Как утопия ушла в монастырь
Проект Григория Ревзина «Оправдание утопии». Санкт-галленский план
С 816 по 836 год аббатом монастыря Санкт-Галлен (святого Галла) в Швейцарии был некто Гозберт. Для него был изготовлен так называемый санкт-галленский план (Codex Sangallensis), о чем свидетельствует посвящение на документе. По времени его аббатства он и датируется. Этот чертеж на пяти сшитых листах пергамента (общий размер 112 х 77,5 см) является первым известным нам планом средневекового монастыря. При этом он не соответствует Санкт-Галлену ни в какой момент его существования. Некоторое время он считался замыслом Гозберта, который не был реализован, но в 1979 году Уолтер Хорн показал, что это вообще не Санкт-Галлен. По его предположению, это копия схемы идеального монастыря, созданной в Ахене при императоре Людовике Благочестивом в 816 году. Она создавалась как дополнение к уставу святого Бенедикта Нурсийского (ок. 530), составленному им для Монтекассино и ставшему образцовым уставом западного монашества.
Санкт-галленский план — очень структурированное поселение, объяснение к плану включает в себя 333 помещения для разных функций, и когда историки архитектуры говорят о том, что проблема функционального зонирования города не осознавалась до наступления Нового времени, это очевидная условность. В принципе этот план является переосмыслением римского военного лагеря, известного при каролингском дворе в Ахене по описаниям Иосифа Флавия, возможно, Полибия, и в наиболее подробном виде — у Псевдо-Гигина в трактате «Об устройстве военных лагерей». Эта связь понятна, поскольку святой Бенедикт определил монастырский устав как «lex sub qua militare vis» (закон для военного соединения). Отличия понятны тоже — братство отличается от когорты. План включает в себя жилую зону (дормитории отдельно для монахов, послушников, рабочих и гостиница для гостей монастыря), трапезные и общественные пространства (клуатры для монахов и для гостей), храмовый комплекс и казну, административную зону («дом аббата», представляющий собой городскую виллу с клуатром), зону ученых занятий — библиотеку и скрипторий, больницу и отдельно операционную и аптеку, производственную зону — кухни, пекарни, пивоварня, мастерские, а также сады, склады и конюшни. Эрнест Борн, архитектор, помогавший Уолтеру Хорну в исследовании санкт-галленского плана, подсчитал, что в таком монастыре могут жить 110 монахов, 115 послушников и 150 рабочих (гости и крестьяне не считаются). Устав святого Бенедикта дает достаточно определенные представления о том, как это сообщество жило и управлялось.
Я испытываю известные затруднения, помещая Санкт-Галлен в контекст европейской утопии. Тысячи монастырей были построены в реальности и существуют по сию пору, и никто никогда утопией их не называл. Правда, санкт-галленский план в реальности не воплощался, это идеальный монастырь, но, скажем честно, скорее образцовый, чем утопический. Но образцовый монастырь так разительно похож на последующие утопии, что трудно отделаться от ощущения, что он был их прообразом. Не только утопий Кампанеллы или Андреа, но и последующих индустриальных. Как показал Макс Вебер (а вслед за ним ту же мысль развил Льюис Мамфорд), средневековый монастырь с его хронологической дисциплиной стал прообразом для современного производства и превращения поселения и машины в единое целое.
Можно определенно утверждать, что монашество — это восточная идея. Антоний Великий (III век), который считается основателем христианского монашества, следует традициям иудейского отшельничества, но он живет один, у него нет ни братии, ни слуг — он живет своим огородом и подаянием. От него идет традиция христианских «еремитов», отшельников. Основателем киновийных (общежительных) монастырей считается святой Пахомий (IV век). Однако он тоже отшельник, к нему пришло несколько учеников, и он посчитал правильным выстроить для них общий дом (до своего духовного подвига он был солдатом, и казарма, вероятно, была для него естественным решением). Василий Великий (умер в 379 году) также вначале идет по пути отшельничества, вокруг него селятся последователи и ученики. Строгим у него является требование труда, а общежитие не обязательно, из монастыря можно удаляться и возвращаться назад. В этом монашестве главными являются идея аскезы, отказ от мира, поэтому никакого смысла специально оговаривать отсутствие собственности нет: нет устава, где это требуется. Стоит заметить, что православное монашество, исходящее из этих традиций, до реформ Сергия Радонежского допускало и отсутствие общежития, и различный имущественный статус монахов.
Это несколько отличается от идеального монастыря Бенедикта Нурсийского. Среди правил его устава (всего их 72) обратим внимание на категорическое требования отказа от собственности, заповедь общежития, совместные трапезы и требование внимать духовному чтению помимо молитв. Из практик бенедиктинцев отметим, что, хотя устав прямо требует физического труда, эти монастыри на всем протяжении своего существования предполагали наличие слуг — сервов.