Итальянский enfant terrible
«Правительство перемен» популистов и евроскептиков оправдывает доверие итальянских избирателей и теперь готовится менять Европу
Первого марта исполнится ровно девять месяцев с того дня, когда новое итальянское «правительство перемен» приступило к выполнению своих обязанностей. Мало кто в Европе верил, что в одном из государств — основателей ЕС, где у власти почти тридцать лет находились центристские правительства, у руля окажется коалиция одновременно правых и левых евроскептиков, призывающих к пересмотру базовых устоев европейской интеграции. Еще меньше верили в то, что эта коалиция продержится более полугода и при этом будет продолжать пользоваться поддержкой более чем 60% населения. Сегодня в Париже и Берлине итальянское правительство называют «новой европейской проказой», а в Брюсселе с ужасом ждут майских выборов в Европарламент, где «третий интернационал» евроскептиков, популистов, националистов и совранистов (защищающих приоритет национального суверенитета над наднациональным) из Польши, Венгрии, Франции обещает устроить настоящую общеевропейскую революцию под предводительством итальянских провокаторов. Итальянцы подрывают европейскую солидарность изнутри, ставя под вопрос правила финансовой дисциплины, способность ЕС справиться с вызовами миграции, целесообразность применения санкций в отношении России. Итальянцы наносят ущерб репутации ЕС вовне, публично критикуя беспомощность его политики в Африке и «неоколониализм» Франции, демонстративно оказывая поддержку французскому протестному движению, блокируя общую позицию ЕС по Венесуэле, открывая в регионах Италии представительства не признанных в ЕС ДНР и ЛНР. Спустя девять месяцев в Европейском союзе, кажется, родился-таки enfant terrible…
Мигранты остановлены…
Главный лозунг пришедшего к власти «правительства перемен» заключался в том, что Италия должна стать более самостоятельной в решении своих внутренних проблем и реализации внешнеполитических интересов. Среди первых важнейшими были проблемы экономического развития и миграции. Среди вторых — обеспечение безопасности границ и выстраивание внешнеэкономических отношений с государствами за пределами ЕС исходя из интересов итальянского бизнеса. Данная повестка во многом была основана на реальном общественном запросе. В частности, по данным исследований, с 30 до 66% с 2013 по 2017 год возросла доля итальянцев, которые главным национальным интересом называли обеспечение безопасности национальных границ и контроля над миграционными потоками. На момент прихода к власти новой коалиции большинство итальянцев не одобряли миграционную политику, которую вело предыдущее левоцентристское правительство, и видели прямую связь между нелегальной миграцией и терроризмом. При этом 82% итальянцев, судя по опросам 2017-го — начала 2018 года, совершенно не верили, что Италия может оказывать какое-то влияние на выработку общеевропейской политики.
Италии; Маттео Сальвини, министр внутренних дел Италии
С момента прихода к власти «правительство перемен» настойчиво пыталось опровергнуть эту уверенность. Накануне саммита ЕС в июне итальянские совранисты перестали пускать в итальянские порты суда со спасенными мигрантами и выставили Брюсселю ультиматум, включавший в себя ряд конкретных предложений по формированию «солидарной ответственности» ЕС в сфере миграции. Среди них пересмотр Дублинских соглашений и правила максимальной ответственности страны первого въезда; создание нескольких центров приема мигрантов в прибрежных государствах, которые находились бы под общим контролем и ответственностью ЕС; пересмотр правил «переселения» беженцев между странами ЕС. И хотя по итогам саммита премьер-министр Италии Джузеппе Конте облегченно вздохнул со словами «Италия больше не одна!», спустя время стало очевидно, что достигнутые договоренности все так же далеки от своего практического воплощения, как в июне 2018 года.
Осенью новое правительство начало действовать в одиночку. Министр внутренних дел Маттео Сальвини объявил итальянские порты закрытыми для судов неправительственных организаций, обвинив их в контрабанде людей. Кроме того, в октябре был принят так называемый закон о безопасности (decreto sicurezza), в котором были пересмотрены правила предоставления убежища, условия отказа в предоставлении статуса беженца, а также сроки и правила содержания в центрах приема беженцев. Подобное «суверенное» поведение итальянских властей вызвало возмущение не только в Брюсселе, Париже и Берлине, но и в ООН, где офис Верховного комиссара по правам человека заявляет о несоответствии итальянского «закона о безопасности» нормам международного права.
Тем не менее, судя по опросам конца 2018 года, новому правительству удалось-таки добиться желаемого. Лишь 16% опрошенных назвали иммиграцию главной угрозой страны, хотя 43% все еще отмечают, что эта тема вызывает у них беспокойство. А Маттео Сальвини регулярно отчитывается о снижении числа прибывающих иммигрантов и увеличении количества депортированных. Так, по данным агентства Frontex, в минувшем январе в Италию прибыли лишь 150 мигрантов, почти вдвое меньше, чем годом ранее, а количество депортаций уже превысило количество въездов.
По данным социологического исследования Ipsos, 60% итальянцев считают, что принятие решений в сфере миграции — это право итальянцев, а не ЕС. Однако итальянское общество остается расколотым вокруг «закона о безопасности»: 43% поддерживают инициатора закона Маттео Сальвини, 38% — его оппонентов. Но основные заслуги в решении миграционного вопроса итальянцы, конечно же, приписывают Сальвини, что сказывается на популярности его партии «Лига». Весной министр обещает стране новый законопроект в сфере регулирования миграции, теперь уже в отношении трудовых мигрантов и сезонных рабочих.
…но в экономике рецессия
В экономической сфере новое правительство, однако, пока не может похвастаться такими же успехами, как в области регулирования миграции. Коалиция совранистов пришла к власти в тот момент, когда государственный долг Итальянской Республики составил рекордные 132% ВВП. Неолиберальный курс, проводимый в Италии с 2011 года под давлением финансовых структур ЕС, а также Парижа и Берлина, не помог стране преодолеть последствия экономического кризиса, в который еврозона вступила в 2008 году и который фактически лишил экономического суверенитета Грецию. В целом понятно, почему итальянский электорат проголосовал за иной курс, поддержав «Движение пяти звезд» и «Лигу». По данным ISTAT, в 2016 году 46,1% итальянцев не могли позволить себе неделю отпуска, 16,5% не имели возможности отапливать жилье, 14,6% не могли позволить себе рыбу или мясо раз в два дня, 32,4% отмечали, что зарплаты едва хватает до конца месяца. Региональные диспропорции, характерные для Италии, тоже не удалось сократить. Если в 2007 году разница в ВВП на душу населения на юге и на севере страны составляла 14 255 евро, то в 2015-м она возросла до 14 905 евро. Разница в уровне безработицы между севером и югом также выросла. На границе бедности находились 42,7% жителей юга.
В этих условиях «правительство перемен», заручившись поддержкой около 60% электората, приступило к пересмотру фискальных мер жесткой экономии, навязанных Брюсселем, и к реализации, в общем-то, кейнсианской политики, поставив во главу угла социально-экономическую поддержку уязвимых слоев населения, малого и среднего бизнеса. Надо признать, однако, что в ходе своей предвыборной кампании итальянские совранисты шли намного дальше, чем позже в правительстве. В частности, уже на стадии формирования желто-зеленой коалиции из «правительственного контракта» был исключен вопрос о выходе Италии из зоны евро, и впоследствии Джузеппе Конте неоднократно заявлял, что Италия не рассматривает данный вопрос. Именно по этой причине на должность министра экономики не был назначен Паоло Савона, который называл евро «петлей на шее Италии». Итальянский премьер также неоднократно подчеркивал, что Италия не рассматривает вариант «италэкзита» по примеру Британии.
Тем не менее, несмотря на значительное смягчение дискурса в отношении евро и пребывания Италии в составе ЕС, «правительство перемен» в ходе долгого противостояния с Брюсселем согласовало бюджет на 2019 год, который все же следует логике предвыборных обещаний коалиции. Несмотря на то что Брюссель не позволил зафиксировать допустимый дефицит бюджета на уровне 2,4% (снизив его до 2,04%), финансовые резервы для введения гарантированного дохода гражданина и проведения пенсионной реформы («квоты 100»), а также для изменений в системе налогообложения все же были заложены в документе, хоть и в меньшем объеме, чем предполагалось.
Очевидно, однако, что эти меры экономической поддержки населения не смогут дать быструю отдачу и стимулировать рост экономики. Кроме того, в самом обществе нет единства относительно того, смогут ли они способствовать экономическому развитию. Так, по данным опросов, лишь четверо из десяти граждан положительно относятся к введению гарантированного дохода гражданина, а 55% не поддерживают эту меру.
Тем временем по итогам негативной динамики ВВП, которую демонстрирует итальянская экономика вот уже два квартала подряд (0,2% ВВП в четвертом квартале 2018 года), в стране объявлена техническая рецессия. Европейские чиновники тут же отреагировали на эту новость в духе «а мы же вас предупреждали!» и в феврале выдали еще более пессимистичный прогноз по ВВП Италии на 2019 год, пообещав рост не более 0,2% — самый низкий среди всех стран ЕС. Комиссар ЕС по экономическим вопросам Пьер Московичи заявил, что в Брюсселе буду пристально следить за экономической динамикой в стране, и подчеркнул, что она пока не подает сигналов к оживлению, несмотря на меры по поддержке внутреннего спроса, введенные новым правительством. Чиновник не преминул также отметить, что Брюссель, по сути, спас Италию от гораздо более худшей доли, не допустив принятия Италией бюджета в первоначальном варианте, с дефицитом в 2,4%.
Понятно, что вовсе не экономические меры, введенные итальянским правительством лишь в самом конце 2018 года, повлияли на падение ВВП в третьем и четвертом кварталах, а та экономическая политика, которую проводили предыдущие правительства. Однако затянувшийся конфликт с Брюсселем вокруг бюджетного плана и угроза применения Евросоюзом санкций в отношении Италии за несоблюдение финансовой дисциплины, безусловно, способствовали понижению международными рейтинговыми агентствами рейтинга Италии и повышению турбулентности на финансовых рынках в 2018 году. Тем не менее очевидно, что, если экономическая ситуация в стране не начнет выправляться в ближайшее время, это даст дополнительные козыри Брюсселю в борьбе не только с итальянским совранизмом, но и с евроскептиками других стран, ратующих за пересмотр мер финансовой дисциплины в ЕС. Да и в самой Италии общество серьезно обеспокоено экономической ситуацией: 55% населения назвали экономический кризис главной угрозой страны по итогам 2018 года, поэтому отсутствие позитивных сдвигов в экономике в ближайшем будущем может серьезно подорвать позиции правительственной коалиции не только вовне, но и внутри страны.
Спасать итальянскую экономику Евросоюзу все равно придется. И это понятно, ведь в случае выхода Британии Италия станет третьей экономикой ЕС: доля ВВП Италии в общем ВВП ЕС в 2017 году составила 11,2%, а после брекзита возрастет еще больше. Однако желания спасать у Брюсселя становится все меньше. Претензий к Италии за прошедшие девять месяцев накопилось много не только из-за нарушения финансовой дисциплины и жесткой политики в сфере миграции, но и из-за дискредитации ЕС на международной арене.
Италия во внешнем мире: большой переполох
За недолгие девять месяцев пребывания у власти итальянское «правительство перемен» доставило Брюсселю уже немало хлопот своей «суверенной» внешней политикой.
Возглавив правительство, Джузеппе Конте стал, пожалуй, самым решительным сторонником Дональда Трампа в Западной Европе. Первый визит американского президента в Старый Свет начался с Италии. В 2018 году Конте и Трамп встречались дважды на саммитах «большой семерки» и НАТО, а затем президенты завизировали свое почтение друг у друга в гостях. Американский лидер называл коллегу «действительно отличным парнем», который «делает отличную работу», и отметил, что «народ Италии сделал правильный выбор».
Не секрет, что лидеров Италии и США объединяет общий взгляд на миграционную политику: Трамп неоднократно выражал одобрение в отношении мер, принимаемых итальянскими властями в сфере безопасности. Конте также поддержал призыв Трампа вернуть Москву в «большую семерку», хотя никто из других стран клуба этой идеи не поддержал. Трамп, со своей стороны, «делегировал» Италии полномочия в ливийском урегулировании, что, безусловно, не может не раздражать давнишнего итальянского конкурента в этом регионе — Францию.
Отношения Италии с Францией с момента прихода к власти желто-зеленой коалиции ухудшались с каждым днем и достигли дипломатического дна 7 февраля 2019 года, когда Париж отозвал своего посла из Рима, объяснив это тем, что Франция в течение нескольких месяцев остается объектом «беспочвенных атак» со стороны итальянских властей. В последний раз процедура отзыва посла в отношениях двух стран случалась в 1940 году, когда фашистская Италия вступила в войну на стороне Германии против Франции и Великобритании. Сейчас последней каплей стала встреча вице-премьера Италии Луиджи Ди Майо с лидерами французского движения «желтых жилетов», продолжающих протесты против политики французских властей. Франция обвинила Италию во вмешательстве во внутренние дела страны, однако до этого и Италия не раз обвиняла Францию в нарушении национального суверенитета. В частности, в марте прошлого года скандал разразился в результате действий французской полиции в итальянском лагере для беженцев в городе Бардонеккьо. Не прекращаются гневные выпады в адрес друг друга и по вопросам, связанным с миграцией. «Циничными и безответственными» назвал действия итальянских властей французский президент Эммануэль Макрон, когда Рим отказался принимать беженцев с судна «Аквариус». Итальянцы же регулярно обвиняют Париж в намеренном возвращении мигрантов на границу с Италией в районе города Вентимилья.
Конфликт сказывается на экономическом сотрудничестве двух государств, в частности, до сих пор итальянская сторона не решила вопрос строительства высокоскоростной магистрали Лион — Турин. Однако больше он угрожает общеевропейской солидарности накануне выборов в Европарламент и вредит имиджу ЕС за пределами Союза. Если даже в «ядре» Евросоюза страны не стремятся к компромиссам, а напротив, готовы идти на публичный конфликт, такая манера поведения вскоре может стать распространенной и все те разногласия, которые сегодня решаются в ЕС закулисно, станут достоянием широкой мировой общественности. Кроме того, по мере развития конфликтного дискурса в «ядре» ЕС всем становится очевидно, что тандему Парижа и Берлина все труднее продвигать свою модель европейской интеграции и делать ее более привлекательной, чем проекты национальных «совранизмов».
Первого февраля Италия снова продемонстрировала свою «особую» позицию, когда в ходе обсуждения на Совете министров иностранных дел ЕС не поддержала предложение других государств ЕС признать Хуана Гуайдолегитимным президентом Венесуэлы. Выработку единой позиции заблокировали также Австрия, Греция и Финляндия. В течение нескольких дней итальянские политики и представители МИДа представили не совсем идентичные подходы к вопросу признания самопровозглашенного президента Венесуэлы, что отражает традиционную сложность процедуры выработки общей позиции в итальянской политике. Однако итоговая позиция свелась к тому, что Италия не может признать президентом политического лидера, не прошедшего процедуру легитимации посредством выборов, но и Николас Мадуро, по мнению итальянцев, уже тоже утратил последнюю легитимность в глазах венесуэльского народа. Поэтому Италия призывает к скорейшему проведению повторных выборов в Венесуэле. Таким образом, Рим снова подставил подножку европейской солидарности на глазах у мировой общественности.
В ожидании Владимира Путина
Отношения Италии с Россией — еще один признак «девиантного» поведения итальянского enfant terrible, с точки зрения Брюсселя. О необходимости отмены санкций ЕС в отношении России лидеры итальянского правительства начали говорить еще во время избирательной кампании. Затем обещали вынести этот вопрос на обсуждение в ходе саммита ЕС в июне 2018 года. Однако вот уже и декабрьское голосование о продлении санкций ЕС позади, а итальянского вето все нет. Понятно, тем не менее, что и в июне, и в декабре Италия должна была решить для себя два «экзистенциальных» вопроса, имеющих гораздо большее значение для развития страны, чем отношения с Россией. В первом случае это были переговоры с ЕС по миграции, во втором в Брюсселе решался вопрос итальянского бюджета. Использование права вето в случае голосования по вопросу санкций, очевидно, лишило бы Италию возможности вести торг по этим двум ключевым вопросам.
Тем не менее 24 октября 2018 года состоялся значимый визит Джузеппе Конте в Москву, где по итогам переговоров были подписаны новые соглашения в сфере экономического сотрудничества. Накануне визита в Москву также приезжал Маттео Сальвини — поддержать представителей итальянского бизнеса, работающих в России. Италия всеми способами пытается вернуться на российский рынок в условиях санкций, в том числе активно используя формулу «сделано с Италией», открывая совместные предприятия и локализуя бизнес в России. Однако пока удалось восстановить лишь половину докризисного товарооборота между нашими странами, и руководство Итальянской Республики весьма раздражает тот факт, что последовательные сторонники санкций — Франция и Германия — занимают гораздо более существенную долю российского рынка, чем итальянцы.
Помимо вопросов торговли в условиях санкций для Италии чрезвычайно важно сотрудничество с Россией в сфере энергетики. Россия покрывает 40% потребляемого в Италии газа, а объем экспорта «Газпрома» в Италию в минувшем году обошел объем газа, поставляемого в Турцию, и уверенно занял второе место после Германии. В 2019-м, очевидно, снова будет поднят вопрос о продлении «Турецкого потока» до Италии через Балканы, и здесь возможна новая линия противостояния с Брюсселем, стремящимся, с одной стороны, снизить энергозависимость от России, а с другой — сохранить долю украинского транзита.
Еще одним раздражающим фактором для Брюсселя становится активность регионов севера Италии в их взаимодействии с властями ДНР и ЛНР, а также визиты делегаций северных областей в Крым и Краснодарский край. Так, еще в мае 2016 года Совет итальянского региона Венето, столица которого находится в Венеции, своей резолюцией признал Крым составной частью России. Девятого февраля в Вероне было открыто второе представительство ДНР в Италии (первое было открыто в 2016 году в Турине), а весной на Кубани снова ожидают делегацию из Италии.
Недавно стало также известно, что Владимир Путин в первой половине 2019 года посетит Италию с официальным визитом в ответ на приглашение Конте. Нетрудно предсказать, что если визит состоится до общеевропейских парламентских выборов, то у России есть все шансы вновь получить изрядную порцию обвинений во вмешательстве во внутренние дела ЕС — в попытках расколоть ЕС «изнутри» и оказать поддержку европейским совранистам накануне выборов.
Чего ждать от непослушного ребенка
Политическая турбулентность и частая смена правительств в Италии эпохи Второй республики стали неотъемлемыми чертами жизни страны, к которым уже привыкли и в Европе, и в мире. Поэтому неудивительно, что еще до вступления в должности членов нового «правительства перемен» и в самой Италии, и в ЕС стали появляться предположения о том, как скоро распадется желто-зеленая коалиция, подразумевая что «дружба против» ЕС не сможет стать надежным фундаментом сотрудничества правых и левых популистов.
Спустя девять месяцев у партнеров по коалиции действительно появился ряд разногласий, которые итальянские СМИ то и дело объявляют новым поводом для раскола. За это время по уровню поддержки партии фактически поменялись местами. Региональные выборы, проходящие сейчас в Италии, как кажется, тоже могут стать причиной конфликта. Лидеры правящих партий расходились в вопросах бюджетного планирования и введения безусловного базового дохода, строительства магистрали Лион — Турин, в вопросах приема беженцев и введения «закона о безопасности». Однако каждый раз политики выступают с заявлениями, в которых подчеркивают единство правительства и готовность договариваться по всем ключевым вопросам. Вероятно, и Сальвини, и Ди Майо, и Конте осознают, что в случае распада коалиции поодиночке они не смогут ничего противопоставить Брюсселю, который при этом получит наилучшее доказательство несостоятельности совранистов, вследствие своего эгоизма неспособных договориться даже между собой. Распад коалиции будет означать крах идеи формирования общей коалиции европейских евроскептиков и ослабление их позиций в Европарламенте.
Между тем опубликованные 14 февраля газетой La Repubblica результаты общеевропейского исследования общественного мнения однозначно свидетельствуют, что в обновленном Европарламенте впервые в истории ЕС не получит большинства коалиция Европейской народной партии и Партии европейских социалистов, а совранисты, или евроскептики, имеют все шансы получить в сумме до 130 мест. При этом голоса, набранные «Движением пяти звезд», могут оказаться решающими в формировании коалиции нового большинства «Европейская народная партия плюс националисты». В этих условиях итальянские лидеры оказываются максимально заинтересованы в укреплении, а не расколе своей коалиции. Если им удастся реализовать этот сценарий, то желто-зеленая коалиция действительно может стать «правительством перемен» для всей Европы.
*Кандидат политических наук, старший научный сотрудник отдела черноморско-средиземноморских исследований Института Европы РАН, менеджер по аналитической работе Российского совета по международным делам.
ТАСС
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl