Вознесенскому из шестидесятников повезло, пожалуй, меньше всех

ДилетантИстория

Андрей Вознесенский

Портретная галерея Дмитрия Быкова.

1

Вознесенскому из шестидесятников повезло, пожалуй, меньше всех — по крайней мере, на сегодняшний день, — потому что прослойка, о которой и для которой он писал, исчезла. Поэтому судить о его задачах и о смысле его стихов мы можем лишь весьма приблизительно: ему как бы не на кого опереться, его слово повисает в воздухе. Вознесенский прочней других — прочней даже, чем Евтушенко, — привязан к советскому контексту и затонул вместе с этой Атлантидой, чем предопределён и трагизм его позднего мироощущения, нараставшее одиночество («Эпоха глухонемая. Тону. По поэме круги. Друзья меня не понимают. А кто понимает — враги… На крыше антенка, как скрепка, пришпилит из неба тетрадь. И нет тебя, Нина Искренко, чтоб было кому почитать»). Герои и читатели его стихов исчезли, когда переломилось время. 1968 год, почти официальный конец оттепели, их смертельно ранил, а 1991-й, как выяснилось, добил. И в этом была особая горечь их удела: что наступление полусвободы было первым ударом, а свобода стала последним. Потому что в этой свободе им не было места, они ей были попросту не нужны.

Кто был аудиторией Вознесенского, лучшим представителем которой был он и сам? Это была элита советской гуманитарной, но прежде всего технической интеллигенции — условно говоря, Дубна, которая для советских шестидесятых вообще многое значила. Советский Союз был отнюдь не идеален для жизни, да что там — невыносим, но для работы, причём не для всякой, он был устроен идеально, как огромная и сравнительно благоустроенная шарашка. Советский Союз был хорошим местом для учёных, о которых хорошо сказал академик Арцимович: «Наука есть способ удовлетворения личного любопытства за государственный счёт». За государственный счёт удовлетворялось прежде всего любопытство естественно-научное. Сами физики об этом пели, пародируя Окуджаву: «Как славно быть совсем простым учёным, доверием народа облечённым! Как славно быть совсем простым учёным, пока ещё ни в чем не уличённым!» Это была не только привилегированная, но и самая совестливая прослойка (поскольку в России совестливые вырастают именно из привилегированных: у них есть время и силы на совесть, есть чувство собственного достоинства, непривычка прогибаться). Это была элита, состоявшая из профессионалов, — а в России подлинной элитой могут быть только профессионалы: их некем заменить, без них станет некому обслуживать систему, и потому они позволяют себе иногда даже грубить начальству в ответ, а иногда, страшно подумать, и первыми.

Это были главные читатели и почитатели Вознесенского. Он был поэтом молодых технократов, носителем и воплотителем главных их черт.

2

Что это были за черты? Прежде всего скорость. Метафора — главный ускоритель поэтической речи. Метафора у Вознесенского не самоцельна, это способ так разогнать речь, чтобы в ушах свистело, и вообще главная его тема — скорость: мотоциклисты в белых шлемах, как дьяволы в ночных горшках. Мимо санатория реют мотороллеры: осень, небеса, красные леса. Мы животные, твоё имя людское сотру, лыжи водные распрямляют нас на ветру. И — целый вальс, писанный этой же короткой строкой: зелёные в ночах такси без седока, залётные на час, останьтесь навсегда.

Быстроумие, идеальная память на свои и чужие тексты, знание всего мирового авангарда — первая черта этого поколения и Вознесенского как главного его поэта. С этим тесно связана вера в прогресс, установка на него, поклонение будущему. Он был футуристом после футуристов — по интонации, мироощущению, пафосу радикального переустройства, прежде всего артистического и технического (революции, конечно, — да, но пусть это будет научно-техническая революция, НТР, главный лозунг шестидесятых): «Мы — противники тусклого. Мы приучены к шири — самовара ли тульского или ТУ-104». А как это соотносится с традицией? А он и традицию так понимал, в самом что ни на есть футуристическом духе, и это понимание верное, потому что России искусственно навязан образ исконно-посконной, лампадной, кондовой избяной-толстозадой. Реальная Россия авангардна, и не случайно Вознесенский так вцепился в работы Бориса Раушенбаха о перспективе в древних русских иконах. Раушенбах, математик, физик, строитель ракет, прошедший через ГУЛАГ и шарашку, — словом, человек того карасса, который Вознесенского особенно ценил. И этот человек просчитал, что русская икона — авангардна, что в ней предсказаны открытия, до которых дозрел только ХХ век! Вытянуть Россию в авангард, сменить имидж, отнять патриотизм у «русской партии», у «Молодой гвардии», стереть с авангарда ярлык космополитического и буржуазного — это одна из главных задач Вознесенского. Для России ключевое понятие как раз не медлительность, не тугодумность, не пресловутая «раздумчивость и неторопкость» — нет, попытка навязать ей образ квашни с кислым тестом как раз бесперспективна; «русская партия» вдрызг проиграла шестидесятые годы, в оттепель её место было на безнадёжной периферии, частичный реванш ребята вроде Кожинова взяли в семидесятые — и то не преуспели. Понимание Ленина как явления глубоко национального и революции как органически русской — весьма актуальная тема и по нынешним временам, когда русскую революцию опять пытаются представить происками евреев и международных разведок. Ни черта вы не понимаете в России, ребята-почвенники, и сами вы не русские, а просто глупые. Вы думаете, ваша тормознутость — национальная черта? Да Россия за сто лет прошла путь от «Ябеды» Капниста до «Вишнёвого сада», путь от классицизма до абсурдизма, на который у Европы ушло полтысячелетия. Россия долго запрягала, но в девятнадцатом веке поехала так, что, как грится, посторониваются и дают ей дорогу другие народы и государства. Сталин её затормозил, авиаконструкторов пересажал — но Королёв и Раушенбах и в шарашках продолжали обсчитывать траектории, и в шестидесятые мы разогнались снова. Потом нас опять затормозили, но остановить не получится, даже и не надейтесь, нынешние идеологи консерватизма и традиции. Снесём, не оглянемся.

Ещё одна его главная черта, тесно связанная с этой тягой к высоким скоростям, — очень русская и очень христианская. Это не восторг от разрушения как такового — иначе Вознесенский ничем не отличался бы от левака с французских баррикад; это ещё и умение терять. В этом радостном разрушении собственной жизни — весь пафос «Пожара в Архитектурном»: «Пожар в Архитектурном! По залам, чертежам, амнистией по тюрьмам — пожар, пожар! А мы уже дипломники, нам защищать пора. Трещат в шкафу под пломбами мои выговора! Прощай, архитектура! Пылайте широко, коровники в амурах, райклубы в рококо! Прощай, пора окраин! Жизнь — смена пепелищ. Мы все перегораем. Живёшь — горишь. Всё выгорело начисто. Милиции полно. Всё — кончено! Всё — начато! Айда в кино!»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Самый знаменитый монгол Самый знаменитый монгол

Чингисхан по праву входит в пантеон величайших завоевателей

Дилетант
Суп, Монро, коробки: что и зачем рисовал Энди Уорхол Суп, Монро, коробки: что и зачем рисовал Энди Уорхол

Поп-арт — на примере работ Энди Уорхола

Cosmopolitan
Расстрел великих князей Расстрел великих князей

История расстрела великих князей — внуков Николая I

Дилетант
«Многие пытаются угрожать судами. Но часто звонят, чтобы сказать спасибо» «Многие пытаются угрожать судами. Но часто звонят, чтобы сказать спасибо»

Интервью с автором и ведущим проекта «НашПотребНадзор» на НТВ

Cosmopolitan
Альянсы и союзы Альянсы и союзы

Первая часть ответов на вопросы об альянсах союзников против нацистской Германии

Дилетант
«До рака нужно деградировать — он не приходит неожиданно» «До рака нужно деградировать — он не приходит неожиданно»

Как всем нам защитить здоровье, пока не стало поздно

Psychologies
И покорить, и обустроить И покорить, и обустроить

Превращение Крымского ханства в цветущие земли принадлежит Григорию Потёмкину

Дилетант
Детские шалости Детские шалости

Ведущие шоу «Розыгрыш» рассказали о проделках, которые они устраивали друзьям

StarHit
Такие наши годы Такие наши годы

Как полюбить и принять свой возраст

Добрые советы
«В будущее возьмут не всех»: путеводитель по выставке Ильи и Эмилии Кабаковых «В будущее возьмут не всех»: путеводитель по выставке Ильи и Эмилии Кабаковых

Эмилия Кабакова объясняет, как смотреть выставку «В будущее возьмут не всех»

Forbes
Квартира с картинной галереей Квартира с картинной галереей

Акцент в этой двухуровневой лондонской квартире сделан на искусство

AD
Самый безбашенный пилот “Формулы-1” покидает Ferrari Самый безбашенный пилот “Формулы-1” покидает Ferrari

Вспоминаем семь главных веселых выходок Кими Райкконена

Maxim
Дело самозванцев. Как распознать псевдофраншизу Дело самозванцев. Как распознать псевдофраншизу

Как отличить недобросовестных предпринимателей от настоящего франчайзинга?

Forbes
5 нескучных трендов в маникюре, которые заставят тебя полюбить осень 5 нескучных трендов в маникюре, которые заставят тебя полюбить осень

5 нескучных трендов в маникюре, которые заставят тебя полюбить осень

Cosmopolitan
«Мы смотрим в одну сторону» «Мы смотрим в одну сторону»

Интервью с Анастасией Спиридоновой о любви, традициях и превратностях судьбы

OK!
Мария Порошина в ожидании Мария Порошина в ожидании

Интервью с Марией Порошиной

Караван историй
Любовный эксперимент: может ли пара влюбиться, ответив на 36 вопросов? Любовный эксперимент: может ли пара влюбиться, ответив на 36 вопросов?

36 вопросов, которые способны влюбить людей друг в друга

Cosmopolitan
Профессиональная мама Профессиональная мама

Профессиональная мама. Как разделить любовь мерным стаканчиком

Русский репортер
Учеба и работа в Корее: чем Сеул заманивает зарубежных специалистов Учеба и работа в Корее: чем Сеул заманивает зарубежных специалистов

Корейские корпорации создают для экспатов исключительные условия труда

Forbes
Самые богатые рэперы в мире по версии Forbes — от Канье Уэста до Дрейка Самые богатые рэперы в мире по версии Forbes — от Канье Уэста до Дрейка

Журнал Forbes опубликовал обновленный рейтинг самых богатых рэперов мира

Playboy
Эксгибиционизм, бордели и изнасилование: 8 откровенных классических полотен Эксгибиционизм, бордели и изнасилование: 8 откровенных классических полотен

Сюжеты классической живописи далеко не так невинны, как может показаться

Cosmopolitan
20 ложных убеждений, которые не дают вам двигаться вперед 20 ложных убеждений, которые не дают вам двигаться вперед

Откуда берутся ложные убеждения и как с ними бороться?

Psychologies
Инструмент капиталиста. Производитель болтов и шарниров стал технологическим гигантом Инструмент капиталиста. Производитель болтов и шарниров стал технологическим гигантом

Новые разработки позволили Stanley подсадить плотников на батареи из США по $199

Forbes
Тайна лунных вихрей: разгадана еще одна загадка Солнечной системы Тайна лунных вихрей: разгадана еще одна загадка Солнечной системы

Что породили древний лунный вулканизм и магнитное поле

Forbes
Как женщина Как женщина

Алгоритм нахождения любви действительно есть, но вы пишете его сами

Cosmopolitan
8 секретов успеха от Лены Лениной 8 секретов успеха от Лены Лениной

Грамотное создание образа – мощная штука

Лиза
Казус белли. Чем чревата гибель Ил-20 в Сирии Казус белли. Чем чревата гибель Ил-20 в Сирии

Какие шаги может предпринять Москва по отношению к Израилю?

Forbes
Самый ламповый режиссер: все, чего вы не знаете об Уэсе Андерсоне Самый ламповый режиссер: все, чего вы не знаете об Уэсе Андерсоне

Самый ламповый режиссер: все, чего вы не знаете об Уэсе Андерсоне

Cosmopolitan
Бракованная игрушка. Почему самый дорогой истребитель не летает Бракованная игрушка. Почему самый дорогой истребитель не летает

Проблемы истребителя F-35 давно изучаются как отдельными мировыми экспертами

Forbes
12 суперхитов, которые не задумывались как хиты 12 суперхитов, которые не задумывались как хиты

У многих музыкантов придумать великий шлягер получается совершенно случайно

Maxim
Открыть в приложении