных банков есть свои брокерские подразделения, и даже Тинькофф-банк, два года назад взявший в партнерство брокера БКС, теперь решил продавать собственные брокерские услуги. Оно и понятно: у банков набралась довольно большая клиентская база, а низкая ключевая ставка делает депозит гораздо менее привлекательным, чем раньше. Клиенту же удобно получить весь спектр финансовых услуг в одном онлайн-окне. Однако насколько банку в принципе выгодно иметь в своей линейке альтернативу депозиту, вопрос дискуссионный. Независимые брокеры считают, что в долгосрочной перспективе это не всегда оправдано: по словам Дениса Соловьева, если говорить об облигациях и депозитах, то тут происходит некая «каннибализация» продуктов.
Незыблемые западные традиции
За рубежом ландшафт брокерcкого бизнеса несколько иной. «Массовый клиент за рубежом приходит на рынок через Fidelity, Vanguard, Schwab, то есть через крупных доверенных брокеров, которые создают большую добавочную стоимость (например, те же советы по торговле и допуслуги). Есть и еще один момент. Во всем мире массовый клиент, приходящий на рынок через посредников, — сложившаяся практика, которую маркетплейсы пока не переломили», — говорит Александр Абрамов.
Что касается всевозможных маркетплейсов (в качестве примера можно привести платформы Robinhood, Stash, iBillionaire) и прочих цифровых сервисов, то «там» они растут на уже стабильной платформе классического брокерского рынка. А мы, не до конца стабилизировав основание, начинаем пытаться цифровизировать рынок. Денис Соловьев здесь подмечает еще одну особенность отечественных реалий: у нас низкая финансовая грамотность, а также не очень хорошо работают длинные деньги. «Мы отстаем в плане робоэдвайзинга, отстаем в плане набора биржевых инструментов, которые мы можем предоставить клиентам в плане инвестирования. И, конечно, у нас совершенно другая модель пенсионной системы — уже который год пенсионные резервы заморожены, а значит, эти деньги не приходят на фондовый рынок. Если мы говорим о странах с развитой экономикой, то там инвестиционная отрасль чувствует себя великолепно. Среди позитивных факторов — высокий уровень финансовой грамотности населения, макроэкономическая ситуация, приток денег с развивающихся рынков. Свою роль играют и низкие либо и вовсе отрицательные ставки по банковским депозитам, которые вынуждают даже самых консервативных обратить внимание на фондовый рынок», — констатирует Денис Соловьев.
Итог — у зарубежных брокеров в разы больше клиентов. Для сравнения: по данным Мосбиржи, в 2017 году всего 0,77% населения России участвовали в торгах (те, кто совершил за год хотя бы одну сделку на фондовом рынке), держателями ценных бумаг являются около 1,5% населения. В США, согласно опросу Gallup, в 2016 году 52% американцев имели активы в виде ценных бумаг. Сами брокеры весьма позитивно говорят об индивидуальных инвестиционных счетах (ИИС), дающих право на льготу по НДФЛ: по состоянию на 12 марта 2018 года количество открытых счетов достигло 319 тысяч. Более того, как замечает Андрей Алетдинов, всего на рынок должно прийти около семи миллионов человек в ближайшие пять лет.
Но и тут не все так просто: даже при большом количестве новых счетов они вовсе не обязательно принесут брокерам доход. Во-первых, ИИС открывают люди, которые уже так или иначе работают с ценными бумагами, то есть большей частью это уже существующие клиенты брокеров. Во-вторых, ИИС все же инструмент длительных инвестиций, а доход брокеру приносят спекулянты. «Можно закладывать довольно хорошие цифры гипотетического роста количества клиентов, но, наверное, надо закладывать и то, что многие пока не хотят закладывать — уменьшение маржи по этим клиентам, — предупредил коллег на конференции НАУФОР Владимир Потапов, главный исполнительный директор “ВТБ Капитал Инвестиции”. — Потому что те клиенты, которые сейчас приходят, они качественно другого уровня. Они не готовы торговать на марже (торговать на заемные средства. — “Эксперт”) и тем более не готовы просто так деньги держать (на брокерских счетах. — “Эксперт”). То есть традиционные источники дохода брокеров сейчас под большим давлением».
Что остается брокерам? Пока — развивать «дорогие» сервисы: доверительное управление, автоследование и т. д. и ждать, когда за регулирование ДУ всерьез примется ЦБ (такие планы уже обнародованы). Есть еще один вариант — всеми силами дожить до такого же проникновения инвестиционных услуг, которые есть на Западе, и зарабатывать на объемах. Судя по темпам развития, осталось потерпеть лет сто.
Из рынков Мосбиржи только рынок корпоративных облигаций еще не перешел на Т+
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl