Чтение выходного дня: фрагмент детской и крайне познавательной книги о мигрантах "Понаехали тут"
В конце июня в издательстве «Самокат» выходит книга Екатерины Мурашовой и Натальи Майоровой «Понаехали тут». Благодаря миграции люди живут на всех континентах, но только у общества короткая память – и сейчас, в век и год, когда число мигрантов в мире перевалило за 300 миллионов, им приходится сталкиваться с серьезными трудностями. Речь идет не только о социальном аспекте, поиске работы, жилье, но о ксенофобии, неприятии другого, только потому, что он другой. Книга для детей рассказывает истории мигрантов в художественной форме — есть примеры из древнего Египта, Англии, Америки, Шумеры, советской Москвы. Каждый рассказ — один день из жизни мигранта, а после — историческая и статистическая справка, позволяющая взглянуть на ситуацию с научной точки зрения. «Правила жизни» публикуют фрагмент первой истории, где мальчик Юнгсу ходит по Москве в 1923 году.
В конце июня в издательстве «Самокат» выходит книга Екатерины Мурашовой и Натальи Майоровой «Понаехали тут». Благодаря миграции люди живут на всех континентах, но только у общества короткая память – и сейчас, в век и год, когда число мигрантов в мире перевалило за 300 миллионов, им приходится сталкиваться с серьезными трудностями. Речь идет не только о социальном аспекте, поиске работы, жилье, но о ксенофобии, неприятии другого, только потому, что он другой. Книга для детей рассказывает истории мигрантов в художественной форме — есть примеры из древнего Египта, Англии, Америки, Шумеры, советской Москвы. Каждый рассказ — один день из жизни мигранта, а после — историческая и статистическая справка, позволяющая взглянуть на ситуацию с научной точки зрения. «Правила жизни» публикуют фрагмент первой истории, где мальчик Юнгсу ходит по Москве в 1923 году.
– Ходя-ходя, соли надо?
Не обращать внимания, улыбаться.
Сюэцинь поставил свой столик на углу Таганской площади и Народной улицы. Это правильно. Там много народу: и к церкви идут (русского бога большевики вроде как запретили, но все равно люди ходят), и к рынку и лавкам на площади (как объявили НЭП, так сразу они выросли как грибы после дождя). Я помог Сюэциню донести инвентарь. Холодно. С неба не то дождь, не то уже снег. Как бы мыши не простудились. Или заболеют туберкулезом, как сам Сюэцинь. Может человек мышей заразить?
– Ходя-ходя…
Улыбаться. Можно слегка кивнуть. Запомнить приметы: у старшего армяк подпоясан солдатским ремнем. У младшего толстые губы в болячках. Сказать Валёке – может быть, он их знает?
УЛИЦА ВОЛОДАРСКОГО, поворот на Космодемьянскую. Ближе к Котельнической набережной, в конце видно реку. Река серо-зеленая, бугрится и тускло переливается, как мышиные спинки
Отстали, спасибо всем богам.
Вот уже белый пар из дверей и разноцветная вывеска, которую дядя Вэйшэн повесил: «Прачечная артель "Свободный Шанхай"».
Внутри тепло и влажно. Сафуян вращает рычаг, крутится деревянный валик, и подвешенное на зажимах белье крутится и стирается в длинной деревянной лохани. В отдельных тазах замачивают и стирают рубашки и тонкие блузы. Мне сразу суют (из-за пара я даже не разглядел кто) две круглых корзины на прямом коромысле – в них уже выполосканное и отжатое белье, – и я иду по скрипучей лестнице наверх, там, на чердаке, сушилка с открытой решеткой и балконом.
Там же в мезонине – комната бабушки Сюин. Развесив белье, я захожу и почтительно кланяюсь (если не зайти, бабушка будет сердиться, а кому надо ее сердить). Бабушка, выпрямившись, сидит на стуле с высокой спинкой, в прическе крестом две большие деревянные шпильки, крошечные ножки аккуратно стоят на круглом вязаном половике. Спрашиваю о здоровье. Все в семье знают, что бабушка в последнее время почти не спит и с трудом ходит в туалет по-большому.