Чилийский поэт и прозаик Роберто Боланьо глазами Дмитрия Быкова

Дилетант18+

Роберто Боланьо

Портретная галерея Дмитрия Быкова

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.

1.

История жизни и наследия Роберто Боланьо (1953–2003) — одна из самых странных в мировой литературе за последние сто лет. Пожалуй, я не погрешу против истины, если назову его знаменитейшим испаноязычным писателем мира (и уж точно популярнейшим иностранным автором в Штатах), единственным наследником того ренессанса латиноамериканской прозы, 1. который заставил весь мир читать Борхеса-Маркеса-Кортасара, а впоследствии Льосу.

Как многие авторы, набредшие на собственную золотую жилу, Боланьо поражает плодовитостью: именно в последние десять лет довольно бурной жизни он написал все свои наиболее известные повести (или короткие романы — чёткой границы нет), а стремясь обеспечить семью на случай своей смерти (у него был рак печени, от которого он и умер, едва успев отметить пятидесятилетие), последние два года с невероятной интенсивностью сочинял пенталогию «2666», которая должна была печататься по одной части в год и тем гарантировать детям безбедное существование. Она и гарантирует, но издатели предпочли печатать все пять вещей в одном массивном (900 страниц) томе.

Английское издание романа «2666». 2009 год

Но загадка, понятно, не в этой плодовитости — потому что когда автор понимает, как именно писать, он может ежегодно выдавать шедевры, как Шукшин, «средние» Стругацкие или Золя. Загадка в том, как Боланьо стал любимцем интеллектуалов и массового читателя, как вышло, что он весь переведён (даже в России вышли три книжки, хотя до главных так и не добрались), в чём секрет его обаяния — при том что писал он крайне просто, без метафор и патетики, почти по-репортёрски.

Мне кажется, на рубеже веков настоящую славу набрали три писателя: Литтелл с «Благоволительницами», Боланьо с «2666» и Маккарти с «Дорогой» и «Кровавым меридианом». Сравнивая Боланьо с Маккарти, Вальдес подчёркивает, что у чилийца больше юмора и секса, — что да, то да, латиноамериканцы вообще по этой части большие доки, и если земля антропоморфна, то мыс Горн играет роль угадайте чего. В принципе же всех троих роднит именно понимание насилия как первоосновы мира, садомазохизма как главного человеческого инстинкта, Боланьо весь об этом, и Литтелл, кажется, тоже не может скрыть того, что описанием массовых казней его протагонист скорей наслаждается, чем тяготится (и тоже всё приписывает не своим дурным склонностям, а человеческой природе, дескать, вы все бы на моём месте…). У Маккарти с его «весёлыми убийцами», как называет Вальдес героев «Кровавого меридиана», есть хотя бы некоторое старомодное нравственное чувство. А насчёт Боланьо — нет, он всё понимает, конечно, и всё-таки он совсем не моралист. У него есть такой рассказ забавный, «Снег», про то, как герой его, чилиец, после пиночетовского переворота с родителями-коммунистами оказался в советской Москве, окончил тут институт физкультуры, пошёл на тренерскую работу, а в начале девяностых — такое бывало — сделался посредником между новыми русскими и молодыми спортсменками, недавно поступившими в сборную. То есть он, грубо говоря, подкладывает легкоатлеток под криминальных авторитетов. Там он, естественно, сам влюбляется в одну прыгунью, начинается у них роман, при этом он всё равно её отвозит к боссу, потому что босс такой — убьёт и не плюнет. Не буду пересказывать, там круто заверчено, но в конце, когда он вспоминает свои ужасные приключения и отмороженные пальцы, говорит: да, плохо мне было, неуютно, опасно, холодно, но каждую секунду я чувствовал, что живу. Вот Боланьо более или менее про это, и отдельной линией весьма тонкая и актуальная сегодня ирония насчёт любви русских бандитов к Булгакову и Достоевскому, которых герой после серии ночных разговоров под выпивку стойко возненавидел.

Читая Боланьо, вы каждую секунду живёте. Но и не только в этом дело. Решительно все, кто о нём пишут, отмечают, что в основе своей мир Боланьо сдвинут, что в основе этого мира именно чувство неуюта, нет больше ощущения, что добро побеждает, — напротив, есть чувство, что зло в мире подспудно разлито, что это вроде подпочвенных вод, которые время от времени выхлёстывают наружу. Это немудрено для человека, чья юность пришлась на расстрел в Тлателолько — мирный протест, подавленный с дикой кровавой жестокостью, убитых больше 400, раненых вдвое больше, — а молодость на пиночетовский переворот в Чили. Сам Боланьо со своим сардоническим юмором замечал: просидел я тогда неделю, вытащили меня однокурсники, в первой моей немецкой книге сообщалось, что я просидел месяц, но она всё равно плохо продавалась; в предисловии к следующей я сидел уже четыре, дальше — полгода… и если б они ещё что-нибудь перевели, я б у них, вероятно, томился в темнице сырой и поныне. Своё мировоззрение он определял как анархистское, но тут же замечал: слава богу, что единственным анархистом, которого я в жизни встретил, был я сам, а то бы непременно разочаровался и в анархизме. Так уж я устроен, что не могу разделять ничьё мировоззрение, мне непременно надо быть против всех. А в зрелые годы он стал свидетелем так называемого фемицида, то есть массового убийства женщин, в мексиканском штате Чихуахуа, когда за пять лет жертвами домашнего насилия, убийств на почве ревности и просто маньяческих убийств без видимой причины стало больше 500 женщин, из них 54 процента в возрасте от 13 до 23 лет. Об этих убийствах журналист Серджио Гонзалес Родригес написал знаменитое документальное расследование с милым русскому слуху названием «Huesos en el deserto» (ничего особенного, «Кости в пустыне»). Я не буду подробно описывать детективную составляющую этой истории — выяснилось, что большая часть убитых была жертвой двух маньяков, которые работали в сговоре — не только друг с другом, а со всей полицией; Боланьо дружил с Родригесом и вывел его в главном своём романе. Всё, о чём пишет в своей книге Родригес и что с множеством диких анатомических подробностей расписывает Боланьо, — правда, хотя и выглядит чистой фантастикой (просто происходило это в городе Хуаресе, а у Боланьо вымышленный город Санта-Тереза). Кстати, когда Боланьо спрашивали, считает ли он себя реалистом, или, как принято в Латинской Америке, реалистом магическим, — он отвечал, что вообще-то всегда хотел писать фантастику в духе Филипа Дика, но чем дольше живёт, тем лучше осознаёт, что Филип Дик был дотошнейшим реалистом.

Тут вот что замечательно. Считается, по крайней мере официально признаётся большинством пишущих, что чтение самой кровавой, четвёртой части «2666» очень тяжело для читателя, что от бесчисленных описаний кровавых зверств, полицейских освидетельствований и увечий у него начинаются кошмары и так далее. Но штука в том, что читатель с жадным интересом и чуть ли не с сексуальным возбуждением поглощает все эти ужасы насчёт 13-летних девушек со следами верёвок на лодыжках и разнообразных изнасилований. Он читает это с отвращением, а вместе с тем и с особым любопытством, с каким просматривает садомазохистские сайты в интернете или смотрит «120 дней Содома» Пазолини. Правда, в фильме Пазолини отвращение переносится ещё и на режиссёра, потому что он якобы борется с фашизмом, а на деле таким образом самоублажается. Боланьо ни с чем не борется. Он описывает тихий мексиканский город глазами американского спортивного журналиста, который приехал сюда описывать сенсационный боксёрский поединок — а становится чуть не еженедельно очевидцем новых садистских убийств, жертвами которых становятся то проститутки (тогда все ищут у маньяка извращённый моральный мотив), то школьницы, то невесты. Просто Мексика и этот конкретный город — место, где безнаказанно, с поощрения полиции, выходит на поверхность истинная человеческая сущность. И Боланьо не делает из этого никаких моральных выводов, он просто, как Ханеке в «Забавных играх», делает читателя не только свидетелем, но отчасти соучастником.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Маленькая непобедоносная война Маленькая непобедоносная война

«Зимняя война» — кино о том, как маленькая война может стать провалом

Дилетант
У мужа дети от предыдущего брака: 7 лайфхаков для мачехи У мужа дети от предыдущего брака: 7 лайфхаков для мачехи

Как избежать ошибок, став мачехой?

Psychologies
Гибель Надежды Гибель Надежды

Популярные версии причины конфликта на банкете в кремлёвской квартире Ворошилова

Дилетант
Инсулиновая помпа восстановила структуру мозга у подростков-диабетиков Инсулиновая помпа восстановила структуру мозга у подростков-диабетиков

Как разные способы введения инсулина влияют на мозг подростков с диабетом

N+1
Битва за Гран-Чако Битва за Гран-Чако

Война марок между Боливией и Парагваем

Дилетант
Как стать эффективным: 9 простых советов Как стать эффективным: 9 простых советов

Вы упорно работаете, отдаете все силы, но результата почему-то все нет?

Psychologies
«...Умер Плеханов. Его съела родина...» «...Умер Плеханов. Его съела родина...»

9 июня страна провожала в последний путь выдающегося человека своего времени...

Дилетант
Прованс в интерьере Прованс в интерьере

Советы по обустройству каждой комнаты в стиле прованс

Лиза
Непонятый Иуда Непонятый Иуда

Иуда — самый известный синоним слова «предатель»

Дилетант
Из-за чего судятся акционеры одной из самых популярных франшиз «Мозгобойня» Из-за чего судятся акционеры одной из самых популярных франшиз «Мозгобойня»

Почему сеть паб-квизов «Мозгобойня» раздирает корпоративный конфликт

Forbes
Зелёная подкладка, или Разгадка тайны Саши Баки Зелёная подкладка, или Разгадка тайны Саши Баки

При изучении русской иконографии важна любая, даже самая незначительная деталь

Дилетант
Древнейшие земледельцы сформировались из трех предковых популяций Древнейшие земледельцы сформировались из трех предковых популяций

Ученые разобрались в происхождении населения эпохи докерамического неолита

N+1
Франция заморская Франция заморская

«А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?»

Дилетант
Платят немного, катаешься всю ночь: как работают люди, которые по ночам моют и перегоняют каршеринг Платят немного, катаешься всю ночь: как работают люди, которые по ночам моют и перегоняют каршеринг

Cтоит ли этот заработок бессонной ночи и большой материальной ответственности

VC.RU
Тонизирующий массаж роллами для хорошей осанки и против целлюлита Тонизирующий массаж роллами для хорошей осанки и против целлюлита

Для чего нужны роллы с рельефной поверхностью и как ими пользоваться?

Лиза
Инновации на кухне. Кто и как может стать изобретателем Инновации на кухне. Кто и как может стать изобретателем

Что важно для современного изобретателя и почему не всегда нужен узкий профиль

СНОБ
Дачное настроение Дачное настроение

Боремся с сорняками, ищем применение для старой бочки и высаживаем клумбы

Лиза
Просыпаюсь, как итальянка: что делают южные модницы, чтобы выглядеть богинями при минимальных затратах Просыпаюсь, как итальянка: что делают южные модницы, чтобы выглядеть богинями при минимальных затратах

Как, ну как итальянские блогеры выглядят так роскошно с самого утра?

VOICE
«Южному парку» 25 лет: что мы поняли за эти годы «Южному парку» 25 лет: что мы поняли за эти годы

«Южный парк»: можно ли его смотреть детям?

Psychologies
Хочется пожить для себя Хочется пожить для себя

Почему людей в зрелом возрасте так часто тянет на авантюры

Лиза
Не только разогревать еду: как еще можно использовать микроволновку в быту Не только разогревать еду: как еще можно использовать микроволновку в быту

Ваша микроволновая печь способна на большее!

ТехИнсайдер
Астрономы ищут в океане неизвестный объект, который, вероятно, прибыл из межзвездного пространства Астрономы ищут в океане неизвестный объект, который, вероятно, прибыл из межзвездного пространства

В 2014 году странный объект упал недалеко от побережья Папуа-Новой Гвинеи

ТехИнсайдер
Самые бюджетные бренды, в которые одеваются современные королевы и принцессы Самые бюджетные бренды, в которые одеваются современные королевы и принцессы

Масс-маркет, который можно носить по-королевски

VOICE
«Вещная жизнь: материальность позднего социализма». «Вещная жизнь: материальность позднего социализма».

Отрывок из книги «Вещная жизнь» — о том, как железо в СССР было связано с силой

N+1
Екатерина Медичи: чему с детства училась «кровавая» французская королева Екатерина Медичи: чему с детства училась «кровавая» французская королева

Книга рассказывает о самой знаменитой королеве Франции, религиозной фанатичке

Forbes
Физики заставили фотоны интерферировать с магнонами Физики заставили фотоны интерферировать с магнонами

Физики продемонстрировали квантовую интерференцию между различными волнами

N+1
Почему отдых вызывает негатив: ловушки выходного дня Почему отдых вызывает негатив: ловушки выходного дня

Как настроиться на мысли о чем-то полезном или радостном в выходной день?

Psychologies
Средневековые английские монахи пострадали от кишечных паразитов Средневековые английские монахи пострадали от кишечных паразитов

Больше половины обследованных августинцев из Кембриджа были заражены гельминтами

N+1
Как создать финансовую подушку безопасности Как создать финансовую подушку безопасности

Как сформировать финансовую подушку, можно ли иногда изымать из нее средства?

Psychologies
История одной вещи: орешки со сгущенкой — один из самых любимых советских десертов История одной вещи: орешки со сгущенкой — один из самых любимых советских десертов

Рассказываем о орешках со сгущенкой из СССР и делимся рецептом

Правила жизни
Открыть в приложении