Уроки августа. Чему Россию учат кризисы
Впереди у Кремля почти шесть гарантированных лет нового президентского срока — в самых тяжелых обстоятельствах за все время правления Владимира Путина. Велик соблазн поступить, как после августа 1998-го, — не меняя ничего по существу, разыграть эффектную политическую комбинацию для оставления у власти нынешней, в общем-то, обанкротившейся команды. Но это будет означать лишь дальнейшее выталкивание России на обочину мировой политики и экономики, стагнацию, переходящую в упадок
Принято считать, что август играет в истории России особую роль — августовский «путч», августовский дефолт. Эти события кардинально меняли курс развития страны. А сейчас еще и пятидесятилетие ввода войск Варшавского договора на территорию Чехословакии, тоже роковая дата для целого поколения. Государства такого уже давно нет, но чешский парламент 22 августа принял постановление, признающее ту акцию «актом иностранного вторжения и оккупации страны», настолько для чехов это по-прежнему злободневно.
Но если уйти от мистики чисел и дат и обратиться к этим трем актуализируемым событиям, то можно увидеть, что за ними таится иное — и не менее злободневное — значение, нежели то, которое лежит на поверхности.
По большому счету, смысл и чехословацких событий, и ГКЧП заключается в философии проведения реформ, в осознании коридора возможностей и адекватности руководства. Александр Дубчек оказался «не на высоте момента», как было принято выражаться в советское время. Для того, чтобы понять это, необходимо вернуться из 1968 в 1956 год.
Тогда в социалистическом лагере практически одновременно произошли два однотипных события: отставки руководителей-сталинистов в Венгрии и Польше. Но буквально сразу же пошло расхождение в траектории развития этих двух стран. Имре Надь в Венгрии не смог или не захотел сдержать толпу. Начались кровавые самосуды на улицах Будапешта, захват оружейных складов. Итог был предсказуем — ввод советских войск и бои с повстанцами, приведшие к тысячам жертв. Владислав Гомулка в Варшаве, напротив, сумел сдержать страсти, не допустить хаоса. В результате ему удалось сделать многое: распустить колхозы, нормализовать отношения с католической церковью, которая вернула себе ряд ранее утраченных позиций, дать гораздо больше свободы для интеллигенции. И все это потому, что он развеял страхи и сомнения советских руководителей, показав себя договороспособным лидером, отвечающим за свои слова и выполняющим обещания. Гомулка отлично понимал, за какие «красные линии» переходить нельзя.
В 1968 году Дубчек этого осознать не смог. Он утратил контроль за событиями, примерно так же, как М. С. Горбачев спустя двадцать лет. То, на что в Советском Союзе в перестройку ушло 6,5 лет, в Чехословакии прокрутилось за семь месяцев. Обещаний, данных Леониду Брежневу, он также не сдержал. В результате в Кремле пришли к выводу, что на Дубчека полагаться нельзя.